Мария Ульянова - Маштакова Клара Александровна (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
Мария Ильинична чаще всего сама ходила на встречи с членами организации. Ее посещать могли очень немногие, те, кто и так был под постоянным наблюдением. Воронский вспоминал: «В комнате Марьи Ильиничны, тщательно прибранной всегда и без лишних вещей, я рассказывал, как идет работа в кружках, какие есть новые связи с фабриками и заводами, где, в каком количестве распространяется наша литература. Марья Ильинична говорила чистым грудным, негромким голосом, взвешивая и выбирая слова. Выпуклые и твердые ее глаза задумчиво, подолгу часто останавливались на каком-нибудь предмете, иногда она щурила глаза так же хитро, как и Ленин».
Каждая такая беседа была живительным глотком воды для ее участников, все они умели дорожить минутами взаимного общения, которое могли себе позволить очень редко. Каждый старался прийти на свидание «чистым», «без хвоста», и для этого иногда приходилось тратить час-два, меняя транспорт, переходя с улицы на улицу, заходя в магазины, в подъезды домов, где никто из знакомых не жил. Уйти от преследования было делом чести, оно требовало большой изобретательности, хладнокровия, уносило много физических сил.
Весной 1911 года Мария Ильинична собралась в Финляндию к Савельевым. Предлог был очень веским — заработок, обязательство перед нанимателем. Ехать было необходимо, поскольку связь с Петербургским комитетом никак не удавалось наладить, нужен был личный контакт и конкретная договоренность. Мария Ильинична никому не могла передоверить этого поручения, участились случаи провалов курьеров, да и явка у нее была к лицу, которое изо всех саратовцев знало только ее.
Она покинула Саратов в середине мая, когда обычно пыльный серый город оживляла лишь цветущая акация. Зелень легким облаком плыла к Волге.
Бесконечные переезды сделали железнодорожные вагоны чем-то привычным. Под перестук колес она перебирала в уме адреса, пароли, фамилии, намечала план действий.
Устроившись у родственников, Мария Ильинична заявила, что прежде всего хотела бы посетить зубного врача — ей необходимо экстренное лечение. Внимательно выслушала советы, записала адреса опытных и знающих врачей, а выйдя на улицу, вздохнула облегченно и деловито направилась по проторенному пути к Юлии Ивановне Лаврентьевой. Давно известный дом, табличка на месте. В приемной никого знакомых. Мария Ильинична попросила горничную доложить о ней и сказать, что она не спешит. Переждав всех посетителей, вошла во врачебный кабинет. Попросила назначить на прием нескольких человек на определенное время. В письме к матери она сообщила, что запломбировала пять зубов, то есть в приемной Юлии Ивановны она пять раз встретилась с членами Петербургского комитета РСДРП. В эти же дни Михаил Степанович Ольминский собрал у себя дома под видом семейной вечеринки всех, кого можно было собрать легально.
Мария Ильинична упорно восстанавливает оборванные нити связей, информирует Петербургский комитет о развертывании работы в Саратове, вникает во все перипетии работы петербургских товарищей. Такой обмен информацией полезен и для петербуржцев и для саратовцев.
Была у Марии Ильиничны и личная причина, по которой она стремилась в Петербург, — ей хотелось похлопотать о месте учительницы французского языка. Набравшись храбрости, пошла к попечителю Петербургского учебного округа. Перед ней сидел типичный чиновник, холодный и равнодушный. Выслушав просьбу и познакомившись с заявлением, он перешел на прекрасный французский язык: «Exposez votre demande en francais. (Выразите вашу просьбу по-французски)». И Мария Ильинична вдруг растерялась — с трудом произнесла несколько коротких фраз, правда, с великолепным парижским выговором. Попечитель кисло улыбнулся: «Если что-нибудь представится, мы вам сообщим, оставьте адрес». Растерянная, она пошла к знакомой учительнице французского языка. Выслушав рассказ Марии Ильиничны, та покачала головой: «Ну, что же вы так! С попечителем надо было разговаривать бойко и напористо. Не просить, а требовать, потрясая сорбоннским дипломом». — «Этого я не умею, — возразила Мария Ильинична. — Бог с ним, попытаюсь получить место другим путем, давайте лучше поговорим о методике преподавания, а то у меня далеко не гладко получается».
Много было в Петербурге и издательских дел. В одной редакции нужно было получить гонорар за книгу Анны Ильиничны, в другой узнать, не смогут ли они напечатать статью Владимира Ильича.
Мария Ильинична выполнила просьбу матери — поехала на могилу сестры Ольги. Волково кладбище произвело на нее гнетущее впечатление, показалось заброшенным. На могиле Ольги Ильиничны зеленела елочка, посаженная родными, а топольки замерзли. Мария Ильинична постояла у могилы. Сколько лет уже прошло, она так ясно помнит Олю, ее улыбку, ее настойчивость, с которой она проводила занятия с ней, младшей сестрой. Наклонившись, Мария Ильинична сорвала с могилы несколько травинок на память.
И опять знакомая станция. Василий Александрович встречает ее как друга, не просто как учительницу своих детей. За беседой доехали до Ино-Неми незаметно. Дети отвыкли за зиму от нее и дичились первые дни, но постепенно все вошло в свою колею — занятия, совместные прогулки, беседы по вечерам, музыка.
Размеренный распорядок жизни был нарушен появлением ленсмана (начальник местного Полицейского отделения). Он явился в сопровождении финского военного за паспортами. Мария Ильинична слышала, как прислуга объясняла, что хозяина нет дома, тогда «гости» пожелали говорить с учительницей. Мария Ильинична вышла к ним, пригласила на террасу. Ленсман заявил, что из петербургского учебного округа ввиду прошения М.И.Ульяновой о месте учительницы пришел запрос. Ленсман пытался выяснить политические взгляды мадемуазель. Мария Ильинична, стараясь сохранить серьезность, уверяла его в своей полной благонадежности. Тот степенно кивал головой, слушая ее ответы, и, прощаясь, обещал дать о ней самый благожелательный отзыв. Когда незваные гости ушли, Мария Ильинична перевела дух. Ее окружили дети. На личиках девочек были тревога и недоумение, пришлось их успокоить, сказав, что такой порядок и полиция обходит все дачи. Вернувшийся вечером из города Савельев возмутился этим визитом, ходил на другой день «выяснять отношения», заявил, что он ручается за благонадежность живущих под его крышей. Мария Ильинична усмехнулась: «Не боитесь, Василий Александрович, что я обману ваше доверие?» — «Нет, ведь я не брал с вас слова, что вы будете только учительницей, и хорошо знаю, чем занимается ваша семья!» Через много лет, уже после Октября, Мария Ильинична рекомендовала В.А.Савельева в партию. Сейчас она не пыталась его пропагандировать, она была уверена, что он придет к большевизму, но этот путь каждый человек должен проделать сам.
Мария Ильинична ведет оживленную переписку с Владимиром Ильичем, Анной Ильиничной, с друзьями. Она и здесь получает большое количество периодики, в том числе и «Приволжскую газету». Ее занятия с детьми приходят к концу. Пора опять в дорогу, но у нее много дел в разных городах. Чтобы мать не беспокоилась, она пишет: «Возможно, что удастся уехать дня на 2 — 3 раньше. Надо будет иметь еще немного времени, чтобы похлопотать в Питере. Раньше я собиралась из Питера прямо двинуться к вам, но теперь этот номер не пройдет. Мне очень хочется повидать одного знакомого в Нижнем, поэтому я решила сначала заехать туда. Имело бы, конечно, смысл заехать и в Казань к попечителю, но, во-первых, это уже будет запозданно, а во-вторых, я нисколько не надеюсь на утверждении в провинции».
Эти разъезды, прикрываемые личными или семейными обстоятельствами, связаны с непрерывной подпольной деятельностью всех членов семьи Ульяновых.
Вернувшись в Саратов, Мария Ильинична активно включилась в работу. Ее полицейское досье увеличивается с каждым днем. За ней неотступно следуют шпики. Донесения этих шпиков рисуют внешние проявления жизни Марии Ильиничны. Мы еще будем обращаться к этим каракулям, часто безграмотным, написанным на разных листках и подшитым в дело кем-то из служащих жандармского управления. Пока приведем два, наиболее характерных, за декабрь 1911 года:
