Петр Первый - Павленко Николай Иванович (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Нева, Мойка и каналы во многих местах имели деревянные набережные. Их сооружение сопровождалось спрямлением русла рек. Мойку, например, в узких местах расширили, а широкие места засыпали землей.
Берега притоков Невы и каналов были соединены многочисленными подъемными мостами. Однако Неву можно было преодолеть только на лодках и мелких судах летом и по льду зимой. Тремя пушечными выстрелами и поднятием флага население столицы оповещалось о начале ледохода либо о прочности льда во время ледостава.
Петр постоянно следил за благоустройством столицы. Проезжая как-то вместе с Девиером через Мойку, царь обнаружил неисправность моста. Это был недосмотр полицеймейстера, и Петр, не откладывая в долгий ящик, подверг его педагогическому воспитанию дубинкой.
— Это прибавит тебе лучшую память к попечению и к содержанию улиц и мостов в надлежащем порядке, и будешь чаще сам осматривать.
Преподав урок служебного рвения, царь тут же пригласил полицеймейстера занять место в двуколке: «Садись, брат!»
Каким выглядел город к концу жизни царя? От того времени осталось мало зданий, и о внешнем виде столицы можно судить по сохранившимся планам ее. В городе все еще преобладали одноэтажные мазанки, снаружи окрашенные под кирпич. Сплошь застроенного массива не существовало, освоено было лишь пространство между Невой и Фонтанкой, но уже и тогда невозможно было оставаться равнодушным, проходя мимо нескольких сооружений, привлекавших внимание: одни грандиозными размерами, другие — пышным убранством. Среди первых выделялось Адмиралтейство. Двор Адмиралтейства представлял собою огромный четырехугольник, с трех сторон окаймленный зданиями, в которых хранились материалы, необходимые для оснастки и вооружения кораблей. Последуем за современником, описавшим Адмиралтейство в 1720 году. В трехэтажном здании хранились корабельные принадлежности: в 15 комнатах лежали канаты навощенные, насмоленные, покрытые разным жиром, толщина некоторых из них равнялась нескольким десяткам сантиметров. В других помещениях этого здания лежали гвозди, лопаты, молоты, буравы, юфть, полотна. В третьих — оружие, снаряжение и обмундирование: пистолеты, штыки, шпаги, ведра, сальные свечи, портупеи, башмаки, сапоги, шаровары. В специальных светлицах были уложены ядра, корабельные флаги, медь, железо, краски. На третьем этаже хранились паруса, оцениваемые в 80 тысяч рублей. Неизвестный поляк, оставивший это описание, был поражен грандиозным количеством увиденного и не скрыл своего удивления, записав: «Не всякий этому поверит, но мы видели это своими глазами».
На Адмиралтейской верфи умели делать все — от киля до верхушки мачт, от якорных цепей до парусов. У берега Невы на стапелях стояли корабли. Одни из них только недавно были заложены, другие готовили к спуску на воду. Сначала на верфи строили мелкие и средние суда. Первый корабль, вооруженный лишь 18 пушками, был спущен на воду в конце апреля 1706 года. После Полтавской победы Петр велел пополнять флот мощными кораблями. 54-пушечный корабль, названный в честь победы над шведами «Полтавой», Петр заложил в конце 1709 года, а спущен он на воду был почти три года спустя — в июне 1712 года.
В двадцатых годах верфь успешно справлялась с сооружением 100 пушечных кораблей. Проект первого такого корабля разработал Петр, он же руководил его постройкой.
Снаружи верфь была обнесена валом, на бастионах со стороны реки стояли пушки. За валом — наполненный водой ров. Адмиралтейская верфь являлась не только крупнейшим в стране промышленным предприятием, но и крепостью, готовой встать на защиту недавно основанного города как с суши, так и с моря.
Вне Адмиралтейства находились канатный двор, склады для леса, пеньки и льна, а еще дальше мазанки, где жили мастеровые. В одном из помещений, одноэтажном, но громадном по размерам, изготовляли всевозможные корабельные снасти: котлы, ведра, бочки и пр. Около 800 портных орудовали огромными иглами — шили паруса. В специальном помещении готовили модели строившихся кораблей. Поляк записал: «Ни одного корабля не станут строить, пока модель в этом зале не выйдет хорошо».
Адмиралтейская верфь представляла сложный комбинат, объединявший предприятия, прямо или косвенно связанные с военно-морским делом. Помимо канатного двора с его зданиями для прядения и смоления канатов, Адмиралтейству подчинялись мастерские для изготовления мехов и инструментов, сушильни для просушки досок, кирпичные заводы, снабжавшие кирпичом вновь возводимые здания, восковой завод, бумажные мельницы и даже пивоваренные заводы. Медики того времени считали пиво противоцинготным средством, и поэтому оно входило в обязательный рацион моряков.
На грандиозном по размерам комбинате в годы его интенсивной работы было занято до 10 тысяч постоянных работников.
Там, где в наши дни находится Зимний дворец, стоял только что отделанный трехэтажный дом адмирала Апраксина. По мнению современников, это было самое великолепное и роскошное сооружение города. За ним стояли дома других вельмож — генерал-прокурора Ягужинского, вице-адмирала Крюйса, а также Зимний Дворец Петра, ничем не выделявшийся среди рядом стоявших зданий. Внутренняя отделка жилых комнат Зимнего дворца отражала характерную деталь во вкусах Петра, его любовь к маленьким покоям с низкими потолками. Зимний дворец был построен так, чтобы его высота не нарушала ансамбля окружавших зданий. Петр смирился с требованием архитектора, но распорядился подбить вторые, более низкие потолки.
Ни одно из этих зданий не сохранилось. Исключение составляет Летний дворец Петра, обычный двухэтажный дом, построенный по типовому проекту для людей среднего достатка, меблированный без роскоши и блеска, но, как заметил современник, «весьма красиво убранный различными китайскими обоями». В комнатах с мраморными полами висело много зеркал.
Внимание современников, осматривавших летнюю резиденцию Петра в столице, привлекал не этот дворец, а примыкавший к нему парк. Он всегда пользовался особым попечением царя. Где бы он ни находился — в своем «Парадизе» или за его пределами, — он помнил о Летнем саде и давал распоряжения о его благоустройстве.
