Щелкунчик и Мышиный Король (сборник) - Гофман Эрнст Теодор Амадей (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
Мари широко раскрыла глаза и с удивлением огляделась. Да, она действительно дома, в своей спальне. Наверное, там, в замке прекрасного принца Щелкунчика, она крепко уснула, убаюканная звуками его мелодичного голоса, и верные пажи принца осторожно перенесли ее в собственный дом, уложили в постель и, никого не разбудив, вернулись в свой несравненный Марципан-штадт.
Конечно же, так и было! И Мари принялась рассказывать маме про лимонадный фонтан, Марципановый замок, Розовое озеро, населенное феями, и Рождественскую рощу. Мама слушала, улыбалась и покачивала головой.
– Тебе, Мари, приснился чудный сон, – сказала она.
Но Мари прижала руки к груди и воскликнула:
– Мамочка! Какой же это сон, если меня привел туда молодой принц Дроссельмейер, мой несравненный Щелкунчик?
Тут уж мама рассмеялась. Засмеялся и вошедший в спальню отец. Грубо захохотал вбежавший следом Фриц.
До слез было обидно Мари. Она вскочила с постели, бросилась в гостиную и раскрыла стеклянные дверцы шкафа. Там на средней полке стояла маленькая сафьяновая коробочка. Мари схватила ее, раскрыла и вынула горсть крохотных золотых корон. Все, что осталось от семиголового мышиного короля.
Все домашние склонились над удивительными, тончайшей работы коронами. Казалось, их выковали не руки человеческие, а ловкие лапки малюсеньких существ. Всплеснула руками мама. Покачал головой отец. Молча свел брови Фриц. Теперь уже никто не смеялся. Вдруг растворилась дверь, и в комнату вошел крестный Дроссельмейер. Он был по-прежнему в своем кургузом нелепом камзоле и пудреном парике.
– Что случилось? – спросил крестный и тут увидел на ладони Мари крошечные коронки. – А, узнаю! – улыбнулся старый Дроссельмейер. – Эти коронки я носил на серебряной часовой цепочке вместо брелоков и подарил своей крестнице Мари, когда ей исполнилось ровно два года.
– Ну вот, – обрадовалась мама, – все и разъяснилось. Но я не могу припомнить вашего подарка, господин Дроссельмейер. Впрочем, это неважно.
Но для Мари это было очень важно! Теперь ведь ей никто не поверит, хотя она никогда не сможет забыть чудесного путешествия в сладостную и сказочную страну принца Щелкунчика, юного Дроссельмейера, племянника ее крестного. И почему он все скрывает? Зачем же тогда поведал им с Фрицем правдивую историю о крепком орехе Кракатук?
С того дня Мари, боясь насмешек, уже никому не рассказывала о своем принце Щелкунчике. Вечерами она садилась на маленькую скамеечку у стеклянного шкафа, и к ней тут же возвращались звуки песенки о фее, порхающей над Розовым озером, терпкий аромат хвойных лап в Рождественской роще, шелест лимонадных струй фонтана в Марципановом замке, веселый гомон человечков в городке Конфеттен. Часто Мари пыталась заговорить с Щелкунчиком. Но тот упорно молчал. Наверное, обиделся на всех домашних, которые не верили ни в его доблестную победу над мышиным королем, ни в кукольное королевство, сказочнее которого и не бывает. Обиженно молчали и его сестры, принцессы Трудхен и Клерхен, притворяясь бессловесными куклами. Горько вздыхала Мари, но все же не теряла надежды, что заколдованный уродец Щелкунчик превратится когда-нибудь снова в прекрасного юного принца Дроссельмейера. Уж она-то ни за что не прогонит его, как это сделала надменная Пирлипат!
– О милый господин Дроссельмейер! – тихонько вздыхала Мари. – Как бы я хотела снова оказаться рядом с вами в чудесном замке!
Она задумалась, забылась и не сразу заметила вошедшего в комнату крестного Дроссельмейера. Рядом с ним стоял ладный молодой человек в великолепном, шитом золотом алом кафтанчике и белых шелковых чулках. Волосы его были завиты и напудрены, а на спину свисала крепко заплетенная косица. В петлице кафтанчика благоухал крохотный букетик фиалок.
– Познакомьтесь, – сказал крестный Дроссельмейер, – это мой племянник.
