Дом с волшебными окнами. Повести - Эмден Эсфирь Михайловна (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
Спутники приближались к Саше. Они были одеты довольно пестро и как-то необычно для здешних мест: на мужчине была мягкая зелёная шляпа, коричневый бархатный костюм, и ярко-красный галстук, и ярко-жёлтые ботинки на толстых зубчатых подошвах.
А на женщине — шляпка с лихо закрученным голубым перышком, и красная жакетка, и синие брюки вместо юбки, и башмаки чуть поменьше, чем у её спутника, но на таких же толстых подмётках.
— Девочка, вы не знаете, где тут новый клуб? — весело и ещё издали закричал мужчина в зелёной шляпе.
— Не кричи, Олег! — строго остановила его спутница. — Ну что за манера!
— Ах, Мусенька, какая там манера, когда я так смертельно устал и так жажду отдыха!..
Но на жизнерадостном лице Олега было такое выражение, как будто он не отдыхать собирался после своей «смертельной усталости», а, сняв с плеч свой тяжёлый мешок, пуститься в пляс.
— Вот новый клуб, он уже готов, но только там ещё нет никого, — робко сказала Саша, показывая на новый белый дом по другую сторону улицы.
— Ура! — закричал Олег, подбрасывая вверх свою шляпу. — Ура, Мусенька, мы на месте!
— И давно были бы на месте, если бы ты не вздумал зачем-то идти пешком, — ворчливо ответила Муся, останавливаясь и быстро, как птица, оглядываясь вокруг.
— Как это — зачем? Мусенька! Для жизненных впечатлений! — И Олег так весело и громко захохотал, что Саша засмеялась вместе с ним, и нехотя улыбнулась Муся, заботливо глядевшая на своего спутника.
И, услышав со своего подоконника этот смех, Петрушка понял, что начинается какая-то новая, удивительная жизнь.
Глава двенадцатая
ГРАЖДАНИН МОСГОСЭСТРАДА И ЕГО РАБОТНИКИ
Петрушка уверяет, что он сразу догадался бы, кто такие Олег и Муся, если бы Саша взяла его с собой в клуб. Но Саша и не вспомнила о нём, когда приезжие позвали её с собой «помочь распаковаться, устроиться».
— Нам всегда и везде помогают дети! — радостно сообщил Олег временному коменданту клуба тёте Паше, которая с некоторым опозданием прибыла к месту действия.
И действительно, Саша с радостью помогала этим интересным людям распаковываться и устраиваться на новом месте. А как ей завидовали другие поселковые ребята!
Их носы, прижатые к стёклам клубных окон, буквально расплющивались, а уши горели от любопытства и предвкушения чего-то необычного.
Незнакомцы вынимали из своих мешков какие-то пёстрые ширмы, какие-то пищащие (честное слово, пищащие!) свёртки… Но разворачивать их они не стали.
— Всё равно клуб ещё закрыт и сцена не готова, — сказал Олег, который быстро обошёл всё помещение.
— Придётся отложить спектакли, — поддержала Муся. — Кстати, отдохнём и хорошенько подготовимся.
— Что ты, Мусенька! — закричал Олег. — Как можно? Ты только посмотри! — И он показал Мусе на прижавшиеся к стёклам носы.
— Подождут! — отрезала Муся.
— Мусенька, не притворяйся такой жестокой! — завопил Олег, обнимая Мусю и подмигивая Саше. — Ты ведь горишь нетерпением начать спектакли!
И он закружил Мусю среди разбросанных вещей.
— Инвентарь! Олег, ты с ума сошёл! — кричала Муся. — Отпусти меня сейчас же!.. Неужели ты не понимаешь… — ворчливо начала она, когда Олег отпустил её и уселся на какой-то узел. — Олег, встань сейчас же с реквизита!.. Неужели ты не понимаешь, что играть в таком ответственном спектакле, у здешних строителей, надо хорошенько подготовившись!.. Ведь смотреть нас придут не только дети…
— А хотя бы и дети! — весело откликнулся Олег. — Вот в этом ты абсолютно права, Мусенька. Я складываю оружие! Нам, работникам Мосгосэстрады, осрамиться в таком спектакле? Ну нет! Клянусь своей бородой!..
