Софья Васильевна Ковалевская - Полубаринова-Кочина Пелагея Яковлевна (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Относительно наших взаимных отношений тебе беспокоиться нечего. Наши натуры такие разные, что ты имеешь способность иногда на время сводить меня с ума, но лишь я предоставлена самой себе, я возвращаюсь к рассудку, и обсуждая все хладнокровно, я нахожу, что ты совершенно прав, что самое лучшее нам пожить отдельно друг от друга. Но злобы я против тебя не чувствую и ни желания во что бы то ни стало вмешиваться в твою жизнь. Поверь, что если только финансы или отсутствие их не обрежут
6 ААН, ф. 300, он. 2, № 76.
103
нам все крылья, то я тебе ни в чем помехой не буду. Но еще раз повторяю тебе, не старайся разбогатеть a tout prix [любой ценой ты довольно проучен опытом. Твоя Софа7.
Но советы Ковалевской были уже запоздалыми.
Однажды период безденежья Софьи Васильевны совпал с болезнью дочери. Это было в шумной парижской гостинице, со сквозняками и хлопающими дверями.
Ковалевская отправила девочку к Александру Онуф- риевичу, а сама осталась в Париже, работая и сократив свои расходы до минимума. Получив известие о том, что Александр Онуфриевич и его жена недовольны гувернанткой Фуфы, Марией Дмитриевной, и хотят уволить ее, Софья Васильевна просит их не делать этого, так как она хочет, чтобы Мария Дмитриевна привезла к ней девочку, о которой она очень тоскует [64, с. 265]. Она сообщает, что посылает на содержание гувернантки сто рублей, вырученные Юлией Лермонтовой за продажу шкафа Софьи Васильевны.
Все это указывает на то, что обстоятельства, в которых очутилась Софья Васильевна, были очень неблагоприятны для научных занятий. Однако эти же обстоятельства побуждали ее скорее закончить работу, так как это давало ей надежду, как увидим ниже, на материальною обеспеченность.
Владимир Онуфриевич переживал тяжелую драму постепенного разорения. Но вначале он не хотел сознаваться в этом даже брату. Так, в письме Александру Ону- фриевичу из Парижа в начале 1882 г. [129, с. 379] он сильно обижается на недоверие брата и говорит, что во всякое время готов вернуть ему его паи. В письме ему же от 7 мая 1882 г. [87, с. 448] он пишет о фамильных ценностях жены, оставшихся у него после ее отъезда, и о ее капитале, с которого он взял на себя обязательство выплачивать три тысячи в год, т. е. по 6% с пятидесяти тысяч. Очевидно, он не удержался от первоначального намерения не трогать наследства жены, как было решено еще при жизни матери Софьи Васильевны. Теперь же он страдал от того, что ему было невозможно выполнить взятое на себя обязательство. Он выражал надежду, что «года через два весь капитал будет ей выплачен или обеспечен прочно в доме или иным образом» [116, с. 453]; но это были лишь иллюзии. Через несколько месяцев он
' 7 ААН, ф, 300, оп. 2, № 33,
104
уже ничего не мог ей высылать и надеялся лишь на помощь сестры Софьи Васильевны, жившей в Париже. 3 марте 1883 г. он пишет брату: «Я писал Анюте и просил ее во что бы то ни стало лучше удержать С. В. [в Париже]... Страшно то, что я бессилен помочь, хотя это моя прямая обязанность, но решительно не могу найти никаких средств заработка» [116, с. 456].
Владимир Онуфриевич не выдержал мучений, которые ему приходилось переносить в связи с возрастающей запутанностью его дел в рагозинском товариществе и угрозой предстоящего суда.
Считая свое положение безвыходным, Владимир Онуфриевич решил покончить с собой и написал брату полное трагизма предсмертное письмо. 27 апреля 1883 г. В. О. Ковалевский скончался, надев на лицо маску с хлороформом.
Г. Миттаг-Леффлер и С. В. Ковалевская
Возвратимся назад, ко времени VI съезда русских естествоиспытателей и врачей, который проходил с 1 по 11 января 1880 г. в Петербурге. На этот съезд приехали ученые со всех концов обширного Российского государства. В том числе из Финляндии прибыл профессор Гельсингфорсского университета Геста Миттаг-Леффлер, ученик Вейерштрасса. На этом съезде Миттаг-Леффлер и Ковалевская встретились второй раз.
