Сказки (с иллюстрациями) - Гауф Вильгельм (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Оглянись напоследок, Петер Мунк! — крикнул человечек. Петер вытер глаза, оглянулся и увидал мать свою и Лизбет, жену, ласково глядевших на него. Он радостно вскочил на ноги.
— Так ты не умерла, Лизбет? И вы тут, матушка, и простили меня?
— Они простят тебя, — проговорил Стеклянный Человечек, — потому что ты искренне раскаялся, и все будет забыто. Отправляйся-ка теперь домой, в хижину отца, и будь по-прежнему угольщиком; если будешь честен и трудолюбив, ты окажешь честь своему ремеслу, и соседи твои будут больше любить и уважать тебя, чем если бы у тебя было десять тонн золота. — Так сказал Стеклянный Человечек и простился с ними.
Все трое они воздали ему хвалу и, благословляя его, отправились домой.
Великолепного дома богатого Петера больше не существовало; молния ударила в него и сожгла со всеми его сокровищами; но до родительской хижины было недалеко; туда вел теперь их путь, и потеря богатства не огорчала их.
Но как они удивились, когда подошли к хижине! Она превратилась в отличный крестьянский дом, и все внутри было просто, но добротно и аккуратно.
— Это сделал добрый Стеклянный Человечек! — воскликнул Петер.
— Как здесь хорошо! — сказала госпожа Лизбет. — Здесь гораздо уютнее, чем в большом доме с многочисленной челядью.
С тех пор Петер Мунк сделался трудолюбивым и достойным человеком. Он был доволен тем, что имел, неутомимо занимался своим делом и благодаря своему труду стал вскоре состоятельным человеком, и все в лесу полюбили и стали уважать его. Он никогда больше не ссорился с госпожой Лизбет, чтил свою мать и подавал бедным, стучавшим в его дверь. Когда через год госпожа Лизбет разрешилась красивым мальчиком, Петер пошел на еловый холм и сказал стишок. Но Стеклянный Человечек не показывался. «Господин хранитель клада, — крикнул он, — выслушайте меня! Мне ничего не надо, я хочу только позвать вас в крестные отцы к своему сыночку!» Но Стеклянный Человечек не отозвался, — только ветер коротким порывом пронесся по вершинам елей и сбросил в траву несколько шишек. «Ну, возьму хоть это на память, раз уж вы не хотите показаться!» — воскликнул Петер, подобрал шишки, положил их в карман и пошел домой; когда же он дома снял с себя воскресное платье и мать его перед тем как убрать платье в сундук, вывернула карманы, из них выпало четыре больших свертка с деньгами, а когда их развернули, то увидали, что все это были хорошенькие новенькие баденские талеры, и среди них ни одного фальшивого. Это был подарок от человечка в еловом лесу своему крестнику, маленькому Петеру.
Так жили они тихо и не унывая; и много лет спустя, когда у Петера Мунка были уже седые волосы, он говорил: «Лучше довольствоваться малым, чем обладать сокровищами и иметь холодное сердце!»
Прошло уже около пяти дней, а Феликс, егерь и студент по-прежнему сидели в плену у разбойников. Хотя атаман со своими подчиненными и хорошо обращались с ними, все же они с нетерпением ждали освобождения, так как чем больше проходило времени, тем больше боялись они, что их обман раскроется. К вечеру пятого дня егерь сообщил своим товарищам по несчастью, что он твердо решился бежать этой ночью, даже если это будет стоить ему жизни. Он старался склонить своих спутников к такому же решению и объяснял им, как осуществить бегство.
— Того, кто стоит на часах всего ближе к нам, я беру на себя, другого выхода нет, нужда не знает закона, он должен умереть.
— Умереть? — воскликнул в ужасе Феликс. — Вы хотите убить его?
— Да, я твердо на это решился, раз от этого зависит спасение двух человеческих жизней. Знайте же, я сам слыхал, как разбойники с озабоченным видом шептались, что за ними в лесу следят, а старухи в гневе выдали злое намерение шайки, они бранились и дали нам понять, что в случае нападения на разбойников, нам нечего ждать пощады.
— Боже праведный! — воскликнул в ужасе юноша и закрыл руками лицо.
