Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. 1939-1945 - фон Меллентин Фридрих Вильгельм (книги бесплатно без txt) 📗
Впервые прибыв в Африку, Роммель почти не интересовался проблемой снабжения войск, но со временем он понял, что этот вопрос был основой основ.
Пока мы стояли у крепости Тобрук, ожидая пополнения запасов и подкрепления, без которых не могли идти на штурм, численность английских войск на Среднем Востоке значительно увеличилась. Окинлек смог продолжить подготовку большого наступления, целью которого было выбить нас из Киренаики, он строил планы, исходя из предположения, что главные военные усилия Британской империи будут направлены на Средний Восток. В штабе танковой группы мы были прекрасно осведомлены о том, что происходит, и я, в качестве начальника разведотдела, отвечал за подробнейшую информацию о силах и намерениях неприятеля.
В середине октября я составил сводку для всех частей, в которой указывал на вероятность крупномасштабного английского наступления в самом ближайшем будущем. Уже в течение нескольких недель наша воздушная разведка сообщала о строительстве узкоколейной ветки от Мерса-Матруха по направлению к границе. В сентябре наша служба радиоперехвата установила, что 1-я южноафриканская и 2-я новозеландская дивизии перемещаются из дельты Нила в район Мерса-Матрух. Дальняя воздушная разведка подтвердила, что многочисленные конвои союзников через Красное море направляются к Суэцкому каналу.
Карта 7. Положение войск стран оси на 17 ноября 1941 года
Такое развитие событий поставило нас в крайне затруднительное положение. Большинство наших проблем решилось бы со взятием Тобрука, и к 26 октября Роммель счел, что у него достаточно сил для взятия крепости, и отдал необходимые распоряжения. Подготовка к штурму должна была быть закончена к 15 ноября, но сам штурм предполагалось начать не раньше 20 ноября, пока не наступят белые ночи. При этом существовала реальная опасность того, что 8-я армия первой перейдет в наступление или нанесет свой удар в тот момент, когда наши силы уже втянутся в бои за крепость; в этом случае наше положение оказалось бы критическим.
Кроме того, Роммель был обеспокоен поведением итальянцев. Формальный начальник Роммеля генерал Бастико, главнокомандующий итальянскими силами в Северной Африке, был убежден, что англичане готовят наступление, и не уставал повторять, что вражеское наступление будет не просто отвлекающим маневром, но массированным наступлением, имеющим целью достижение решающей победы. Бастико считал, что оно будет предпринято одновременно с нашим штурмом Тобрука, и поэтому убеждал Роммеля отказаться от штурма крепости. Роммель не хотел и слышать об этом и, как мне кажется, был совершенно прав. Война всегда несет в себе элемент риска, а отказ от наших планов относительно Тобрука и переход к обороне означал бы передачу инициативы противнику. Захват же Тобрука значительно бы упрочил наше положение, и Роммель был готов пойти на риск, который влекло за собой такое предприятие.
Чтобы хотя бы частично рассеять опасения итальянцев и предотвратить их вмешательство в его планы, Роммель велел офицерам своего штаба все переговоры с итальянцами вести в самоуверенном тоне, и в ноябре – по мере приближения даты нашего штурма – я каждый раз намеренно преуменьшал вероятность наступления англичан, когда мне приходилось разговаривать с нашими союзниками. Будучи в ноябре в Риме, Роммель придерживался такой же линии поведения и в беседе с Уго Каваллеро, начальником итальянского Генерального штаба. В своих воспоминаниях Каваллеро писал: «Я спросил Роммеля, существует ли вероятность широкомасштабного наступления англичан с целью окружения наших войск. Роммель оценил такую возможность как весьма маловероятную, указав, что противник будет опасаться того, что пути его отхода могут оказаться отрезанными итало-германскими дивизиями. Он предвидел лишь действия незначительных сил англичан при поддержке авиации» [59].
