На плахе Таганки - Золотухин Валерий Сергеевич (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
23 мая 1993 г. Воскресенье. Молитва, зарядка, душ
И вот сегодня — прощай, Венский фестиваль, прощай, венская публика. Прости меня, публика, если я тебе мало угодил и совсем не напомнил Омара Шарифа — каждому свое. Будь милосердна, публика, и поаплодируй на прощание погорячее. Я сегодня буду прощаться с моей Ларой. И ты, публика, пожалей меня, как жалеет меня иногда «рябинов куст», если его хорошо попросить. Вчера и сегодня тебе повезло, публика, с погодой — прохладно, и нет такой парилки в партере, и не стоит облако испарений над креслами. Ты можешь помочь мне, публика, или можешь изобличить, повалить меня. Не надо. Голос я все-таки посадил, а надо доиграть и псалом допеть. К тому же, уважаемая публика, сегодня прощание с театром, какую-то самодеятельность надо придумать.
24 мая 1993 г. Понедельник. Молитва, зарядка душ, кофе
Шеф. Интересно его возвращение в «ливановские дебри». Вчера, позавчера, когда он был очень доволен и радости его не было конца, он мне сказал:
— Вот теперь в конце можешь чуть-чуть усилить отчаяние.
Много говорить мне не надо, я понял, куда надо брести, и он рад, что марионетка Золотухин послушен его рукам. И рад, конечно, я, что могу быть послушным, что есть возможности и талант волю его выполнить. Это взаимопонимание дает плоды. Но мне другое поразительно в шефе — как он возвращает иногда вещи, резко им отвергнутые, но возвращает он их, конечно, в ином свете и в своей коррекции. Это потрясающе!! И опять и опять — нет, он не хочет, чтоб было хуже.
26 мая 1993 г. Среда, мой день был, оказывается. Молитва, зарядка, душ
По дороге в Германию у какой-то речушки, из Альп текущей, встал в последний раз головой на венскую, австрийскую землю, подстелив куртку им. Любимова, в Мюнхене приобретенную. Как мне хотелось, чтоб мое головостояние увидел шеф, и он увидел:
— Молодец, Валерий.
Такая детская, холуйская доверительность, чтоб хозяин поощрил, заметил, погладил по головке. Так и проходит моя жизнь в работниках у Любимова. И чем она отличается от жизни в работниках моего родителя у хозяина Новикова?! Редко кого отец вспоминал с таким добром и уважением, но зачем-то убежал от него в революцию, а чтоб с подвигом явиться к бедняцкому вождизму и смутьянам, взял да поджег сукновалку. Ну зачем он уничтожал добро? Грабеж, дележ, разбой — «до основанья, а затем...». За какую новую жизнь надо бороться уничтожением труда рук человеческих, в том числе и его. Ведь он был работником хорошим, на хорошем счету у хозяина. Приносил матери, Елене Александровне, бабушке моей, какие-то заработки свои. В батраках... ну а что в этом? Осталась мать без кормильца, отдала мужичков в работники — постепенно, глядишь, снова встали бы на ноги. Бесы.
27 мая 1993 г. Четверг. Молитва, зарядка, душ
Меня это забавляет и, не совру, поднимает в собственных глазах. Ведь состязание с Филатовым, ревность и прочее все равно происходит, так ли сяк ли? Ведь многие думают, что Шацкая бросила Золотухина и предпочла его Филатову. Кто талантливее, кто знаменитее, тот и богаче. Соревнование происходит на фоне и по отношению к Денису, к сыну. Эту фразу Нинкину я никогда не забуду. «Не звони Денису, дескать, не проявляйся особо, его воспитывает другой человек, другого уровня». Вот этот уровень, который, по мнению Шацкой, гораздо куда как выше, заоблачно выше золотухинского, мне и хочется всем показать. Но главный закоперщик этого состязания — сам Леня. Безумно тщеславный, жестокий, злой человек, но не лишенный ума, — что приводит его к таким проявлениям? Кроме состязания профессионального, где он, как ему кажется, особенно после «Сукиных детей», достиг большого перевеса, происходит состязание нравственно-человеческое, и тут у него происходят страшные проколы. Эфрос — это чудовищное нравственное пятно, и тут они с Губенко кровно повязаны, хотя от публичных проявлений, оскорбительных проявлений Бог Кольку миловал. Филатов же вляпался всей своей жизнью, а значит, там многое напутано в голове. И вот теперь с Любимовым. И тут он пошел против Золотухина, истерично закрыв глаза и очертя голову, не посмотрев толком, в какой стороне противник и не гнушаясь никакими средствами. Мне жаль его. Но соревнование будет продолжаться, хотим мы того или не хотим. Ведь почему-то я так не хотел, я молил Бога (хотя я вру — нет, не молил, это я написал в «Зеленой»). Я не хотел, чтоб Нинка родила от него, это да, но не молил — это глупость. Дети — это мой козырь непобиваемый, это его, быть может, в конечном счете бесит больше всего. Всякое поражение Любимова есть поражение Золотухина в первую очередь. Это только надо на секунду, Господи прости, представить, как он ждет провала «Живаго». И даже не столько художественного провала, сколько ждет он критику, убийственную, минкинскую, чтоб все от начала до конца в спектакле было осмеяно и обругано. Вот чего он ждет и за что он заплатил бы дорогую цену. Любопытно — состоялась ли вчера объявленная репетиция «Чайки»? 8 ролей, Нина, Треплев — должны быть приглашенные. Все остальные будут изображать народ, русалок и перейдут в рабочие сцены. Почему не назвать театр «Сукины дети»?! Кассовое название, под стать Герострату. Храм театра превратили в храм Герострата.
3 июня 1993 г. Четверг. Молитва, зарядка, кофе
Матрена Ф. похвасталась, что перечислила 400 руб. на храм.
Вот, Матрена Ф., давай наши грехи общие искупать, и за Золотухина С. И. тоже.
Что же касается совершенства творения, вышедшего из несовершенных рук, не думаю, что в «Живаго» он его достиг. Простите меня, Борис Леонидович.
Я многого от жизни не прошу сейчас — поздно. Да и дала она мне всего с лихвой. Теперь — сыновей женить, дождаться внуков, определить наследство и застолбить у властей церковных разрешение похоронить меня на территории церкви, под звон колоколов. Денис просит не ходить в патриархию и не просить денег на мой храм. Это может ему помешать при поступлении в семинарию — то, что я сын Золотухина, там, где это помогало, здесь, наоборот, может навредить. Заставил меня читать Левита 10 гл., где говорится про чистое сердце. Совсем у него мозги отравлены какой-то суетной гордыней, смирения нет в его сердце, книжное, наносное, пафосное, не тихое, богоугодное. И, однако, эта самостоятельность мне нравится.
6 июня 1993 г. Воскресенье. Троица — великий праздник
Главные события — в театре. Губенко со товарищи приходит, занимает 310-ю комнату, при помощи депутатов проходит в театр. Депутаты требуют от бухгалтера документы на аренду, угрожают. Что касается репетиций, тут, я думаю, нельзя это квалифицировать как безобразие и хулиганство — надо приветствовать и ждать решения суда.
Любимов из Греции вернулся неожиданно быстро.
15 июня 1993 г. Вторник. Молитва, зарядка, кофе
Главным событием вчерашнего дня стала пресс-конференция Любимова перед премьерой. Ужасающая как по вопросам, так и по ответам. Журналистов было огромное количество, испуганных, подозрительных, недоброжелательных. Такое впечатление, что у каждого из них уже все написано в презрительно-уничтожающей форме, что они пришли зачитать приговор убийцам. Ко мне единственный вопрос: «Не удивило ли вас назначение на роль Живаго?»
Думаю, что у Любимова не было выхода. А удивления мои начались давно. Когда я пришел из Театра Моссовета, где играл Недоросля, ребят с баяном, аккордеоном, то у Любимова я получил Грушницкого. Высоцкий — Гамлет, тоже многие удивлялись. Любимов: «Даже закрыли спектакль, что это за Гамлет?» Ю. П. назначил меня на Дон Жуана. Я, говорю, не Дон Жуан. «У меня другого нет!» Так и с Живаго. Я, конечно, прячусь за юмор, а на самом деле у меня страх... Но я знал, что спектакль будет музыкальным, поэтому какой-то шанс у меня был.