Юноша вынул из петлицы букетик и с поклоном преподнес его Мари. Кроме того, он подарил ей множество маленьких сахарных куколок взамен тех, что сгрыз мерзкий мышиный король. Мари зарделась.
Фрицу любезный молодой человек вручил посеребренную саблю в кожаных ножнах.
Мама пригласила всех за стол. И тут юный племянник всех поразил, с легкостью разгрызая самые твердые орехи. Он щелкал их один за другим, и скоро на столе высилась горка сочных ядрышек. А юноша положил на зуб очередной орех, напрягся, дернул себя за косицу и – крак! – скорлупа треснула. Он улыбнулся, показывая ровный ряд жемчужных зубов, и протянул ядрышко Мари. Теперь она и вовсе смутилась и стала совсем пунцовой.
Старый Дроссельмейер заметил, как покраснела Мари, улыбнулся и предложил ей пойти в гостиную вместе с гостем и развлечь его своими игрушками.
Стоило юному Дроссельмейеру остаться наедине с Мари, как он вдруг опустился на одно колено и торжественно произнес:
– О несравненная мадемуазель Мари! Узнаете ли вы меня? Я тот, кому вы спасли жизнь, уродец Щелкунчик. Но стоило вам шепнуть, что не отвергли бы меня, как Пирлипат, и ко мне вернулся мой прежний облик. Вот моя рука и вот мое сердце! Примите их, и мы вместе будем царствовать в сказочном Марципановом замке.
И с этого мгновения Мари стала невестой сказочного принца. Прошло время, и он, говорят, увез ее в своей золоченой карете, запряженной длинногривыми лошадками, которые громко цокали серебряными подковами по гладкой, словно леденцовой, мостовой. На их свадьбе плясали и пели нарядные куклы, играли сахарные трубачи и пряничные барабанщики.
Малютка Цахес по прозванию Циннобер
Золотой гребень
В знойный полдень по пыльной дороге брела из лесу усталая крестьянка, сгибаясь под тяжестью большой вязанки хвороста. Неподалеку от деревни она опустила свою ношу на землю и в изнеможении села на траву отдохнуть. Вдруг хворост зашевелился, и из кучи веток вывалилось какое-то странное существо. Маленький кривоногий человечек с длинными тонкими руками был похож на причудливо изогнутый узловатый корешок мандрагоры.
– Что ты расселась? Вставай! Неси меня! – заверещал уродец тонким скрипучим голоском.
Из-под копны спутанных жестких, похожих на репей волос недобро сверкали крохотные злые глазки. Уродец с трудом держался на слабых дрожащих ножках, голова его без шеи лежала на горбатом, изогнутом тельце.
– Ох, горе мое горькое! – тяжко вздохнула женщина. – В кого ты только уродился, малютка Цахес? Пять лет уже тебе, сынок, а ты все не растешь, не хорошеешь, только злее становишься.
Уродец же колотил мать скрюченными руками, царапал ее острыми коготками.
– Вставай! Неси! – настойчиво причитал он.
В это мгновение словно из-под земли перед ними возникла высокая женщина в черном платье. Это была фрау Розенцвет из ближайшего приюта для сирот. Ее знали все в округе. Казалось, она жила здесь испокон века, даже когда старики были детьми, и всегда оставалась молодой и красивой. Поговаривали, что фрау Розенцвет на самом деле добрая фея по имени Цветущая Роза. Она и впрямь казалась феей. Стоило ей коснуться колючего, давно засохшего бесплодного куста, как на нем распускались великолепные пунцовые розы. Она ласково беседовала с деревьями и травами, и те отвечали ей улыбками цветов и шелестом листьев. А птицы безбоязненно садились ей на плечо и нежно щебетали, поверяя свои тайны. Нет, определенно это была фея, хотя, впрочем, ничего нельзя утверждать наверняка.
Фрау Розенцвет взглянула на малютку Цахеса, и ее холодное красивое лицо тронула чуть заметная улыбка. Она взяла на руки брыкающегося уродца, вынула из своих волос золотой гребень и принялась расчесывать его всклокоченные волосы. И вдруг малютка затих, блаженно прикрыл глаза и замурлыкал, прижимая кулачки к сморщенному старческому личику. Его взбитые колтуном непослушные волосы удивительным образом распрямлялись и ложились на плечи мягкими, густыми волнами.
Мать с удивлением глядела на своего сына и не могла нарадоваться происходящим переменам.
