На островах ГУЛАГа. Воспоминания заключенной - Федорова Евгения (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗
Но, сколько бы ни собиралось народу, Юрка всегда оставался заводилой и душой общества. Он отличался остроумием и фантастическими выдумками, сыпал анекдотами и разыгрывал нас с невозмутимой серьезностью. Легко рифмовал любую блажь и каждого наделял острой эпиграммой, не щадя и самого себя:
Так, например, заканчивалась ода, посвященная им самому себе. Любил Юрка и настоящую поэзию. Из современной – особенно Есенина, которого читал очень выразительно и проникновенно, но сам «серьезных» стихов не писал. Был он страшно увлекающимся, влюблялся чуть не еженедельно «на всю жизнь», а приходя в азарт, совершенно терял голову.
Картами мы никогда не увлекались, не помню даже, чтобы когда-нибудь играли. Но вот что однажды чуть не привело Юрку к настоящей катастрофе. Это было время, когда еще махрово цвел нэп, хотя лепестки его уже начинали блекнуть, и слова «режим экономии» впервые прозвучали в советском лексиконе. Но в Ленинграде оставалось много клубов, где официально играли в лото на деньги, а один из них, «Владимирский», все еще держал казино с рулеткой. Правда, ставки были ограничены десятью рублями, но даже с такими ставками можно было за один вечер спустить порядочную сумму. Первый раз Юрка уговорил меня пойти во «Владимирский», чтобы «познать жизнь во всех ее проявлениях», увидеть собственными глазами, что такое настоящий «азарт», обогатить себя впечатлениями, которых потом и не испытаешь, – поговаривали, что рулетку скоро прикроют. В то время мы все упивались Стефаном Цвейгом и думали: как знать, не увидим ли мы там живого героя «Двадцати четырех часов из жизни женщины»?!
Одним словом, мы отправились. Мак с нами не пошел – он относился к этому скептически и ему было жаль тратить вечер на сомнительное удовольствие. Муж был на десять лет старше меня и не очень склонен сопутствовать нам с Юркой в поисках многообразия «красок» жизни, и поэтому нам пришлось отправиться вдвоем. Сначала мы действительно только наблюдали «нравы казино». И хотя, конечно, здесь не проигрывались состояния, как в Монте-Карло, не ставились на карту честь и жизнь и при нас никто не пустил себе пулю в лоб, но по существу азарт оставался азартом, вне зависимости от количественных ценностей, с которыми он был связан.
И мы действительно увидели возбужденных людей с бледными, искаженными лицами, с катящимися по их лбам каплями пота, с вытаращенными и расширенными от ужаса глазами, с отвратительно трясущимися руками… Тут же, в зале, в котором помещалась рулетка, а также в соседних комнатах, где шла игра в «железку», проигравшиеся продавали бумажники, авторучки, кепки, шляпы и даже пиджаки. Все это можно было приобрести за бесценок, игроки отдавали вещи почти даром, лишь бы у них появились хоть какие-то деньги, чтобы бросить их на зеленое сукно.
Были тут пожилые и молодые, мужчины и женщины, одетые прилично и чуть ли не в лохмотья, засаленные и дурно пахнущие. Духота стояла невообразимая, запах перегара и пота ударял в нос. В первую минуту, когда мы вошли, меня чуть не вырвало, и Юрка едва удержал меня, чтобы я не сбежала. Но это было только в первые минуты. Любопытство взяло верх, а потом уже и духота, и запах спиртного просто перестали ощущаться. Мы смотрели как завороженные. Вокруг стола с рулеткой сидели, а за ними плотной стеной стояли люди. Тесно сгрудившаяся толпа молчала. Все затаили дыхание и слушали, как жужжит маленький шарик, бешено вращаясь внутри раскрашенной в красное и черное чаши с лунками, которая тоже крутилась в направлении, противоположном шарику. И только когда чаша почти остановилась и шарик с сухим щелчком упал в какую-то лунку, толпа выдохнула в едином порыве что-то похожее на «хаа!»… Потом все сразу начали говорить и о чем-то спорить, обсуждая, на какую цифру ставить.
Крупье что-то сказал, произошло какое-то движение, кто-то бросил на стол мелочь, прошелестели бумажные рубли, блеснули жестяные жетоны, и снова все замерло.
– Ставки сделаны, – негромко и очень учтиво сказал крупье. Снова зажужжал в рулетке шарик.