И Олег опять захохотал и подмигнул Саше, потирая свой бритый подбородок. И вдруг вытащил из мешка густую чёрную бороду, приложил её к подбородку, и — раз! — борода будто приросла к нему.
Саша сначала растерялась, а потом захлопала в ладоши, как в настоящем театре. Но Олег тут же отцепил бороду, а Муся сказала:
— Девочка, будь добра, проводи нас в столовую. А послезавтра приходи на первый спектакль нашего театра.
— А какой у вас театр? — живо спросила Саша. (Хоть она и была вежливая и неназойливая девочка, но такая же любопытная, как и все девочки её возраста.)
— Театр кукол Мосгосэстрады! — провозгласил Олег. — Запомни, девочка Саша, и передай всем: театр гражданина Мосгосэстрады! А мы его покорные слуги и верные работники. С двадцатилетним стажем, — учти это, Саша!
Чему так радовался Олег, объявляя это, Саша не поняла, но ушла из неоткрытого ещё клуба очень заинтересованная: гражданин Мосгосэстрада — кто бы это мог быть такой?
Саша читала уже исторические повести и подумала, что у человека с такой фамилией была, вероятно, бородка клинышком, по-старому эспаньолка, и был он, конечно, иностранцем — вероятно, испанцем.
Но человек он был, видно, неплохой, если такие замечательные работники, как Олег и Муся, прослужили у него целых двадцать лет.
Глава тринадцатая
ПЕТРУШКА ПОПАДАЕТ В НАСТОЯЩИЙ ТЕАТР
Первое представление кукольного театра должно было состояться в среду, 17 июля.
Театр обещал показать «любимый спектакль нашей детворы — забытую и возобновлённую после длительного перерыва пьесу „Петрушка-иностранец“».
Так было написано на пёстрой большой афише, висевшей на дверях клуба.
Эту афишу Олег сам разрисовывал и расписывал красками накануне, и все поселковые ребята толпились у окна, а сбоку безуспешно старался протиснуться Крикун, но его всё время отгоняли.
В самом низу афиши было приписано, что первое представление состоится в обеденный перерыв на строительной площадке.
Вот это было здорово! На строительной площадке! Значит, для всех и совершенно бесплатно. Потому что трудно было себе представить, как можно огородить абсолютно открытую и вольную стройплощадку.
Эта маленькая приписка в конце мигом облетела весь посёлок.
Для всех! Без билетов!
Даже Крикун собирался на первое представление.
А Петрушка?
Представьте себе, Петрушка ещё ничего не знал.
Крикун болтал ему что-то такое невразумительное о новых соседях, что Петрушка его и слушать не стал, а Саша молчала. Почему — это был её секрет, и мы не можем его выдать. Может быть, она просто забыла о Петрушке? Может быть, хотела сделать ему сюрприз?
Во всяком случае, когда она в горячий полуденный час уселась с ним в самом первом ряду расставленных на стройплощадке скамеек — в большой шляпе из лопуха, чтобы защитить от солнца себя и Петрушку (это посоветовала всем зрителям задолго до начала представления Муся), — словом, когда она уселась с ним в первом ряду перед какой-то серой холстинной стенкой, Петрушка ещё ничего не подозревал.
И вдруг ударили медные тарелки, зазвенела музыка. И какая знакомая музыка!
Петрушка так и рванулся вперёд, но Саша крепко держала его.
А серая холстинная стенка неожиданно раздвинулась, и за нею оказалась цветастая, как Сашин сарафан, ширма.
Нет, она была ещё веселей, чем Сашин сарафан. Она была как трава, заросшая одуванчиками во дворе нового Петрушкиного дома, но только ещё ярче!
И сразу же за ширмой зазвучал до невозможности знакомый голос. Чей? Да его же, его собственный — пронзительный, верещащий, стрекочущий голос, — и Петрушка, настоящий Петрушка, но не он, а его двойник, ослепительно прекрасный, выскочил на ширму.
Ах, как он играл! Как он играл, этот превосходно обученный Петрушка!
Сколько замечательных стихов он знал на память!
Как искусно и ловко двигался по сцене! Сразу видно было, что он прошёл настоящую театральную школу, получил, без сомнения, не только среднее, но и самое высшее театрально-кукольное образование.
Да, это был отлично обученный актёр.
Но к середине спектакля он почему-то перестал нравиться Петрушке.
