Мария Ульянова - Маштакова Клара Александровна (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗

3 ноября Мария Александровна пишет старшей дочери, что их отъезд из Москвы задерживается, уедут не раньше 15-го числа: «Маня и слышать не хочет уехать раньше... что касается меня, я бы собралась и уехала с большим удовольствием раньше... Правда, что главные хлопоты лежат на Мане: эти 2 — 3 последних дня она хлопотала с книгами, которые оставлялись в складе. Привезла 3 ящика и корзину сюда, разбирали здесь, что с собой, что куда... на другой день опять ездила в склад и отправила один ящик в Михнево...» 52

Семья уже давно не имеет постоянного пристанища. При каждом переезде особенно много забот доставляют книги. Их приходится устраивать у знакомых, сдавать на специальные склады. Мария Ильинична в эти дни, под предлогом переезда и распродажи имущества, сумела со многими товарищами повидаться и распространить не один комплект нелегальной литературы.

В Саратове их ждали... Анна Ильинична и Марк Тимофеевич все приготовили к их приезду — квартира снята и обставлена, даже пианино взяли напрокат.

Среди встречающих были и те, кто стремился остаться незаметным. Через несколько дней в Саратовское жандармское управление поступило донесение: «В Саратов прибыла большевичка Мария Ильинина Ульянова, сестpa В.И.Ульянова, и вошла в связь с революционными деятелями». Начальник Саратовского охранного отделения полковник Семигановский немедленно запрашивает начальников С.-Петербургского и Московского охранных отделений в письме под грифом «совершенно секретно»: «По встретившейся надобности прошу Ваше Высокоблагородие сообщить мне имеющиеся в делах вверенного Вам отделения сведения о прибывшей в Саратов дочери действительного Статского Советника Марии Ильиничны Ульяновой, проживавшей ранее, по-видимому, в С.-Петербурге или в Москве».

Ульяновы недолго прожили на Панкратьевской улице, затем Марк Тимофеевич нашел удобную квартиру по Угодниковской улице (ныне ул. Ульяновская). В ней привлекали наличие черного хода и то, что она находилась в рабочем районе, где полиция действовала не так открыто.

Крупной промышленности тогда в Саратове не было, но сравнительно небольшие предприятия имелись, как раз в районе Угодниковской улицы располагались механический завод Берлинга, чугунолитейный завод Колесникова и Терентьева и еще несколько предприятий. Среди рабочих насчитывалось известное число членов большевистской партии, и некоторые из них, как И.В.Нефедов и А.А.Гоголкин с завода Берлинга, А.А.Ларионов, А.В.Симонов с завода Гнашке, уцелели после разгрома организации в послереволюционные годы. Воспользовавшись тем, что многие большевики были арестованы, меньшевики сумели захватить больничную кассу, горное общество потребителей и «Приволжскую газету».

Мария Ильинична связалась с Ольгой Владимировной Пилацкой — членом Русского бюро ЦК РСДРП. Та искренне обрадовалась приезду Ульяновой, так как это означало не только появление нового опытного и надежного партийного работника, но и установление бесперебойной связи с ленинским заграничным центром. Один из членов Саратовской большевистской группы, Александр Константинович Воронский, писал: «Она являлась для нас прежде всего представительницей зарубежного центра. Положение наше тогда было очень трудное. Наблюдался большой разброд, местные организации не были связаны ни с заграницей, ни друг с другом. Нас окружали трусы, предатели, осевшие мещане, отхлынувшие от революции. Наши кружки казались жалкими, литература часто отсутствовала, деятельные работники числились единицами. Нам противостоял уклад, «освященный» веками, его поддерживали щетины штыков, казна, сотни тысяч чиновников, добровольных и платных охранителей. Но недаром же где-то в швейцарском городке человек со щурким и веселым взглядом, вместе с небольшим кругом своих сподвижников, никогда не усомняется в нашей победе. «Там» наш ум, наша воля, наша власть. Сидя в комнате с Марьей Ильиничной Ульяновой, я соприкасался с этой, с нашей властью. Не признанная, не установленная никакими учреждениями, она была для нас непреложна».

Как всегда, Мария Ильинична ищет легальную работу. Товарищи помогли ей устроиться в городскую управу, где в библиотеке уже работал член местной социал-демократической организации Станислав Станиславович Кржижановский, он был связным между рабочими кружками и саратовской интеллигенцией. Их знакомство с Марией Ильиничной состоялось официально на службе, хотя оба уже многое знали друг о друге.

Кржижановский был невысок ростом и изящен. На щеках его проступали алые яркие пятна — свидетельство туберкулеза. Марии Ильиничне импонировали его недюжинные знания, пунктуальность и точность, так выгодно отличавшие его от многих «политиканствующих» интеллигентов. Они сдружились, может быть, еще и потому, что были «максималистами» — полностью отдавали себя трудной и опасной партийной работе. Товарищи любили и побаивались его. Станислав Станиславович мог беспощадно отчитать и за вечеринку с горячительными напитками, и за неразборчивость в знакомстве. Становилось стыдно за легкомысленное поведение, когда, блестя глазами, Кржижановский отчеканивал: «Вы можете жить, как вам вздумается, но тогда при чем здесь партия?» Он часто болел, неделями вынужден был лежать в постели, зато, когда приступ проходил, работал, не зная устали, как бы стремясь наверстать упущенное. Его партийной кличкой было имя «Владимир».

«Вот так я и буду называть вас, это напоминает мне любимого брата», — сказала Мария Ильинична. Они стояли среди стеллажей с книгами и делали вид, что подбирают необходимую литературу. В ответ на ее предложение Станислав Станиславович улыбнулся: «А как я буду вас называть?» — «Да, моя кличка «Медвежонок» мало подходит для общения, в семье меня чаще всего называют «Мимозой», — ответила она. Так началась их долголетняя совместная работа и большая дружба, занявшая особое место в жизни Марии Ильиничны.

Пока полиция выясняла политическое лицо Ульяновой, обменивалась информацией, Мария Ильинична сумела восстановить подпольную большевистскую организацию, центр которой был строго законспирирован. Эта организация руководила работой фабрично-заводских, железнодорожных ячеек города и возглавляла партийную работу таких крупных уездных центров, как Царицын, Вольск, Камышин, Балаково, Аткарск и др. В газете «Социал-демократ», издававшейся за границей, в № 23 за 1911 год констатировалось: «Организационная работа в Саратове началась весной. В настоящее время имеются связи во всех более крупных металлических производствах. Наиболее сознательные рабочие организуются в кружки. Репрессии, однако, оставили глубокий след на настроении рабочих».

Организации нужен свой печатный орган. Создать его, разумеется, непросто. Саратовская губерния была одной из самых отсталых в Поволжье, большинство населения неграмотно, процветают различные монархические, черносотенные союзы, которые поддерживаются полицией.

Первые месяцы 1911 года ушли на сбор средств и подыскание подставных редакторов. Такими официальными редакторами стали Яков Семенович Зейченков и Константин Александров. Они в основном занимались литературными материалами и добыванием реклам, чтобы привлечь средства к газете. Подлинным редактором был Топуридзе, с которым Марии Ильиничне пришлось вести постоянную борьбу, так как он был меньшевиком. С появлением «Приволжской газеты» социал-демократическая работа оживилась. Полиция писала об этом событии уже после разгрома газеты, отмечая, что «Мария Ульянова, проживая в г.Саратове у своей сестры Анны... и принимая активное участие в «Приволжской газете» со дня ее издания, являлась центральной фигурой группы» 53. Мария Ильинична поместила на страницах «Приволжской газеты» ряд своих переводов, и это обстоятельство служило ей предлогом для частого посещения редакции.

В основном она переводила рассказы, рисующие положение трудящихся на Западе: «Отец и сын» Эрнста Прецинга, «Картина» Оскара Винера, «Листок из жизни отверженного» Роберта Швейхеля и др.