Беседы - Агеев Александр Иванович (книги без сокращений txt) 📗
Те амбициозные программы, которые в последнее время генерирует наша политическая элита, находят слабый отклик у этих людей, их вообще трудно мобилизовать на что-либо. Они хотят просто обеспечить себе определенный уровень жизни — и все, причем притязания у них не слишком высокие, мало отличающиеся от советских. Потенциала для качественного развития в этой среде, по сути, нет, речь для них идет только о восстановительном росте. Среди них очень мало карьеристов. Ориентация на карьеру более распространена в молодежной среде, но и здесь она не является доминирующей. Даже молодые хотят только достичь определенного уровня, амбиции же в дефиците. Такие настроения диссонируют с прорывными планами государства, зато подпитываются общим улучшением экономической конъюнктуры, снижением безработицы, растущим дефицитом рабочей силы. Общество не хочет амбициозных программ, не готово жертвовать чем-то существенным ради страны и ее будущего, они сосредоточены на собственных интересах и темах. «Верхний план» в их сознании почти отсутствует, нет и идеологических запросов. Торжествуют частные интересы, потребительские ценности, социальный консерватизм.
— Значит, для российского общества характерна узость интересов, инертность?
— Люди российские, в отличие от людей советских, интересуются не событиями в мире, а собой, своей семьей, максимум — населенным пунктом, где они живут. Все остальное существует для них в телевизоре, в новостях, и эта информация недолго удерживается в оперативной памяти — посудачил на кухне и забыл. И чем старше человек, чем он более вписан в нашу социально-экономическую систему, тем более это для него характерно. Повышенную отзывчивость к темам, выходящим за привычный круг, демонстрируют самые молодые и самые старые. Если пользоваться нашей стандартной пятичленкой, то это группа от 18 и до 24 лет и старше 59. Т. е. люди с минимальным социальным опытом, с одной стороны, и с минимум социальных ресурсов — с другой. А экономически активное население в расцвете сил, на которое, по идее, и рассчитаны амбициозные планы, ими не интересуется и не особенно в них верит.
— Получается, что так же думает и элита, ведь это люди далеко за 40?
— Элита — специфическое социальное образование, у нее существенно больше ресурсов и шире горизонты планирования. Представителям элиты есть куда отступать, у них обычно и за границей имеется собственность и счета в банках, да и связей столько, что всегда есть уверенность в завтрашнем дне. Это вроде бы дает возможность думать и действовать, исходя из более высоких и стратегичных побуждений, но привычки так мыслить и так действовать еще нет. Глобализация мозгов уже совершилась, риски у элиты захеджированы, привязка к стране и ее будущему весьма ограниченна.
А подавляющее большинство россиян большую часть времени работает, чтобы выжить. На самореализацию и все остальное времени и сил остается очень мало. Они привыкли решать краткосрочные задачи, прониклись цинизмом и неверием в то, что говорится с высоких трибун, склонны рассчитывать только на себя. И как результат — слабо ассоциируют на практике свою судьбу с судьбой страны.
Проблема в том, что и элита, и более широкие слои не верят в собственную дееспособность и не ощущают собственной ответственности за страну.
— Вы упомянули о невысоких притязаниях россиян в смысле качества жизни. Что конкретно имеется в виду?
— Машина, квартира, дача — это максимум притязаний. В последнее время добавилось хорошее образование для детей. Но представления о хорошем образовании бывают разные. Для кого-то это означает поступить в областной технический вуз, а для кого-то — в Москву пробиться. И лишь небольшая часть стремится не просто в Москву, а в лучшие вузы — в МГУ, МГИМО или за рубеж, допустим в Гарвард. А что такое в представлении среднего россиянина хорошие жилищные условия? Это панельный дом. Главное, чтобы в квартире жила одна семья. Максимум, чтобы на каждого члена семьи приходилось по одной комнате. Говорить о том, что люди хотят жить в экологически благоприятных условиях, в светлых домах, за городом или в благоустроенных пригородах американского типа, не приходится. Планка общественных запросов, как видим, предельно умеренна, но экономический механизм страны пока выстроен так, что даже эти невеликие претензии может удовлетворить лишь крайне ограниченное число россиян. И если с машинами в последнее время стало получше, то с квартирами — тенденция прямо противоположная.
— ВЦИОМ регулярно проводит опросы, результаты которых из года в год практически не меняются: 7 % респондентов говорят, что успешно приспособились к новым условиям, 35 % крутятся на нескольких работах, чтобы поддерживать соответствующий уровень жизни, а все остальные этой жизни не понимают.
— Сегодня тех, кто не приспособился, уже существенно меньше. Все-таки надо учитывать, что за последние два-три года доходы граждан значительно выросли. Позитивные изменения происходят по трем направлениям. Первое — рост доходов, который принял фронтальный характер. Эта тенденция распространяется не только на работников частных предприятий, но и на бюджетников, и на пенсионеров, и на студентов. Жить лучше стало всем! Хотя и ненамного.
Второе направление — уверенность в завтрашнем дне. Сегодня ее гораздо больше, чем раньше. Не только по причине экономического роста, но и в связи с успешным разрешением «проблемы-2008″. Ведь для нас смена власти всегда — потенциальный шок, опасность хаоса, угроза раздрая в верхах, опасность потерять все нажитое. И операция «Преемник» с этой точки зрения прошла чрезвычайно успешно. В общем-то, опасения за завтрашний день, связанные с политикой, по сути, сняты: Конституция соблюдена, курс обозначен, люди во власти внятные, преемственность и отсутствие резких шараханий обеспечены. Для людей это — знак, что можно жить и работать спокойно.
— Лет 12 как минимум?
— Посмотрим. Третье направление позитивных изменений связано с тем, что экономика растет, а рабочей силы у нас прибавляется немного. Поэтому работодатели вынуждены бороться за работников! А те могут себе позволить не особенно напрягаться — работодателю все равно некуда деться, так что не заплатит один — заплатит другой. В Москве и в Питере эта тенденция проявилась особенно ярко, но и по стране круги пошли. Если 7–8 лет назад рынок рабочей силы был рынком покупателя, то сейчас он стал рынком продавца. Это сильно расслабило людей, снизило общий уровень стресса в обществе, позволило работникам вспомнить о своих правах. Выросли легальные зарплаты, а если у человека легальная зарплата, значит, он может получить кредит в банке. Еще 5–7 лет назад никто не слышал, что такое потребительское кредитование, а сегодня больше половины россиян имеют опыт покупки товаров в кредит.
Одновременно повышение доходов населения в условиях неразвитости внутреннего производства товаров конечного потребления, включая продовольствие, повлекло за собой рост инфляции. Ее вспышка коснулась практически всех, причем сильнее всего ударила по малообеспеченным слоям. И по среднему классу. Не знаю, можно ли считать инфляцию стратегической проблемой, это уже вопрос к экономистам, но людей она очень беспокоит.
— Она из магического четырехугольника: рост, занятость, инфляция, финансы.
— На сегодняшний день это экономическая проблема номер один, а экономика была и остается в центре внимания россиян. Позитивно сказалось на социальном самочувствии то, что государство повернулось лицом к социальной сфере. Люди положительно воспринимают нацпроекты и все, что с ними связано. Мало кто из них ощутил на себе результаты этих проектов, но уже то, что государство строит высокотехнологичные медицинские центры, доплачивает врачам, занимается реформированием системы образования, вызывает ободрение. Вообще говоря, шаги в этом направлении отвечают представлениям россиян об идеальном государстве. Идеальное государство — это что-то вроде советского государства, но не в идеологическом смысле, а с точки зрения социальных обязательств перед населением: оно гарантирует человеку, что у него будет квартира, пусть плохая и не сейчас, машина, пенсия, бесплатное образование и так далее. В 1990-е гг. государство избавлялось от этих обязательств и убеждало своих граждан: «Заботьтесь о себе сами, это теперь Ваши проблемы, на нас не надейтесь». И люди сейчас действительно заботятся сами о себе, но страдают от этого. Они считают, что такое поведение государства неправильно, более того, безнравственно. И стоило государству хоть как-то обозначить заинтересованность в решении социальных проблем, как люди на это откликнулись, проголосовав за Медведева. Новый президент для них — не патентованный либерал, а лидер и организатор нацпроектов. Т. е. за него голосовали как за социально ориентированного политика.
