Воспоминания - фон Тирпиц Альфред (электронная книга txt) 📗
Со своей стороны в феврале 1916 года я направил начальнику Генмора докладную записку о возможности и осуществимости подводной войны{224}. По моему поручению капитан Виденман 11 и 12 февраля имел в ставке обстоятельную беседу с генералом фон Фалькенгайном по поводу этой записки и вообще подводной войны. Фалькенгайн сказал приблизительно следующее: Все мы согласны с тем, что Англия решилась бороться до конца. Решение заключается в обладании Бельгией. Если мы отдадим Бельгию, мы погибли. Я решился на подводную войну и определенно рассчитываю на ее осуществление. Я всецело буду поддерживать ее и проведу ее в жизнь.
В противоположность взглядам канцлера я уже тогда ясно видел, что дальнейшая отсрочка подводной войны была сопряжена с величайшей опасностью, и закончил вышеупомянутую записку следующими словами, которые, к несчастью для Германии, впоследствии оказались совершенно справедливыми: Немедленное и безоговорочное применение подводного оружия является безусловно необходимым. Дальнейшее откладывание неограниченной подводной войны даст Англии время для принятия важнейших мер политической и экономической обороны, повысит наши потери в будущем и поставит под вопрос наш успех в ближайшее время. Чем скорее мы применим подводное оружие, тем раньше мы достигнем успеха, тем быстрее и решительнее мы уничтожим надежду Англии побороть нас посредством войны на истощение. Помимо Англии, мы сломаем хребет всей коалиции наших врагов.
Множество корпораций и отдельных лиц обращались в это время к рейхсканцлеру, чтобы поддержать идею подводной войны. Среди этих обращений заслуживает упоминания письмо Гуго Стиннеса, который на основании обстоятельной информации, собранной в Швеции, пришел почти к тем же цифровым данным, что и я в моей докладной записке. Эти заявления политических деятелей и других лиц, занимавших видное положение, подавались ими без всякого давления с моей стороны.
23 февраля в Вильгельмсгафене мне представился неожиданный случай сказать кайзеру, с какой радостью я узнал, что предполагается начать более серьезную войну против английского судоходства. В ходе войны вопрос о судоходстве стал решающим и медлить в этой области невозможно. Для германизма дело идет о борьбе за существование. Малые нейтральные государства не представляют реальной опасности. Кайзер должен принять решение.
Решающий доклад кайзеру состоялся 6 марта 1916 года, но вопреки упомянутому обещанию я не был привлечен к участию в этом деле. Узнав частным образом о предстоявшем заседании, я запросил адмирала фон Мюллера, ожидает ли кайзер моей явки. На это адмирал фон Мюллер ответил: Нет, его величество не приказывал г-ну статс-секретарю присутствовать на совещании. На заседании были рейхсканцлер, Фалькенгайн и Гольцендорф. Вопреки предложению Фалькенгайна подводная война была отложена на неопределенное время. 8 марта я подал рапорт о болезни и обратной почтой получил по телеграфу предложение выйти в отставку. Тогда я подал следующее прошение: Берлин, 12 марта 1916 г.
Я служил вашему величеству в меру моих сил, чтобы споспешествовать задаче всей жизни вашего величества – открыть германскому народу путь в море и в мир.
В решающей борьбе против врагов, которые хотят с мечом в руке преградить нам путь национального развития, ваше величество не нашли возможным последовать моему совету.
В последнее время при вынесении важнейших решений, затрагивающих наше морское могущество, я был лишен возможности использовать влияние, которое ваше величество неоднократно всемилостивейше обещали мне.
Я не могу более выполнять свою обязанность – быть представителем вашего величества перед народом по морским вопросам, как то велит мне долг. Озабоченный тем, что путь, на который мы вступили, ведет к крушению дела жизни вашего величества и национального будущего Германии, я убедился в невозможности принести своими услугами пользу правительству вашего величества.
Мою предшествующую просьбу об освобождении от исполняемых обязанностей ваше величество исполнить не соизволили.
Подавленное душевное состояние, вызванное усилившейся в последнее время внутренней борьбой, которую мне приходилось вести, все же заставляет меня доложить вашему величеству, что я не могу более руководить имперским морским ведомством.
Осмеливаюсь всеподданнейше просить ваше величество милостиво разрешить мне подать в отставку с поста статс-секретаря.
Я получил отставку 17 марта. Моим преемником стал адмирал фон Капелле. Летом 1915 года он был решительным сторонником подводной войны. Однако при вступлении в должность ему пришлось дать обязательство соглашаться с рейхсканцлером во всех вопросах морской политики. К этим вопросам была причислена и подводная война.
К марту 1916 года моя репутация в глазах кайзера и канцлера упала настолько, что я должен был считаться с тем, что в ближайшее же время меня могут заставить уйти под любым предлогом. Уже и прежде мне приходилось переносить тяжкие обиды. Я подал в отставку после того, как мои ближайшие советники решили, что откладывать ее далее не к чему, ибо устранение меня от дел вопреки всем данным мне обещаниям окончательно лишило меня возможности плодотворной работы. Кроме того, от близких к кайзеру лиц я слышал, что восстановление наших прежних отношений считается исключенным. Я видел, что мы катились в пропасть, и не мог более нести перед рейхстагом и нацией ответственность за столь рискованное предприятие, как дальнейшая затяжка войны. Тем не менее уйти в отставку мне было нелегко, так как я был уверен, что она лишь укрепит уверенность наших врагов в победе. Я предложил кайзеру сделать мое увольнение менее заметным, объяснив его болезнью; однако мое предложение принято не было, и я смог смягчить впечатление от этого события только тем, что в согласии с местными военными властями воспрепятствовал организации задуманной широчайшими кругами демонстрации в мою честь, не посчитавшись с чувствами ее инициаторов.
Если бы я мог предвидеть, что бой у Скагеррака вновь укрепит мое положение и что во главе армии станут Гинденбург и Людендорф, то несмотря на все унижения, я попытался бы остаться на своем посту; тогда прокламация к полякам, возможно, не была бы издана, так как положение Бетмана осенью 1916 года было уже весьма непрочным, и мы стали бы энергичнее стремиться к миру с царем, а подводная война смогла бы начаться еще своевременно. Но кто может заглянуть в карты провидения?