— Так вот, пока они не приставили нам ножа к глотке, — продолжал егерь, — давайте-ка предупредим их. Как только стемнеет, я подкрадусь к ближайшему часовому; он остановит меня, я шепну ему, что графине внезапно сделалось дурно, и, в то время как он оглянется, я заколю его. Потом вернусь за вами, молодой человек, и второй не уйдет от нас, а с третьим мы втроем справимся и подавно.
Говоря это, егерь казался очень страшным, и Феликс испугался. Он хотел уговорить его отказаться от этой кровавой мысли, когда дверь хижины тихонько отворилась и кто-то быстро и осторожно вошел внутрь. Это был атаман. Он осторожно прикрыл дверь и сделал пленным знак не шуметь. Он уселся рядом с Феликсом и проговорил:
— Графиня! Вы в скверном положении. Ваш супруг не сдержал слова. Он не только не послал выкупа, но известил окрестное начальство. Вооруженные люди рыщут по всему лесу, подкарауливая меня и моих людей. Я грозил вашему супругу убить вас, если он сделает попытку схватить нас; но он или не дорожит вашей жизнью, или не верит нашим угрозам. Ваша жизнь в наших руках, и, по нашим законам, вы обречены. Что вы на это скажете?
Сраженные этой вестью, пленники глядели себе под ноги и не знали, что ответить, так как Феликс отлично понимал, что если он признается в своем обмане, то подвергнет себя большой опасности.
— Мне кажется невозможным, — продолжал атаман, — подвергать такой опасности даму, которую я уважаю, поэтому, чтобы спасти вас, я хочу предложить вам одну вещь — это единственный выход, который вам остался. Я хочу бежать вместе с вами.
Изумленные, обрадованные, они все взглянули на него, а он продолжал:
— Большинство моих сподручных решило бежать в Италию и примкнуть к одной очень распространенной там банде. Что касается меня, то меня не привлекает служба под началом у другого, и поэтому я не пойду с ними. Если вы только дадите мне слово, графиня, замолвить за меня слово, использовать ваши связи, чтобы защитить меня, то я берусь освободить вас, пока не поздно.
Феликс в смущении молчал; его честное сердце не соглашалось подвергать продолжительной опасности человека, который хотел спасти ему жизнь, и затем не суметь защитить его.
Пока он все еще молчал, атаман сказал:
— В настоящее время всюду вербуют солдат, я буду доволен, если получу хоть самое скромное место. Я знаю, что вы многое можете, но я не требую от вас ничего, кроме обещания сделать что-нибудь для меня в этом деле.
— Ну что ж, — отвечал Феликс, опустив глаза, — я обещаю вам все, что я смогу, все, что в моих силах, сделать для вас. Что бы с вами ни случилось, для меня утешительно уже то, что вы хотите добровольно бросить эту жизнь.
Растроганный атаман поцеловал руку добрейшей женщины, шепнул ей, чтобы через два часа после наступления темноты она была готова, и, так же осторожно, как и пришел, вышел из хижины. Когда он ушел, пленники облегченно вздохнули.
— Правда, можно сказать — сам господь надоумил его! — сказал егерь. — Как чудесно наше спасение! Мне и во сне не снилось, что такие вещи еще случаются на свете и что на мою долю выпадет такое приключение!
— Чудесно, и говорить нечего! — возразил Феликс. — Но имел ли я право обманывать этого человека? На что ему мое заступничество? Скажите вы, егерь, — не значит ли это заманить его в петлю, если я не сознаюсь ему, кто я?
— Но к чему такая совестливость, милый мальчик? — возразил студент. — И после того, как вы так блестяще сыграли вашу роль! Нет, пусть это вас не смущает, это вполне законная самозащита. Ведь он позволил же себе такую выходку, как увезти с дороги самым подлым образом почтенную женщину; и если бы не вы, кто знает, что было бы теперь с графиней! Нет, вы ничего плохого не сделали; впрочем, я думаю, он кое-что выиграет, если он сам, глава шайки, отдастся в руки правосудия.
Это последнее замечание студента несколько утешило молодого золотых дел мастера. Радостно оживленные, и все же с замирающим сердцем и тревожась, удастся ли их план, переживали они следующие часы. Было уже темно, когда атаман зашел на минуту в хижину, положил на стол узелок с платьем и сказал:
