Великий Чингис-хан. «Кара Господня» или «человек тысячелетия»? - Кычанов Евгений (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗

Судьба чжурки была предрешена. В одиночку им было не выстоять против Чингиса, а союзники покинули их. Чжамуха, обиженный на них за неверность, помогать им не хотел. Поэтому Чингис жестоко расправился со своими мятежными сородичами, «уничтожил самое племя и род их» [там же, с. 116], а оставшихся в живых «сделал своими наследственными рабами».

Между «Тайной историей» и Рашид-ад-дином имеются расхождения в некоторых существенных деталях. Согласно «Тайной истории» Чингис ходил походом на чжурки, вожди чжурки Сача-беки и Тайчу бежали, но были пойманы и доставлены Чингису, который приказал казнить их [Сокровенное сказание, с. 114]. По Рашид-ад-дину, Чингис вообще не гневался на чжурки и даже вез для них часть татарской добычи. В пути отряд людей Чингиса был атакован чжурки, что послужило причиной похода на них. Чжурки были разгромлены, но Сача-беки и Тайчу удалось бежать [Рашид-ад-дин, т. I, кн. 2, с. 93–94]. П. Рачневский, кажется не без оснований, полагает, что в § 139 «Тайной истории», во фразе: «Таких-то знаменитых людей сокрушил Чингис-хан и уничтожил самое имя и род их» содержится завуалированное осуждение уничтожения Чингисом своей близкой родни [Рачневский, с. 51]. Кстати, в «Юань ши» сказано, что люди Чингиса вообще были ограблены не чжурки, а найманами [Юань ши, цз. 1, с. 36].

Позже, по сведениям Рашид-ад-дина, упрекая Тоорил-хана, Чингис вообще станет утверждать, что убил Сача-беки и Тайчу ради Тоорил-хана. «Для тебя я убил своего старшего брата и погубил младшего. Если меня спросят, кто они, они – Сэчэ-бе-ки, который был моим старшим братом, и Тайчу-Кури, который был моим младшим братом» [Рашид-ад-дин, т. I, кн. 2, с. 128].

Все это, разумеется, сплошное лицемерие. Сача-беки был реальным соперником Чингиса, к тому же живущим в его собственном улусе. Был найден предлог устранить его, и он был устранен. Все исследователи биографии Чингис-хана сходятся на том, что «это был важный шаг на пути возвышения Те-мучжина» [Юань чао ши, с. 73], ибо он уничтожил самую могущественную ветвь знати среди своей родни. П. Рачневский полагает, что убийство чжуркинских предводителей было «политическим мероприятием», которое «утихомирило старую злобу» [Рачневский, с. 51]. И в дальнейшем Чингис старается постоянно низводить представителей старой монгольской знати до обычных нукеров.

К концу XII в. в Монголии все еще было несколько сильных лидеров, претендовавших на власть. Кроме Чингис-хана это были: Ван-хан кереитский [34], Чжамуха с теми собственно монголами, которые не признавали Темучжина – Чингисхана, и прочими его союзниками, найманские ханы, татары, а также тайчиуты и меркиты. По крайней мере трое из ханов Центральной Монголии – Чингис-хан, Ван-хан и Чжамуха – реально претендовали на лидерство. По характеристике Л. Гамбиса, «Тоорил был энергичным государем, характер имел переменчивый и нерешительный, он одновременно был хитер и жесток» [Тамбис, с. 31], «он не имел данных стать главой кочевой империи». Это мы знаем сейчас, а тогда, после 1196 г., это было еще неизвестно. Тем более что Чингисхан ходил в вассалах Ван-хана, и, по оценке правительства Цзинь, Ван-хан был наиболее могущественным из правителей Восточной Монголии.

Приблизительно в 1197–1198 гг. Ван-хан без Чингис-хана совершил поход против меркитов, разграбил их и из захваченной добычи ничего не уделил своему «сыну» и вассалу Чингису Это, возможно, положило начало новому охлаждению. В 1198 г. цзиньские армии совершили новый поход в Восточную Монголию против хунгиратов и других монгольских племен и разорили местное население. Но после 1198 г. Цзинь стала довольно быстро утрачивать власть в этих районах. Это помогло Чингис-хану в овладении восточными районами Монголии.

На западе Монголии также происходили важные события, в перспективе способствовавшие победе Чингис-хана. После смерти найманского Инанч-хана найманское государство распалось на два улуса: Буюрук-хан стал править гористой частью страны на Алтае, а Таян-хан – степными областями на Черном Иртыше. В 1198–1199 гг. Ван-хан, Чингис-хан и Чжамуха общими силами обрушились на Буюрук-хана, как полагает П. Рачневский, возможно, не без молчаливого одобрения Таян-хана. Буюрук был разбит объединенными силами кереитов и монголов и бежал в верховья Енисея (на Кэм) [35].

В этом походе, кажется, Тоорил-хан впервые решил отделаться от Чингиса. Когда победители возвращались обратно, один из найманских отрядов загородил им путь. Чингис-хан и Ван-хан построили свои войска в боевой порядок. Однако уже опускалась ночь, и они решили переночевать, не ломая строя, а с утра пораньше начать бой. В эту ночь побратимы предали Чингиса. Не потушив огней, Ван-хан и Чжамуха тайно покинули позиции, оставив Чингиса один на один с сильным противником, надеясь, что тот покончит с ним. Только утром Чингис понял хитрый замысел своих союзников.

– Оказывается, они задумали вовлечь нас в беду-пожарище! – И, спешно покинув боевой лагерь, отступил, не принимая боя с найманами.

Пока союзники уходили прочь, Чжамуха наговаривал Ван-хану на Чингиса:

– Ясное дело, мой анда Темучжин издавна обменивается послами с найманами. Вот почему он и не подтянулся к нам теперь. Хан, хан! Я-то вот оказался более надежным, а мой анда – переметнулся!

Однако наутро найманы стали преследовать не Чингис-ха-на, а Ван-хана. Внезапным ударом они разорили его кочевья, захватили в плен семью сына Ван-хана Сангума [36] и угнали много людей и скота. Пользуясь смутой, от Ван-хана ушли сыновья меркитского Тохтоа-беки, которых он в качестве заложников принудил кочевать с собой после успешного похода на меркитов в прошлом году.

Кереиты вступили в трудную борьбу с найманами. Нужны были союзники. Ван-хан спешно направил гонца к Чингис-хану с вестью: «Найманы полонили у меня жен и детей. Поэтому и посылаю просить у тебя, сына своего, твоих богатырей. Да спасут они мой народ!» Вовремя подоспели нукеры Чингиса. Одолевали найманы кереитов. Был ранен конь Сангума, и сам он чуть не попал в плен. Но ударили монголы, разгромили вместе с кереитами найманов, вернули Ван-хану (в который раз!) его людей и имущество. В битве особенно отличились четыре верных нукера Чингиса – Боорчу, Мухали, Борохул и Чилаун. Чингис сказал Тоорил-хану: «Я послал четырех полководцев, они захватили и вернули твой народ, снова утвердили твое государство!»

То ли совесть заговорила, то ли, что скорее всего, Ван-хан задумал новую хитрость, только решил он завещать и свой улус, и управление кереитами Чингис-хану:

– Итак, один раз мой потерянный улус вернул мне мой анда Есугай-баатур, а в другой раз погибший улус спас мне сын Темучжин. Отец с сыном, возвращая мне утраченный улус, для кого же трудились они, собирали и отдавали? Ведь я уже стар. Я до того одряхлел, что пора мне восходить на вершины. Когда же в преклонных годах взойду на горы, на скалы, кто примет в управление весь мой улус? Младшие братья мои – никчемные люди. Сыновей у меня все равно что нет: один-единственный Сангум. Сделать бы мне сына моего Темучжина старшим братом Сангума! Вот тогда бы и стало у меня два сына, а потом – на покой!

Чингис согласился на усыновление, и на берегах Толы был совершен положенный обряд. Поклялись они друг другу:

Будем уповать лишь друг на друга, а потому: