Великий Чингис-хан. «Кара Господня» или «человек тысячелетия»? - Кычанов Евгений (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗

Накидки от дождя и шапки монголы делали из войлока. По реконструкции специалистов-этнографов основной одеждой древних монголов был халат без плечевого шва, с запахом на правую сторону. Древние народы Центральной Азии различались по запаху халата: у монголов и тунгусо-маньчжурских народов верхняя одежда имела правосторонний запах, у тюркских народов – левосторонний. Халат перепоясывался мягким поясом. Пэн Да-я в 1233 г. так описывал одежду монголов: «У них верхнего платья пола запахивается направо, а борт квадратный. Раньше оно шилось из грубого сукна и кожи, а теперь из полотна, шелка. Цвет выбирается красный, фиолетовый, пурпурный и зеленый. Рисунки на тканях – изображения солнца, луны, дракона и феникса». «Кроме того, татары скручивают полоску красного и фиолетового шелка и перевязывают платье поперек по талии. Эту полоску шелка называют поясом» [Пэн Да-я, Сюй Тин, с. 140].

Мужчины и женщины носили одинакового покроя сапоги, отличавшиеся лишь размерами и украшениями. Монгольский сапог был приспособлен к верховой езде. Голенище сапога было одинакового размера в верхней и нижней части, кроилось из двух кусков; так же кроились и союзки, которые наглухо пришивались к голенищу. Все это крепилось на толстую подошву с войлочной прокладкой, жесткий носок сапога был загнут вверх.

Мы еще не очень четко представляем себе головной убор у древних монголов. Г. Рубрук упоминает войлочные шапки. Замужние женщины носили специальный головной убор бог-таг. Высокий каркас шапки изготовлялся из проволоки. Его «украшали темно-коричневыми узорчатыми вышивками или жемчугом и золотом. Сверху на ней (шапке богтаг. – Е. К.) еще имеется торчащая вертикально палочка. Ее украшают темно-коричневым сукном» [Полное описание, с. 80]. «Хвосты этих шапок, по описанию Чан Чуня, похожи видом на гуся или утку, а называются гугу; они весьма боятся, чтобы кто-нибудь неосторожно не наткнулся на эти шапки, и входят в юрты или выходят из них, нагнувшись вниз и задом» [Си юй цзи, с. 288–289].

Видимо, к числу нарядных женских одежд относился халат с большими рукавами и длинными полами – одежда скорее парадная, чем обычная. По сведениям Чжао Хуна, «у женщин еще бывает халат с большими рукавами, как китайская шуба на птичьем пуху, широкий и длинный, волочится полами по земле. Когда женщина идет, то две рабыни поддерживают шлейф» [Полное описание, с. 81]. Л.Л. Викторова, исследовавшая в Халхин-Гол сомоне (МНР) изваяния из серого гранита, которые она датирует XIII–XIV вв., полагает, что парадная мужская шапка представляла собой «шляпу с небольшими полями, чуть спущенными книзу, и круглой тульей. Сзади к макушке на шляпе прикреплялись полоски шелка, которые свисали на спину» [Викторова, с. 39–40].

Питались древние монголы в основном мясом и кумысом. «Мясо они жарят на огне в девяти случаях из десяти, а в двух-трех случаях из десяти варят его в чане о трех ногах» [Пэн Да-я, Сюй Тин, с. 139]. «Кобылье молоко, если оно у них есть, они пьют в огромном количестве, пьют также овечье, коровье и верблюжье молоко… Зимою у них нет даже и кобыльего молока, если они не богаты. Они также варят просо с водою, размельчая его настолько, что могут не есть, а пить. И каждый из них пьет поутру чашку или две, и днем они больше ничего не едят, а вечером каждому дается немного мяса и они пьют мясную похлебку. Летом же, имея тогда достаточно кобыльего молока [16], они редко едят мясо – если им случайно не подарят его или они не поймают на охоте какого-нибудь зверя или птицу» [Путешествия, с. 36]. «И они также довольно выносливы; поэтому, голодая один день или два и вовсе ничего не вкушая, они не выражают какого-либо нетерпения» [там же, с. 34]. «Когда при выездах в карательный поход в Срединное государство татары съедают в пути всех овец, то они стреляют зайцев и диких кабанов для пропитания» [Полное описание, с. 69], а «случается надобность, так скачут, скажу вам, дней десять без пищи, не разводя огня, и питаются кровью своих коней; проткнет жилу коня да и пьет кровь» [Марко Поло, с. 91]. Разделить трапезу с путником считалось у монголов делом естественным. «Встретив обед, они (т. е. проезжие монголы. – Е. К.) без церемоний садятся вместе с хозяевами» [Си юй цзи, с. 289], – пишет Чан Чунь. Обычай, который стоил жизни отцу Темучжина Есугаю.

Возможно, уже в глубокой древности сложилась цветовая символика классификации пищи на пищу белую – молоко и молочные продукты; желтую – масло; красную – мясо и продукты из мяса; зеленую – дикорастущие коренья и травы – лук, ревень и т. п.; черную – мясной бульон, вода, позже чай без молока. Кровь животного считалась обиталищем его души. Поэтому скот забивали без пролития крови, делая, например, при забое барана разрез под грудиной, а затем, просунув в разрез руку, обрывали согнутым указательным пальцем сонную артерию. Если кровь животного не была пролита, то предполагалось, что животное спит. «А раз животное спит, оно временно перешло в тот невидимый, но вполне реальный мир, а потом может снова возродиться в своих потомках и убыли в стаде не произойдет» [Викторова, с. 26].

Из молока монголы гнали водку. Пьянство не рассматривалось древними монголами как порок, а наоборот, пьяный гость только радовал хозяина. «По обычаю татар, на пиру хозяин держит в руках блюдо и чарку и уговаривает гостя пить и есть. Если гость, который пьет, оставит хоть каплю, то хозяин ни в коем случае не берет обратно чарку. Когда видят, что человек выпил вино до конца, то бывают рады». «Всякий раз, когда они пьют вино, они прежде всего совершают возлияние». «Всякий раз, когда татары видят, что чужеземный гость, напившись, шумит, нарушает этикет либо его рвет или он уснул, они бывают очень довольны и говорят: «Раз гость напился, то, значит, он с нами душа в душу» [Полное описание, с. 82–83]. Чжао Хун, выдержки из сочинения которого мы привели выше, сам был жертвой монгольского гостеприимства – Мухали оштрафовал его на шесть чарок вина за неявку на игру в конное поло: «К концу дня ваш посол неизбежно опьянел сильно и тем кончил» [там же, с. 82]. В ходу было и взаимное потчева-ние – пирующие обменивались чарками. Надо сказать, что, по сведениям Рашид-ад-дина, Чингис-хан стремился ограничить пьянство своих подданных; он постановил, что «если уже нет средств против питья, то человеку нужно напиться три раза в месяц. Как только он перейдет за три раза – совершит наказуемый проступок. Если же в течение месяца он напьется только дважды – это лучше, если один раз – еще похвальнее, если же он совсем не будет пить, что может быть лучше этого? Но где же найти такого человека, который совсем бы не пил?» [Рашид-ад-дин, т. I, кн. 2, с. 263].

Европейцам казались странными некоторые традиции, связанные с приемом монголами пищи. «Никогда не моют они блюд, – писал Г. Рубрук, – мало того, сварив мясо, они моют чашку, куда должны положить его, кипящей похлебкой из котла, а после обратно выливают в котел» [Путешествия, с. 101]. Совершенно необычными для европейцев были и некоторые виды пищи, например кумыс. Тот же Г. Рубрук не только подробно описал способ приготовления кумыса, но и те чувства, которые он испытал, впервые отведав его: «В тот вечер служитель, который провожал нас, дал нам выпить кумысу; при первом глотке я весь облился потом вследствие страха и новизны, потому что никогда не пил его. Однако он показался мне очень вкусным, как это и есть на самом деле» [там же, с. 104]. Г. Рубрук, очень обстоятельный информатор, отметил, что на пирах соблюдался определенный порядок угощения: «Прежде чем поставить мясо барана гостям, господин сам берет, что ему нравится, а также если он даст кому-нибудь особую часть, то получающему надлежит съесть ее одному и нельзя давать никому; если же он не может съесть всего, то ему надлежит унести с собою или отдать своему служителю» [там же, с. 96].

В знак приветствия при встрече монголы обнимали друг друга. Чжао Хун считал нравы монголов простыми. Монголы «презирают дряхлость и любят силу», «в их обычае нет взаимных драк и ссор», «они находят радость в питье и пиршестве», «по обычаю татары в большинстве случаев не моют рук, и они хватают рыбу или мясо грязными руками. Когда на руках появляется жир, они вытирают их об одежду. Они не снимают и не стирают одежду до тех пор, пока она не износится» [Полное описание, с. 75]. По заметкам тех же современников, древние монголы были закаленными, сильными, честными людьми, которые, «давши слово, не изменяли ему» (свидетельство Чан Чуня, см. [Си юй цзи, с. 289]) и которые «не подымут на дороге утерянных чужих вещей» [Пэн Да-я, Сюй Тин, с. 144]. Счет времени они вели, сообразуясь с явлениями окружающей природы: «Когда зазеленеет трава, то считалось, что прошел целый год, а когда впервые появляется новый месяц, то считалось, что прошел месяц» [Пэн Да-я, Сюй Тин, с. 141] [17].