Ни далеко, ни близко, ни высоко, ни низко. Сказки славян. - Автор неизвестен (читаемые книги читать .txt) 📗
Вот и призвал Август того, кому верил, как самому себе:
— Слушай, Крабат, надо бы вызнать, что турки задумали, какие хитрости замыслили.
— За чем же дело стало? — отвечает Крабат. — Пошли меня, я всё разузнаю, выведаю.
— Оно бы хорошо, да не совсем. Ты, Крабат, не обижайся — и хитёр ты, и умён, а в науке военной всё же не разбираешься. Не можешь ли ты так сделать, чтобы я сам невидимкой там побывал?
— И ты, король, не обижайся, — говорит Крабат. — У нас с тобой как получается: ты думаешь, что я в военной науке мало смыслю, а уж ты моей чернокнижной науки и близко не нюхал. Выходит, что нам с тобой вместе приходится отправляться.
— Тем лучше! Вдвоём веселее будет.
Ну, понеслись на том же коне и опустились на землю не близко и не далеко от турецкого лагеря. Оставили коня пастись, а сами по велению Крабата обернулись мухами. Летят, жужжат — это Крабат королю втолковывает:
— Смотрите, ваше королевское величество, не коснитесь ненароком чего-нибудь серебряного. Серебро любой колдовской силе препона.
Вот влетают две мухи в султанский шатёр. Да как раз вовремя! Султан со своими советниками сидят на коврах, поджав ноги, военный совет держат.
Мухи на потолок вверх лапками, вниз головой уселись. Слушают. Все вражеские замыслы перед королём открылись. От радости зажужжал король и закружился по шатру кругами. И надо же такому случиться! Задел он крылышком пряжку на султанской чалме. Мигом не стало мухи — очутился перед султаном король Август своей персоной. Султан и моргнуть не успел, как вторая муха ударилась о султанову пряжку, и вырос рядом с королём молодой бравый мушкетёр.
Турки от изумления словно окаменели. А Крабат схватил за руку короля — и вон из шатра. Ну и улепётывали они! Не хуже оленей, за которыми свора борзых гонится.
Турки за ними, конечно, вдогон пустились, да поздно! Король с Крабатом успели вскочить на коня и взвиться в воздух.
Тут султан и сказал своим военачальникам:
— Не будет нам удачи в этой войне!
И запросили турки мира.
Так войне и конец пришёл. С торжеством и победой вернулись саксонские войска к себе домой.
Вот призывает король Крабата и говорит:
— Слушай, Крабат! В дни войны был ты мне верным другом, честь мою оберёг и жизнь спас. Так знай же, что в дни мира не будет у тебя лучшего друга, чем король Август Сильный. Сделаю я тебя первым министром, моим главным советником.
— Нет, ваше королевское величество, — отвечает Крабат. — Министры меня всё равно слушать не станут, а король совета спрашивает, когда сам захочет. Под руку ему говорить, так вместо милости, того и гляди, в немилость попадёшь. Уж такой у королей обычай.
Засмеялся король.
— Ну, хочешь генералом стать?
— В войну не был генералом, а теперь-то уж вовсе ни к чему.
— Так возьми из королевской казны золота, сколько унесёшь.
— За золотом пускай купцы гоняются, их это дело.
— Ох, и несговорчивый же ты, Крабат! Скажи тогда сам, какой награды желаешь?
Подарите мне, ваше величество, землицы немного, чтобы от вас не далеко и от ваших придворных не близко. Вот хоть имение казны королевской в Верхних Лужицах — Большие Здзяры, что над озером под Войерацами.
— Эх, Крабат, Крабат, — махнул рукой король, — неужели ничего лучшего, чем эта утиная лужа, попросить не мог?! Ну, коли так, будь по-твоему. Дарю тебе её навечно. А от себя награждаю вот чем: когда бы ты ко мне ни пожаловал, всегда садись за столом рядом со мной по правую руку.
Так стал Крабат здзярским паном.
Поначалу затряслись здзярские крестьяне. Королевская казна их обирала, а при пане жить ещё хуже, того гляди он и ту шкуру сдерёт, что под содранной наросла.
Но Крабат сам хлебнул крестьянской доли, все беды да горести хорошо помнил. Взялся хозяйничать — для людей больше, чем для себя, старался. Гнилые болота осушил, а воду с них пустил по канавам на засушливые поля. Умел Крабат своей чудесной чернокнижной наукой, когда надо, дождь призвать, град отвести, бурю унять. Тучные урожаи начали собирать крестьяне, паном не нахвалятся.
Крабат в своём имении хозяйничал и короля не забывал. Частенько велит кучеру запрячь коней в карету и мчит по Здзяре к Дрездену. Путь не близкий — от Здзяр до Каменца, от Каменца до королевской столицы… Но Крабат так ездил: в одиннадцать выедет, в двенадцать карета перед дрезденским замком останавливается — как раз к обеду поспевал.
Король встречал его как лучшего друга, по правую руку сажал. Когда совета спросит, когда просто так беседует. Министры да придворные на Крабата косятся, а сказать ничего не смеют.
Шли годы. Крабат уже не молод, и король к склону лет близится. Девятнадцать годов так протекло, а на двадцатый вот что случилось.
Сидел Крабат в своём имении, и начала его к вечеру тоска томить, такая тоска, что места себе не находит. С чего бы, думает? В имении всё ладно, в хозяйстве огрехов нет, с королём тоже… А вот ладно ли с королём?.
Развернул Крабат свою заветную волшебную книгу, что похитил когда-то у чернохолмского чародея, поставил над ней внаклонку зеркало, смотрит и слушает. Такое увидел, такое услышал, что волосы на голове зашевелились, по спине мороз пробежал.
Двенадцать самых близких королю придворных замыслили чёрное дело — своего короля убить. Сегодня за ужином поднесёт ему виночерпий чашу с отравленным вином.
Глянул Крабат на часы — всего полчаса до королевского ужина остаётся. Не поспеть Крабату! А надо поспеть!
Крабат вскочил, закричал страшным голосом, чтоб скорей карету закладывали. Выбежал на крыльцо, а уж кучер на облучке сидит, натянутые вожжи перебирает.
— Сегодня мы иначе поедем, — приказал Крабат. — Ты на моё место в карете садись, я сам лошадьми править буду.
Кучер в карету пересел.
«Мне ещё лучше, — думает, — подремлю дорогой».
Да не тут-то было. Гикнул Крабат на коней, те как бешеные рванулись, вскачь понеслись.
Вот уже деревня позади осталась. Впереди крутой поворот — на Каменец пойдёт дорога. Глянул кучер в окно кареты — ёкнуло у него сердце: прямо перед ними скала высится. Позабыл он, кто слуга, кто господин.
— Держи вправо, негодник! — : закричал Крабату. — Сейчас разобьёмся!. — И глаза зажмурил.
А когда открыл, неслись они уже по воздуху над тёмными скалами, над быстрыми ручьями.
Вот над Каменцем пролетают. Вдруг тряхнуло карету — это они зацепились за колокольню каменецкого собора. Говорят, с тех самых пор на этой колокольне крест и покосился.
Крабат не оглядывается, хлопает бичом, коней торопит.
Вот и дрезденский дворец. Спустил Крабат коней с каретой, грянули копыта о каменную мостовую, искры высекли. А Крабат по широкой лестнице бежит. Вбежал в пиршественную залу.
Как раз вовремя! Изменник-подчаший королю в тот миг серебряный кубок с отравленным вином подносит. А злодеи-заговорщики ждут, чтобы король то вино отведал.
— Остановись, король! — громовым голосом закричал Крабат. — Кто вино тебе поднёс, пусть тот и выпьет.
Удивился король, но послушался Крабата. Велел подчашему выпить вино. Побледнел тот, стал белым, словно полотно. Однако делать нечего. Только пригубил — и пал без дыхания.
Повскакивали тут из-за стола заговорщики, бросились бежать.
Король, конечно, снарядил погоню. Да куда там! Нечистая совесть так их гнала, что бежали они, будто у них под ногами земля горела.
Так в третий раз Крабат спас жизнь королю.
Долго ещё жил Крабат, старея понемногу. А как сравнялось ему восемьдесят лет, почуял, что смерть у порога.
Кликнул он слугу, дал ему свою чародейскую книгу и велел бросить её со скалы в глубокий омут.
Пойти-то слуга пошёл. Как хозяина ослушаться? Постоял на скале, размахнулся… И тут у него рука будто сама опустилась.
«Рыбам эта книга не нужна, а мне после смерти господина сгодится. Будет у меня и власть, и богатство. Я получше, чем Крабат, сумею жизнь прожить. А он без книги про то и не узнает!»