Итальянская официальная история делает подобный вывод: «Немецкая разведка по непонятным причинам не разделяла мнения о том, что англичане предполагают перейти в наступление, и рассматривала информацию, добытую нашей разведывательной службой, как «излишнюю латинскую нервозность». 11 ноября начальник немецкого разведывательного отдела (т. е. я сам, как занимавший тогда этот пост) в разговоре с итальянским офицером связи, который говорил о возможном наступлении англичан, заметил: «Майор Реветрия (начальник итальянской разведывательной службы) излишне нервничает. Скажите ему, чтобы не беспокоился, потому что англичане не решатся на наступление» [60].
На самом же деле мы были весьма обеспокоены возможностью наступления англичан, и Роммель принимал соответствующие меры. Наши позиции на фронте, протянувшемся на 25 миль от Эс-Саллума до Сиди-Омара, были прикрыты плотными минными заграждениями и оборонялись батальонами дивизии «Савона», усиленными нашими батареями с 88-мм пушками. Наступающие английские войска при любом варианте были бы вынуждены сделать в пустыне широкий маневр обхода наших позиций, подставив под удар свои растянутые коммуникации.
После долгих размышлений Роммель решил не задействовать 21-ю танковую дивизию при штурме Тобрука, и это соединение отведено в район южнее Гамбута, где и находилось в постоянной готовности вступить в бой при любой попытке англичан помешать нашим планам. Роммель пошел на этот шаг, потому что наши разведывательные донесения свидетельствовали о высокой вероятности наступления англичан. 15-я танковая дивизия и недавно сформированная дивизия «Африка» должны были идти на Тобрук, но 15-я танковая должна была планировать свои действия, исходя из того, что она может была переброшена, будучи предупрежденной за сутки, на поддержку 21-й дивизии. Кроме того, итальянский бронетанковый корпус должен был удерживать Бир-Хакейм и Бир-эль-Гоби и прикрывать подходы к Тобруку с юга [61].
Два немецких разведотряда – 3-й и 33-й – прикрывали разрыв между Бир-эль-Гоби и Сиди-Омаром, а наши самолеты проникали далеко за линию границы. Главные силы противника были сосредоточены в районе Мерса-Матрух, и 11 ноября, при оценке обстановки, я писал: «Сколько-нибудь серьезных наступательных действий противника не следует ожидать до того времени, пока его главные силы не прибудут из района Мерса-Матрух – Эль-Даба в район сосредоточения вблизи от Эс-Саллума». Я считал, что если англичане ответят на наш штурм Тобрука своим наступлением, то им потребуется три дня на концентрацию сил, прежде чем они смогут значительно углубиться в сектор Тобрука. За это время мы надеялись овладеть крепостью.
Танковая битва
16 ноября артиллерия 15-й танковой дивизии начала выдвижение на свои позиции юго-восточнее Тобрука, а подразделения дивизии «Африка» [62] изготовились к штурму города. Весь день дул сильный ветер, и в течение последующих суток на Киренаику обрушился ливень небывалой силы. Вздувшиеся реки снесли мосты, дороги превратились в бушующие потоки, а все наши аэродромы оказались залитыми водой. В течение нескольких дней ни один самолет не мог подняться в воздух, и, естественно, ни о какой воздушной разведке не могло быть и речи [63].
15 ноября наша служба радиоперехвата сообщила, что 1-я южноафриканская дивизия, по всей видимости, перебрасывается в район западнее Мерса-Матруха. Эти сведения на следующий день подтвердились. 17 ноября генерал фон Равенштейн решил усилить наши дозорные отряды противотанковой ротой, и тем же вечером служба радиоперехвата доложила о полном радиомолчании англичан» [64].
Утром 18 ноября мы опять отметили «почти полное радиомолчание» англичан. Воздушная разведка с нашей стороны была невозможна, поскольку «взлетно-посадочные полосы были покрыты толстым слоем жидкой грязи». Но начиная с полудня мы стали получать донесения от передовых постов 21-й танковой дивизии: на стороне противника наблюдалось большое количество бронеавтомобилей, двигавшихся на север в направлении дороги Тарик-эль-Абд. Роммель считал, что это будет всего лишь разведка боем, и в течение всего дня штаб танковой группы занимался подготовкой к штурму Тобрука.
