Дядя Тумба Магазин - Приставкин Анатолий Игнатьевич (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
— Да нет, — отвечал Сандрик со вздохом. — Что-нибудь поменьше.
— Ну, от крокодила. — Толстун отставил шахматную доску и посмотрел на Сандрика и на его дырку во рту. Прикинул и произнес со знанием дела, будто всю жизнь занимался чужими зубами: — Бери от собаки. Немного торчать будут, зато как укусишь! Сразу все испугаются!
— Но я не хочу кусаться, — произнес с отчаянием Сандрик.
— А чего же ты хочешь?
— Не знаю.
— Вот видишь, — упрекнул Толстун. — Как трудно выбирать.
— Может… от кошечки? — попросил Сандрик.
— А мышей ты ловить хочешь?
— Конечно, нет!
— Ну вот, — сказал Толстун. — Тогда не привередничай, и бери что есть. — И почему-то добавил: — А то будешь, как я, — все есть и ничего нет.
Он опять оторвался от своих игрушек и пристально взглянул на Сандрика:
— Открой, пожалуйста, рот… Еще шире! Так! — и заключил: — Знаешь, не нужен тебе никакой чужой зуб, у тебя свой растет.
Сандрик даже не успел удивиться. Он пощупал языком, а потом пальцем, и — точно, остренький зуб, как пилочка, торчал из десны.
— А вырастет? — спросил Сандрик.
— Вырастет, — заверил Толстун. — Как домой придешь, так и вырастет.
— А как отсюда… домой?
— Да вот же за кустами, — указал Толстун, — борода… Так вдоль нее и пойдешь, не заблудишься. Я много раз ходил.
Сандрик направился к выходу, но остановился и посмотрел на своего нового приятеля, который занялся своим привычным делом: он высыпал остаток игрушек из майки и стал туда закладывать другие — цветные фломастеры, краски с кисточками, альбомы для рисования, клей и, почему-то, пестрый глобус с электрической лампочкой внутри.
— Так и будешь? — спросил сочувственно Сандрик. — А может, хватит?
— Не-а, — помотал головой тот, не отрываясь от своего занятия. — Вовсе не хватит.
— А если надоест?
— Тогда хватит. А пока не надоело — не хватит.
— Ну, валяй, валяй! — произнес Сандрик не без зависти, и снова поискал новорожденный зуб, тот, оказывается, за это время вырос чуть не наполовину, хотя и чуть затупился. Но дырка больше не ощущалась.
Когда Сандрик вынырнул из-под бороды на белый свет, обнаружил, что дядя Тумба по-прежнему стоит посреди двора в окружении все тех же смешливых, даже кокетливых старушонок и запускает для них бумажного змея. Но так как ветерок был слаб, то дядя Тумба вручил бечеву старушкам, приказав держать ее крепко-накрепко, а сам встал на крыльцо и надул щеки, создавая ветер. От его порыва зажужжал, закрутился железный флюгерок на крыше дома, звякнули стеклышки на чердаках и затрепетало белье на балконах прилегающих домов, так что люди выглядывали в окошки и запирали их, думая, что идет ветреная буря.
Змей же взвился высоко в поднебесье, виляя длинным хвостом, и старушки громко радовались и взвизгивали, как девчонки. Сандрик не стал на них дальше смотреть, а ловко нырнул в железные воротца и побежал домой. Дорогой он остановился и еще раз потрогал зуб, но даже сразу его не нашел, он сравнялся с другими и стал совсем незаметен.
ЧТО ПРОИЗОШЛО С ПАПОЙ САНДРИКА
ВСЕ видели, как однажды к дяде Тумбе пришел мужчина с ребенком. На самом же деле было как раз наоборот. Это пришел наш знакомый малыш по имени Сандрик и привел за руку своего папу. Зуб у Сандрика, как мы знаем, давно вырос, и все было бы хорошо, только с папой у Сандрика не все было хорошо. А если честно, то было плохо. В чем дело, мы скоро узнаем.
Но даже сейчас, взглянув на папу Сандрика, можно было догадаться, что он совсем не такой, как другие папы в нашем городе. Да посудите сами. В середине лета, когда солнце печет изо всех сил и стоит жарища, да такая, что люди, проходя по улицам, пригибаются от нее, будто их придавили тяжелым мешком, папа оделся в темный двубортный, очень новый и очень дорогой шерстяной костюм, обул ноги в блестящие, тоже черные лакированные туфли, а на белую сверкающую как снег сорочку, повязал толстым узлом темный галстук, а поверху еще накинул на всякий случай плащ и шляпу, горло обмотал шарфом.
