Люди молчаливого подвига - Василевский Александр Михайлович (читаем книги бесплатно .txt) 📗
На испанской земле гнездились резидентуры германской и итальянской разведок. Фашистские шпионы и диверсанты окопались в подпольных логовищах, пытались пролезть в аппарат правительства, в штабы фронтов… Борьбу с ними вдохновляла и возглавляла Коммунистическая партия Испании.
В районах, занятых мятежниками, развивалось партизанское движение. Постепенно отряды герильясов втягивались в орбиту организованного, руководимого КПИ партизанского движения. Огромную роль в повышении значимости герильи как боевой силы сыграли партийные комиссары. Большую помощь партизанам оказали военные советники из Страны Советов.
Много раз Гришин сам встречался с руководителями партизан и сразу же находил с ними общий язык. Герильясы и городские партизаны-подпольщики в тылу Франко убеждались, что Гришин прекрасно разбирается в сложнейших вопросах партизанской войны.
Партизанские донесения ложились на стол Хосе Диаса и Ибаррури, которые уделяли особое внимание борьбе в тылу врага, выделяли в разведывательные группы лучших, храбрейших коммунистов.
Запылал патронный завод в Толедо, горели самолеты на аэродромах нацистского легиона «Кондор». Севернее Кордовы взлетел на воздух железнодорожный мост. В бесчисленных засадах гибли гитлеровцы и чернорубашечники Муссолини. В Эстремадуре, под Сарагосой, северо-западнее Уэски, вместе с испанскими патриотами дрались и те, кто потом прославил свои имена партизанскими рейдами в степях Украины и лесах Белоруссии. В краю оливковых и апельсиновых рощ, у костра на привалах звучала порой и песня приамурских партизан.
Большую помощь в борьбе с франкистами оказывали добровольцы из числа советских чекистов. Среди них были будущие Герои Советского Союза, прославившие себя подвигами в тылу врага в годы Великой Отечественной войны, — Кирилл Прокофьевич Орловский, ставший впоследствии и Героем Социалистического Труда, Николай Архипович Прокопюк, Станислав Алексеевич Ваупшасов.
Генерал Гришин и его боевые товарищи вступили в бой с нацистами фюрера, фашистами дуче, фалангой каудильо. Год работы в Испании был для него временем огромного, постоянного напряжения.
Маршал Советского Союза К. А. Мерецков в своих воспоминаниях так отозвался о генерале Гришине:
«Наша Родина в этих тяжелых условиях делала все, что могла, чтобы помочь истекавшей кровью Испанской республике. Многое зависело и от инициативы лиц, действовавших на местах. Чудеса находчивости проявлял, в частности, Берзин. Внеся свою лепту в создание прочной обороны у Мадрида, он уехал в Валенсию, где собирал всех вновь прибывающих советников и волонтеров вокруг организованного им Управления и направлял его работу. Под его контролем находились также прибывавшие в Валенсию и другие порты торговые суда. Их грузы моментально учитывались, распределялись и шли в дело…
Его латышская родина в то время была буржуазной страной, и сподвижник Феликса Дзержинского, живя в Советском Союзе, отдавал все свои силы делу победы социализма в СССР. Наблюдая его в Испании, я не раз думал, что каждый удар, который наносил там этот мужественный человек по международному фашизму, представлялся ему, вероятно, очередным шагом к торжеству ленинских идей и в Латвии и во всем мире. Так оно и было на деле».
8. Жизнь — подвиг
Мятежникам казалось, что за четыре месяца отчаянной обороны Мадрида республиканская армия обескровлена.
И вдруг, как гром средь ясного неба, осечка — поражение итальянского корпуса под Гвадалахарой. За несколько дней республиканцы разгромили его наголову. В мартовской грязи валялись знамена со свастикой и гербом савойской династии. На дорогах брошены танки «ансальдо», броневики, пушки, фиатовские тягачи. И трупы, трупы, трупы итальянских солдат, погибших на чужой земле и за чуждые им интересы.
Это было крупное военное поражение итальянского фашизма. Произошло оно на пятнадцатый год «фашистской эры» и за пять лет до сталинградского разгрома. И одним из первых советских генералов, увидевших, допрашивавших пленных фашистов — испанских, итальянских, немецких, был генерал Гришин, корпусной комиссар Красной Армии.
Это была победа республиканской армии, выпестованной коммунистами, ее бойцов и офицеров, ее советников. Это была победа комиссаров, так высоко поднявших боевой дух в бригадах и первыми ринувшихся в атаку. Это была победа республики.
Сыграла свою роль и разведка. Еще 8 марта летчики засекли с воздуха пятнадцатикилометровую автоколонну итальянцев на Сарагосском шоссе. Советники Центрального фронта вовремя сообщили Гришину о концентрации войск противника под Гвадалахарой. Были приняты энергичные меры к немедленному отпору. Старики, женщины, дети рыли окопы и противотанковые рвы. Был срочно разработан детальный план организации операции против итальянского экспедиционного корпуса.
Победа под Гвадалахарой означала многое. Пришло время республиканской армии подумать о новых, еще более мощных маневренных ударах по врагу, хотя ей противостояла почти трехсоттысячная армия мятежников и интервентов. Нужны были продуманные, хорошо скоординированные действия на всех фронтах.
В мае 1937 года правительство Ларго Кабальеро пало. Новое правительство, верное Народному фронту, возглавил доктор Хуан Негрин, он же стал министром обороны.
В районе Сеговии шло наступление республиканских войск.
Валенсия изнывала от нестерпимой жары и духоты. Рядом с телефоном в кабинете Гришина стоял вентилятор, безнадежно месивший горячий, влажный воздух. Пот со лба капал на карту с нацеленными на Уэску красными стрелами.
Звонок. Доложили:
— Генерал Лукач убит осколком снаряда во время рекогносцировки… Полковник Фриц ранен в ногу…
Фриц — это советник Павел Иванович Батов.
О полковнике Батове командир 12-й Интербригады отзывался как об одном из лучших и образованнейших командиров. Того же мнения придерживался и Гришин. Из Испании Батов вернется комбригом, с орденами Ленина и Красного Знамени, станет командовать корпусом, а в Отечественную войну завоюет славу одного из видных советских полководцев.
Гришин скорбел о гибели Лукача.
Неизбежные на войне потери сломили бы многих оставшихся в живых, если бы не ратный труд, отвлекающий от горестных дум и траурных чувств. Главный военный совет-пик весь ушел в разработку планов новых наступлений: на Брунете и под Мадридом.
В конце мая 1937 года Берзин получил указание:
«Срочно возвращайтесь в Москву».
За окнами зловеще выли сирены — опять воздушная тревога.
И вот настал час прощания. Салют, Испания! В последний раз опустил Гришин жалюзи в кабинете — «Кондор» снова бомбил Валенсию…
На его место Москва назначила известного военачальника «генерала Григоровича» — комдива Григория Михайловича Штерна, будущего героя боев с японцами у озера Хасан. Впереди была еще долгая, тяжелая война, два с половиной года держалась столица Испании. Только в марте 1939 года в результате контрреволюционного заговора Касадо падет красный Мадрид. Фашистский мятеж дорого обойдется испанскому народу.
В последние дни на чужбине понял Берзин, как крепко полюбил он Испанию, ставшую для него родной. В душе он всегда был романтиком, и пылающая в огне войны Испания с ее суровой романтикой не могла не покорить его. «Испания в сердце» — так назвал свою книгу Пабло Неруда. И Берзин уезжал с Испанией в сердце.
По дороге на родину Ян Карлович привычно, как всегда после выполнения ответственного боевого задания, подводил итоги: героическая борьба в Испании задержала фашистскую агрессию против советского и других народов, показала миру истинное мурло фашизма, явилась школой антифашистской борьбы, боевого единства действий интернационалистов.
Берзин оглядывался не только на испанский период своей жизни, а на всю жизнь. Сорок семь лет… В Испании пережил он свою четвертую революцию, четвертую войну… Уезжал он с верой в победу, не допуская и мысли о поражении…