Два дня мы с Юркой ходили наблюдать за «их нравами». Возвращались возбужденные и с упоением рассказывали об увиденных «типах», о разыгравшихся на глазах пусть мелких, но все же трагедиях в духе Стефана Цвейга. Напрасно мы уговаривали Мака пойти хоть раз с нами. Он отказался наотрез.
На третий день мы больше присматривались к самой рулетке, вникали в игру и ее правила. Быстро постигли нехитрые премудрости красного и черного, чета и нечета. Старались подметить закономерности удачи. Казалось, «предсказать» красное или черное не так-то уж сложно.
Наконец ради интереса решили сыграть. Поставили на красное после того, как пять раз подряд выпало черное, и… выиграли! Тогда с нами случилось то же самое, что и со всеми. Никакие «типы» с хриплым дыханием и отсутствующими, блуждающими взглядами нас больше не интересовали. Они просто исчезли из нашего поля зрения. Осталось одно – маленький, черненький, мечущийся в своей чаше шарик. К нему из самого сердца протянулись стальные нити-нервы и натянулись, как струны. Казалось, вся ВОЛЯ собрана в этих стальных нитях. Он твой, этот шарик, ты приказываешь ему: «Стоп!» Нет, мимо!.. «Ну, давай же… Еще немного, еще одно усилие воли»… «Ну, СТОП же!» Но шарик не слушается.
Как и все, мы скоро изобрели свою «теорию». Это была игра на цифру пять. Что бы ни выпадало – чет, нечет, красное, черное, любые цифры и все, что поставили на них игроки, – казино забирало себе все ставки. Кроме тех, что были на цифре пять. Те, кто поставил на пятерку, все равно получали свой десятикратный выигрыш.
– Рулетка – дело выгодное, – рассуждали мы, – иначе ее никто бы не держал. За счет чего же казино получает прибыль? Ведь если каждый раз, при каждом «забеге» шарика кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает, то по теории вероятности получается приблизительный баланс. Казино от этого ни тепло ни холодно. Зато цифра пять – его постоянная и беспроигрышная ставка. Казино не ставит ни на какие другие цифры, ни на красное, ни на черное, как бы давно они ни выпадали. Всегда только цифра пять!
Уподобимся же казино, решили мы. Будем играть так, как играет оно. Спокойно и бесстрастно. Ставя ВСЕГДА на одну и ту же цифру, ну, скажем, на ту же пятерку! Правда, мы ограничены размером нашего весьма скромного «оборотного» капитала: ведь, в отличие от казино, мы же все-таки рискуем, если проклятая цифра не выпадет подряд больше 10–15 раз. Но ведь это случается относительно редко, и такую возможность можно в расчет не принимать.
Мы начали играть на цифру пять. Когда в первый вечер мы выиграли значительную для нас сумму – что-то около ста рублей, то почувствовали себя алхимиками, в чьих тиглях плавилось чистейшее золото! Мы открыли «систему»!
Как бесноватые ворвались мы домой, перепугали всех своих. Смотрели на них, как на сумасшедших, когда они начали смеяться над нами и хохотать. А они, эти ненормальные, слепые люди еще пророчили, что мы спустим в казино «последние штаны»! Мама перестала с нами разговаривать, но на сей раз и это нам было нипочем – мы с Юрой закусили удила и на всех парах неслись к вершинам «несметного богатства», о котором, кстати говоря, всерьез вовсе и не помышляли, но были готовы «вконец» разорить Владимирский клуб!
На наше счастье, рулетку действительно недели через две закрыли. Иначе в ход пошли бы, пожалуй, не только «последние штаны», но и что-нибудь иное. Во всяком случае, в доме не осталось ни одного человека, которому Юрка не задолжал бы разных сумм, от нескольких копеек до рубля – наиболее мягкотелым и легковерным! Все учебники, по которым он готовился в вуз, были «загнаны», а штаны только потому еще держались на нем, что действительно были последние и единственные.
Несмотря ни на что, Юрка оставался твердо убежденным в непогрешимости нашей «теории», считая, что все дело в нервах. У нас они не были достаточно «стальными». Мы не успели их натренировать. Мы срывались. Следили за другими комбинациями и не могли удержаться, чтобы не принять в них участия. Когда 29 раз подряд выпадало черное, мы не могли удержаться, чтобы не поставить на красное. Ставили и… проигрывали! И так за полчаса спускали все, что нам приносила «непогрешимая теория»!..
