Так и было - Ветров Александр Александрович (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
— Через два дня отправляю в ваш адрес еще семь бронекорпусов и пять башен, — пообещал он директору СТЗ Л. С. Дулькину.
И все-таки мы возвращались к себе с тяжелым сердцем. Оно и понятно: ведь семь бронекорпусов с пятью башнями погоды не сделают. Выходит, что августовский план выпуска тридцатьчетверок по-прежнему находится под угрозой срыва. Нужно было предпринимать что-то более радикальное.
Посоветовавшись с товарищами из обкома партии, я в ту же ночь послал телеграмму секретарю Центрального Комитета партии о неподготовленности прикрепленного к нам завода-поставщика к массовому выпуску танковых бронекорпусов и об угрозе невыполнения плана поставки танков фронту в текущем месяце. Просил ГКО обязать наркомсудпром СССР направить на судоверфь и корпусное производство своих ответственных работников для оказания срочной помощи. Заодно попросил для выполнения задания правительства срочно отгрузить в адрес СТЗ хотя бы пятьдесят комплектов бронекорпусов с других заводов.
Не прошло и суток, как из Москвы был получен ответ, в котором сообщалось о выделении Сталинградскому тракторному заводу тридцати комплектов бронекорпусов и о том, что наркомсудпрому СССР даны строгие указания по оказанию помощи нашему заводу-поставщику.
После этого мы еще несколько раз ездили к своим соседям на судоверфь, привезли им двух специалистов по термической обработке металлов, трех электросварщиков, несколько электросварочных аппаратов и нужные к ним электроды. Словом, помогли им, чем могли.
А вскоре туда же приехал заместитель наркома судостроительной промышленности СССР И. П. Разин с группой специалистов. Проработали они там целую неделю, заметно поправив производственные дела нашего поставщика.
В начале сентября ко мне в кабинет вошел среднего роста полковник, командир формирующегося в Сталинграде войскового соединения, личный состав которого принимал участие в работах по сборке танков.
— Товарищ уполномоченный Государственного Комитета Обороны! — строго официально обратился он ко мне. Я встал со стула, приветствуя его и вошедших вслед за ним военных. — Докладывает командир 4-й танковой бригады полковник Катуков. Прошу вашего содействия в ускорении сборки и передаче выделенных моей бригаде оставшихся пятнадцати тридцатьчетверок, а также в получении дополнительного количества ходовых запасных частей к ним. — И, снизив голос, уже неофициально, закончил: — Понимаете, дела на фронте не позволяют нам здесь долго задерживаться…
По худому и обветренному лицу, воспаленным глазам, да и по видавшей виды полинявшей грубошерстной гимнастерке можно было заключить, что полковник недавно с передовой. Такое же впечатление оставляли и пришедшие с ним танкисты. На двух из них белели повязки, а один опирался на палку.
Пока мои гости усаживались, кто на большой диван, а кто на стулья, я по телефону пригласил к себе военпреда и начальника танкосборочного цеха Г. И. Вехова. Вместе с ними и полковником М. Е. Катуковым мы набросали примерный график ускоренной сборки танков с привлечением, естественно, технического состава и механиков-водителей из 4-й танковой бригады.
Покончив с графиком, я попросил командира бригады и его товарищей рассказать о боях, в которых им пришлось участвовать, о том, как проявили себя в них наши новые танки. Оказалось, что большинство присутствующих воевали на ВТ и Т-26, однако нашлись и такие, кто испробовал в боях тридцатьчетверки.
В завязавшейся непринужденной беседе мои гости в общем-то одобрительно отозвались о высокой маневренности, надежной бронезащите и о мощном вооружении танков Т-34. Однако с их стороны были и отдельные нарекания. Так, один из них, П. Г. Динер, полистав свой блокнот, сказал:
— К великому сожалению, на некоторых тридцатьчетверках быстро выходят из строя шестерни коробок передач, к тому же мал запас моторесурсов…
— А я не раз слышал от механиков-водителей жалобы на преждевременный выход из строя электростартеров и ряда контрольных приборов, — добавил старший батальонный комиссар И. Г. Деревянкин.
— Особенно неблагополучно обстоят дела с танковыми траками и пальцами. Очень уж они хрупки, «летят» самым бессовестным образом, — с огорчением сказал лейтенант Константин Самохин.
— Под Ельней в мою тридцатьчетверку угодил фашистский снаряд, — вмешался в разговор четвертый танкист, фамилии которого я не расслышал. — Броню-то он не пробил, но… Меня и башнера буквально посекло отскочившими от внутренних сварочных швов осколками окалины.
Лицо этого танкиста и в самом деле было испещрено будто бы оспинками.
— Надо нашим корпусникам лучше очищать внутренние сварочные швы. — Это замечание начальник танкосборочного цеха тут же записал.
Вполне понятно, что эти и многие другие ранее слышанные критические замечания фронтовиков в адрес танкостроителей серьезно обеспокоили нас. Поэтому, собрав руководителей подразделений и партийных активистов завода, я попросил полковника М. Е. Катукова и его помощников выступить перед ними, рассказать, как проявляет себя в боях выпускаемая нами техника.
Наши заводские товарищи тоже очень близко приняли к сердцу замечания и пожелания фронтовиков, сами с глубоким знанием дела и заинтересованностью вскрыли целый ряд недостатков в организации производства, фактов нарушения установленной технологии.
Словом, встреча с фронтовиками-танкистами вылилась в деловое обсуждение вопросов о повышении качества боевой техники, производительности труда и производственной дисциплины в оборонных цехах.
Следует сказать, что сталинградские танкостроители хорошо понимали свою особую ответственность перед Родиной. Ведь в этот период Сталинградский тракторный завод оставался едва ли не единственным в стране заводом такого типа, не стронутым еще войной с места, имевшим стационарную базу, годную для производства средних танков Т-34. Однако и здесь весьма сложное танковое производство налаживалось не без трудностей. Военное время подчас не позволяло в полной мере предусмотреть все технологические особенности, способные исключить какие бы то ни было отклонения от утвержденных тактико-технических требований к новой машине.
Спустя несколько дней после разговора с М. Е. Катуковым я, желая лично удостовериться в доброкачественности выпускаемой заводом продукции, решил сесть за рычаги только что принятой военпредом тридцатьчетверки, предназначенной для передачи в 4-ю танковую бригаду. Вместе с военпредом выехал на испытательную трассу.
Стояла пасмурная, слякотная погода. Разбрызгивая гусеницами вязкую дорожную грязь, послушная машина, урча пятисотсильным мотором, ходко шла по разбитой еще раньше танками трассе. Вести легкоуправляемую, несмотря на свой почти тридцатитонный вес, машину доставляло большое удовольствие. На прямых участках она развивала пятидесятикилометровую скорость. Двигатель «дышал» ритмично, тянул превосходно. Контрольные приборы показывали нормальное давление и безотказное функционирование всех систем.
В течение всего пятидесятикилометрового пути тридцатьчетверка, то ускоряя, то замедляя свой бег, действовала безотказно. Но по возвращении в цех я вместе с контрольными мастерами начал тщательно осматривать основные узлы и механизмы танка. И обнаружил несколько потрескавшихся гусеничных траков и поломанных пальцев к ним.
Устранить также обнаруженное незначительное подтекание масла не представляло особого труда. Но вот преждевременный выход из строя гусеничных траков… Это был недопустимый, снижающий боевую способность танка дефект. Следовало со всей тщательностью разобраться, в чем же его причина, почему так слаба танковая «обувь». Не нарушается ли технология изготовления траков?
Углубленный лабораторный анализ показал, что литейным цехом действительно допускались некоторые отклонения от утвержденной технологии. И исходили они не от нерадивости людей, а были вызваны перебоями в снабжении завода ферромарганцем, без чего невозможно получить сталь, из которой должны были отливаться танковые траки. А разного рода опыты с целью найти достойный заменитель ферромарганца приводили вот к таким плачевным результатам…