Я знаю, что вы сейчас подумали: вы подумали, что, конечно, у папы Сандрика разболелось горло, и что он страдает от хронической ангины, от насморка и от кашля. Ничего подобного. Хочу вас заверить, что в этот день у папы Сандрика не было ни ангины, ни насморка, ни кашля и никакой вообще простуды. Просто он так скроен, что с каких-то давних времен, о которых он уже и сам забыл, папа изо дня в день одевается лишь так, и более того, он очень этим нарядом доволен, никак не замечая, что другие папы носят шорты, носят спортивные со всякими яркими надписями майки, а на ноги нацепляют шлепанцы или даже каучуковые пляжные тапочки. Сандрик даже подумал, глядя однажды на других пап у других детей, что от такой легкой одежды они, возможно, и сами так легки и беззаботны, и детям с ними (их детям). тоже нет никаких проблем.
Итак, однажды, поразмыслив, Сандрик решил свести своего папу к дяде Тумбе, который его поймет, а может, и предложит какую другую папе одежду, и тогда папа станет совсем другим.
Но тут и выяснилось, что папа Сандрика вовсе не желает, чтобы его показывали или, что хуже, переодевали, а если он согласился пойти, то лишь потому, что Сандрик пригрозил сбежать вторично к дяде Тумбе в карман и больше оттуда не возвращаться. Да, в общем, папа Сандрика не верил в существование какой-то тумбы (это он так произносил), и что никаких таких тумб не бывает. Но если даже и бывает, он их тоже не признает.
А между тем они ступили за железные воротца на просторный дворик, заросший цветущей сиренью и китайской розой, звякнул призывно колокольчик, и в тот же момент перед ними, словно из-под земли, возник сам дядя Тумба. Он же дядя Шкаф, он же дядя Сейф, он же дядя Дом, дядя Гора и тому подобное.
Малыш, вовсе не оробев, поздоровался и произнес, вздыхая:
— Вот, привел, — указывая на папу.
— Кого вы привели, сударь? — спросил дядя Тумба с живейшим участием, но очень учтиво. Где-то на самом верху блеснули его очки, а зайчики от них поскакали по краснокирпичной стене большого дома, что находился на противоположной стороне улицы, и ослепили кота, который грелся на солнце на открытом балконе четвертого этажа. Кот, как утверждают, не терпел солнечных зайчиков, которых любят запускать при помощи зеркальца маленькие озорники, и, сердито фыркнув, ушел додремывать в ванную комнату, где окон нет совсем, а значит, нет и солнечных зайчиков от всяких озорников.
— Знаете, я вовсе не собирался сюда идти, — вступил в разговор папа Сандрика, поджимая губы, и уставясь в пространство. Дяди Тумбы он как бы не замечал, для этого надо было хотя бы приподнять полы его темной шляпы.
Но дядя Тумба тотчас его перебил:
— Простите, — произнес вежливо, чуть наклонив голову, — я вас конечно выслушаю. Но сейчас очередь малыша. Так кого, сударь, вы изволили привести? — просил он. — И отчего, сударь, вы так взволнованны?
— Да папу я привел! — произнес Сандрик и тяжело вздохнул.
— Папу? Он что-то натворил? — поинтересовался озабоченно дядя Тумба.
— Нет, нет. Он не хулиганит и не дерется, — отвечал Сандрик. — Но он, как бы объяснить…
— Объясняйте, не спешите. Я весь внимание, — сказал дядя Тумба и склонился чуть ниже, чтобы все услышать.
— Он у меня ни во что не верит.
— Как это — ни во что?
— Да, ни во что, — повторил с отчаянием Сандрик. — Он даже не верит, про-стите, что вы, это вы! Он говорит… — выпалил Сандрик и покраснел до самой шеи, так неудобно было ему произносить всякие глупости. — Он говорит, что вас будто бы нет, а я все придумал.
— В самом деле? — дядя Тумба даже крякнул от удивления, у него заколыхалась борода и с нее посыпалась цветочная пыльца, а Сандрик и папа по нескольку раз чихнули. — Но я как бы здесь? — спросил дядя Тумба. — Или я не здесь? — Он для верности оглядел себя с ног до головы и убедился, что он здесь и с ним все в порядке.
