Так и было - Ветров Александр Александрович (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
Завязались ожесточенные уличные бои. Противник отчаянно сопротивлялся, неоднократно переходил в контратаки. Отдельные объекты его обороны по нескольку раз переходили из рук в руки. Отлично действовали при этом мотострелки 2-го батальона под командованием старшего лейтенанта А. С. Лапсина.
К полудню, сломив упорное сопротивление врага, наши подразделения вновь захватили железнодорожную станцию, на которой скопилось 37 паровозов и 476 вагонов с военным имуществом. А еще часа через два танковые бригады полностью блокировали Алексеевку с юга, запада и востока.
Наконец, поняв неразумность дальнейшего сопротивления, гарнизон города начал сдаваться в плен. Первыми выбросили белые флаги итальянцы. За ними сложили оружие венгерские солдаты и офицеры. А вот с белыми тряпками вместо флагов пошли в плен и немцы. Еще один советский город был освобожден от врага.
С захватом Алексеевки наш 15-й танковый корпус получил возможность выйти в тыл острогожской группировки войск противника, отрезать пути отхода этим войскам на запад и северо-запад. Что и было им сделано.
После этого генерал В. А. Копцов начал продвигать свои бригады в северном направлении навстречу войскам 40-й армии генерала К. С. Москаленко. Уничтожая по пути группы противника, пытавшиеся вырваться из окружения, части нашего корпуса сумели продвинуться вперед. Но вот с войсками 40-й армии нам в этот день соединиться не удалось, так как они еще не выполнили свою задачу. И тогда, подтянув отставшие части и тылы, комкор принял решение до поры организовать круговую оборону Алексеевки.
Морозным солнечным утром в домик, который занял генерал В. А. Копцов, явилась делегация горожан. Тепло поблагодарив комкора, а в его лице и всех танкистов корпуса за освобождение от фашистской оккупации, седой, болезненного вида мужчина, назвавшийся местным учителем, рассказал нам о зверствах, которые чинили гитлеровцы в Алексеевке. Затем, пригласив нас на северную окраину города, учитель показал на обугленные развалины какого-то строения. Пояснил:
— Перед вашим приходом эсэсовцы согнали сюда до сотни раненых красноармейцев, партизан и местных жителей. Среди них были даже женщины с детьми. Ну и… Фашисты наглухо заколотили двери и окна амбара, облили его со всех сторон бензином и подожгли…
Окружившие нас другие очевидцы этого злодеяния, плача, рассказывали, как бились и кричали в амбаре заживо сжигаемые люди.
— А когда уже обрушилась крыша и обвалилась боковая стена, оттуда выползла горящая, обезумевшая женщина. Она волочила за собой бездыханное тельце ребенка. Но стоящий поблизости эсэсовский автоматчик пристрелил ее, — добавил горбатый старик в рваном ватнике.
От таких рассказов у нас волосы шевелились под шапками. И хотелось вот сейчас, без промедления, вновь броситься в бой, в огонь и бить фашистских варваров. Без пощады!
В тот же день, узнав от местных партизан, что недалеко от города находится бывший лагерь гитлеровских узников, работавших на строительстве дороги, мы с генералом В. А. Копцовым решили съездить туда. Взяв с собой военного врача и двух горожан, прихватив немного продуктов, мы отправились в путь. И вскоре наши машины уже въезжали в густо опоясанный колючей проволокой, открытый всем ветрам барачный лагерь.
Здесь мы тоже увидели ужасную картину. В бараках были тысячи измученных непосильной работой, голодом и холодом, неслыханными издевательствами людей-теней. Многие из них были истощены настолько, что не могли даже подняться с деревянных нар.
Среди узников нашлись люди, владеющие русским языком. От них-то мы и узнали, что лагерь, охраняемый полицейской частью СС, был в ведении дорожно-строительного отряда организации Тодта. Сюда были согнаны евреи из многих стран Европы. Среди них видные ученые, юристы, литераторы, врачи, музыканты…
Нам рассказали, что в лагере каждому узнику был установлен вполне определенный срок каторжной работы, по истечении которого он подлежал обязательному истреблению.
— У меня оставался еще большой срок — пять месяцев и девять дней, — морщась от боли в поврежденном позвоночнике, сказал наш добровольный гид-переводчик из числа заключенных. — А вот у моего друга, австрийского художника, — всего восемь дней…
Подойдя к высокому худому старику с лихорадочно блестевшими глазами и длинными седыми прядями волос, на левом рукаве полосатой куртки которого была пришита широкая желтая полоса с черной шестиконечной звездой, мы поинтересовались, кто он такой.
— Я адвокат из Будапешта, — ответил узник. — Мне сорок один год. Работал землекопом больше года. Если бы не Красная Армия, я был бы умерщвлен через двенадцать дней.
Обступившие нас бывшие смертники, возбужденно жестикулируя, говорили, кому и сколько осталось бы жить при гитлеровцах, и благодарили за спасение от верной гибели.
— Мой генерал! Вы возвратили нам жизнь, отнятую фашистскими варварами. Теперь мы в вечном долгу перед Советской Россией! — со слезами на глазах обратился к В. А. Копцову врач из Франции.
Оставив в лагере военного врача и привезенные с собой продукты питания, мы отправились в Алексеевку, чтобы доложить в штаб фронта о бедственном положении тысяч узников гитлеровского концлагеря и принять необходимые меры по срочному обеспечению их медицинской помощью, продуктами питания, одеждой и топливом.
Но еще до получения соответствующего распоряжения из штаба фронта об эвакуации бывших узников в наш глубокий тыл мы направили в лагерь несколько санитарных машин с медперсоналом и медикаментами, грузовики с трофейными итальянскими и венгерскими шинелями, одеялами и другим обмундированием, а также много продуктов с захваченных баз и складов.
Как уже говорилось выше, город Алексеевка являлся крупным узлом дорог на путях отхода острогожской группировки войск противника. Поэтому фашисты, подтянув свежие силы, вскоре начали контратаковать нас, пытаясь выбить из города. Но, временно перейдя к обороне, 88-я танковая и 52-я механизированная бригады корпуса относительно легко отразили этот натиск врага с северо-востока и 21 января даже возобновили наступление. В тот же день ими было занято Подсереднее, где наши бригады соединились с 305-й стрелковой дивизией 40-й армии генерала К. С. Москаленко.
Уже во взаимодействии с частями и соединениями 40-й армии мы завершили окружение острогожской группировки войск противника и до 24 января участвовали в ликвидации севернее Алексеевки полков и дивизий врага, пытавшихся вырваться из кольца.
Итак, январское наступление 3-й танковой армии генерала П. С. Рыбалко закончилось крупным успехом. Армия прошла с боями около 300 километров, освободила от фашистских оккупантов значительную территорию. Входящие в нее 12-й и 15-й танковые корпуса, 180-я и 184-я стрелковые дивизии, а также другие части и соединения разгромили 385, 387 и 398-ю пехотные дивизии, семь отдельных немецко-фашистских полков, 12, 13, 19 и 23-ю венгерские пехотные дивизии, 2, 3, 4 и 156-ю пехотные дивизии из итальянского альпийского корпуса.
При этом противник потерял только убитыми около 30 тысяч своих солдат и офицеров, в том числе 3 генералов. В плен было взято свыше 73 тысяч, Нами было уничтожено 28 фашистских танков, 13 бронемашин, 79 орудий и 764 автомобиля. Захвачено в качестве трофеев 44 танка, 39 самолетов, 196 орудий, около 5 тысяч автомобилей, 272 мотоцикла и 605 пулеметов.
Глава пятая
И СНОВА ВПЕРЕД
Большой успех советских войск на Верхнем Дону создал благоприятные условия для продолжения их наступления в западном направлении. От генерала В. А. Попцова нам стало известно, что командование Воронежским фронтом по заданию Ставки разработало новую наступательную операцию, целью которой является уничтожение противостоящей нам немецко-фашистской группировки войск и овладение Курском, Белгородом и Харьковом.
Для выхода в новый район, который был определен юго-западнее Валуек (здесь создавалась ударная группа советских войск, в которую вошла и наша 3-я танковая армия), 15-му танковому корпусу пришлось совершить тяжелый 120-километровый марш в условиях полного бездорожья. Личный состав, естественно, очень устал, техника работала на пределе, а несколько пополненные до марша запасы горючего вновь значительно поизрасходовались.