Первое знакомство Миттаг-Леффлера с Ковалевской состоялось задолго до съезда, 10 февраля 1876 г., когда он, приехав в Петербург, навестил ее по поручению Вейерштрасса. Софья Васильевна произвела на него глубокое впечатление, которое он передает в письме к старому профессору Мальмстену такими словами:
«Как женщина она очаровательна. Она красива, и когда говорит, ее лицо озаряется выражением женственной доброты и высокой интеллектуальности, которые не могут не вызвать восхищения. Ее манеры просты и естественны, без какого-либо педантизма или аффектированной учености... Как ученая она отличается редкой ясностью и точностью выражений и исключительно быстрой сообразительностью. Нетрудно убедиться в глубине, какой она достигла в своих занятиях, и я вполне понимаю, что Вейер- штрасс считает ее лучшим из своих учеников» [136],
105
После съезда между Миттаг-Леффлером и Ковалевской завязалась оживленная переписка, продолжавшаяся до конца жизни Софьи Васильевны.
Гёста (Густав) Миттаг-Леффлер8 был математиком «первого ранга».. Его биограф Нёрлунд говорит о его научно-организационной деятельности в международном масштабе, о том, что он являлся большой и «командной» фигурой в математическом мире, был замечательным преподавателем, любимым учителем, вызывавшим энтузиазм слушателей [155, с. 1]. Значителен вклад Миттаг- Леффлера в теорию функций. Теорема Миттаг-Леффлера об аналитических функциях с существенно особыми точками входит в курсы современного анализа.
Отец Миттаг-Леффлера, Иоганн Олаф Леффлер, был учителем в начальных школах Стокгольма. В 1867— 1870 гг. он являлся членом риксдага — шведского парламента. Мать Миттаг-Леффлера, Густава Вильгельмина, урожденная Миттаг, была почтенной^ уважаемой женщиной. С. В. Ковалевская сильно привязалась к ней, когда стала жить в Стокгольме. Гёста Леффлер присоединил к фамилии отца фамилию матери и стал Миттаг-Леффлером.
У Миттаг-Леффлера были сестра и два брата. Сестра Анна-Шарлотта Леффлер, по первому мужу Эдгрен, была известной писательницей. Некоторые из ее рассказов, при содействии Софьи Васильевны, были переведены на русский язык и опубликованы в России.
Старший из двух братьев, поэт Фриц Леффлер, по образованию филолог, в 1881—1883 гг. был профессором северных (Nordic) языков в Упсальском университете. Софья Васильевна была с ним в большой дружбе; он написал после ее смерти посвященное ей прекрасное стихотворение. Младший брат, Артур Леффлер, был инженером.
У Гёсты Миттаг-Леффлера, начавшего свое учение в школе, где работал его отец, рано обнаружились математические способности. Он легко разбирался в математике старших классов. Когда же перешел в стокгольмскую гимназию, его освободили от уроков по математике, и он самостоятельно занимался высшей математикой. С 1865 по 1872 г. он учился в университете Упсалы, где в 1872 г,, получил степень доктора за исследование «О разделении ** Основные биографические сведения о Миттаг-Леффлере почерпнуты из некролога, написанного проф. Т. Карлеманом [156], Ксерокопию этого некролога мне любезно прислала из Института Миттаг-Леффлера г-жа Сильвия Лыонгквист-Карлесоп,
106
корней синектической функции одной переменной» [155]. В том же 1872 г. получил доцентуру в Упсале, где профессорами были Мальмстен и Данг.
На 1873—1876 гг. Миттаг-Леффлер получил Византийскую (Byzantina) стипендию для учебных занятий за границей; он ездил в Париж, Геттинген и Берлин. В 1876 г. он получил приглашение работать в Берлинском университете, но отклонил его и занял (после Линделёфа) кафедру математики в Гельсингфорсе (ныне Хельсинки).
В 1881 г. Миттаг-Леффлер вернулся в Швецию и стал ординарным профессором открывшейся в Стокгольме Высшей школы (университета), он занимал этот пост около 30 лет. В 1886 и в 1891—1892 гг. он быт ректором Высшей школы.
Русские математики относились с уважением к Г. Мит- таг-Леффлеру, и он был в 1896 г. избран членом-коррес- пондентом Петербургской академии наук, в 1925 г.— почетным членом Академии наук СССР.
