Джими Хендрикс, история брата - Хендрикс Леон (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Наутро я взял такси, которое отвезло меня в аэропорт Си–Тэк и купил билет до Лос–Анжелеса в один конец за 48 долларов. Меня выпустил под залог и суд был назначен на ближайшее будущее, но как я мог пропустить просьбу брата? Ничто не могло мне помешать, когда в моей жизни происходили счастливые стечения обстоятельств.
Глава 10. Калифорнийская мечта
— Мы подлетаем к Лос–Анжелесскому Международному Аэропорту. Прошу не вставать со своих мест до полной остановки и не забывать свои вещи, — голос стюардессы напомнил мне о стремительном бегстве из Сиэтла. Не заботясь о том, чтобы паковать чемоданы, я домчался на такси до аэропорта и сел на самолёт. Не то чтоб я был без всего, в моём жилетном кармане лежала тугая связка банкнот и я собирался прикупить одежды на месте. Слава Богу, Джими позволил мне нырнуть в его дорожный кофр и выудить оттуда пару клёвых нарядов.
Как только самолёт упал в Лос–Анжелесе, я тотчас прыгнул в такси и примчался в гостиницу Беверли–Хиллз, где по словам Джерри Стикелза должен был остановиться Джими. Но брат здесь не появлялся и я ходил, меря шагами лобби и размышляя, что могло случиться. Люди на рецепции ничем помочь мне не могли. Они уверяли меня, что не могут сообщить, прибыл ли уже Джими или когда он собирается прибыть. Всё выглядело так, как если бы я прибыл в город по своим делам.
Ничего не добившись в гостинице, я решил первым делом осмотреться. Никакого смысла сидеть в лобби, сложа руки, и дожидаться, пока не откроется входная дверь и не войдёт Джими я не видел. К тому же я не собирался показываться ему в этих старых шмотках, в которых он меня уже видел. Мне необходимо было что–нибудь прикупить свежего, если я хотел потусоваться среди местных. Такси довёз меня до Родео–Драйв, где я прошёлся по изысканным магазинам одежды и понял с первого взгляда, что стащить мне там ничего не удастся. Цены там говорили сами за себя, от 500 до тысячи, а тратить мои наличные, на то, что я мог бы и так взять, сами понимаете. Я был предоставлен самому себе и ни малейшей идеи с чего начать. Тогда я решил поймать такси и пройтись по голливудским магазинам на Мелроуз–Авеню. Потратив почти всё послеполуденное время, исследуя разные бутики в компании туристов, я вышел оттуда в ботинках из крокодиловой кожи, кожаных штанах и с несколькими рубашками. Перед тем как отправиться снова в Беверли–Хиллз, водитель отвёз меня в Голливудский музей восковых фигур и в знаменитый ресторане Муссо и Франк Грилл, где я хорошенько заправился.
В гостинице по–прежнему не было никаких признаков присутствия моего брата. Однако за стойкой в лобби уже стояла другая женщина.
— А вы знаете, что лимузин вашего брата стоит перед входом? — спросила она. — Я полагаю, он прислал его вам в полное распоряжение.
Трудно не рассмеяться после таких слов. Весь день я скакал из одного такси в другое, тогда как всё это время перед входом стоял мой лимузин. Сколько помнил себя, я ни разу не подумал о такой возможности и вот теперь, у меня не было даже времени привыкнуть к такой роскоши.
— Доброго дня вам, сэр, — произнёс шофёр лимузина, распахивая передо мной дверцу. — Желаете ли куда ехать?
— Сказать по правде, у меня никаких идей, — ответил я, опускаясь на мягкое кожаное сиденье. — Давайте просто покатаемся. Чёрт побери, ну отвезите меня куда–нибудь, что ли!
Отъехав от гостиницы, мы поехали объезжать Лос–Анжелес. По бульвару Сансет, через Беверли–Хиллз, проехали виллы в Бель–Эйр и повернули обратно на восток по Сансет–Стрип. Время пролетело незаметно и, когда я снова посмотрел на часы, было 8 вечера. Оставалось не так уж много времени.
— Куда теперь, сэр? — спросил меня шофёр лимузина.
Солнце клонилось к закату, а от Джими по–прежнему не было никаких известий. Нужно было срочно найти место, где можно было бы бросить мои уставшие за день кости.
— Отвези меня в какой–нибудь из дешёвых отелей, — ответил я.
Прозвучало это так, как если бы это было единственным моим желанием. Мы отъезжали всё дальше на восток по бульвару Уилшир, дорогие улицы Беверли Хилз быстро исчезли и рафинированный ландшафт сменился обветшалыми прижатыми друг к другу строениями. Затем я занял себя спиртным и уже ничего кругом не замечал. Шофёр, по всей видимости, очень хорошо знал свою работу, потому что я совершенно не представлял куда он меня везёт. Наконец машина остановилась рядом с очень старым домом с вывеской гостиница Фигуероа, шофёр вышел и открыл мою дверцу. Дома, в Сиэтле я слишком много провёл времени в подобных местах, но такого видеть мне ещё не доводилось. И вместо того, чтобы подумать хорошенько и вернуться в какой–нибудь из шикарных отелей рядом с Беверли–Хиллз, я отослал лимузин и попросил шофёра забрать меня отсюда в 9 утра. Эту ночь спал у меня только один глаз, таких полчищ тараканов, я ещё не встречал ни разу.
Как и планировалось, утром меня подобрал лимузин и отвёз меня в гостиницу Беверли–Хиллз. К счастью там я встретил Майка Джеффри в одном их конференц–залов, где роуди готовили встречу Джими с журналистами. Майк сказал мне в каком номере я могу найти брата и лучшего он не мог для меня сделать, я бы не перенёс ещё одной такой постели с тараканами.
Когда Джими открыл мне, его лицо озарилось радостью.
— Где ты пропадал? Я тебя везде искал.
— Я ночевал в меблированных комнатах.
— О чём ты говоришь? Я же забронировал номер на твоё имя, здесь, в этой гостинице, — рассмеялся он.
— Ну, я нигде не мог найти тебя и не знал, куда деваться. Люди не рецепции стояли на смерть.
— Разве я тебе не сказал, что нас здесь не будет, у нас концерт в Оукленде, и только к утру мы должны были приехать в Эл–Эй?
Войдя в номер, я заметил Херба, распаковывающего багаж и развешивающего костюмы в стенной шкаф. Джими тут же познакомил меня с двумя симпатичными девушками, сидевшими на кушетке — Девон Вильсон и Кармен Борреро. Кармен — хорошенькая пуэрториканочка, похожая на модель, чего не скажешь о другой, Девон, более утончённой и рафинированной. Девон оказалась из нашего племени и всё время немного нагруженной. К сожалению, мы не могли долго болтать, у Джими была назначена встреча с нужными людьми в Рейнбоу–Рум на Сансет, перед тем как ему ехать в Чашу проверять звук.
Перед тем как отправиться в Голливуд, я слетал вниз в лобби, взять ключ от моего номера, и переоделся во всё новое, купленное в Мелроуз. Когда я нарисовался у выхода в туфлях из крокодиловой кожи, кожаных штанах–клёш, я понял по неодобрительному выражению лица, что Джими не врубился в мою обновку. Окинув меня с ног до головы и улыбнувшись, он молча направился прямиком к лимузину. Мне было несколько неловко, но я старался показать, что это меня нисколько не беспокоит. Дома, в Сиэтле я бы в таком не вышел на улицу, но в Беверли–Хиллз и Голливуде, думал я, родном доме гламурного глянца, все здесь одевались очень кричаще, и я хотел одеться как–то по–особенному и одновременно не выделяться из общей массы, если такое вообще было возможно.
Мы сидели на заднем сидении лимузина, наливая из минибара себе выпить и набивая гильзу, мыслями я вернулся в наши детские приключения. Такие разные пути нам пришлось пройти за эти годы, а теперь, мы сидим рядом и счастливее нас нет на свете людей. Самые несбыточные мечты брата воплотились, а я благодарен моей Судьбе, что она снова свела нас вместе и я могу разделить с ним его успех.
Со вчерашнего дня Сансет–Стрип преобразился до неузнаваемости. Он ожил. Как только мы доехали до бульвара Ла–Сиенега и повернули на Сансет, мы увидели толпы длинноволосых хиппи с цветами в своих волосах и одетых в странные дикие наряды. Чтобы попасть в Рейнбоу–Рум, нам пришлось продраться через толпу, но там царил ещё больший хаос. Помещение было переполнено, каждого из присутствующих можно было найти в какой–нибудь из энциклопедий. Каждый был кем–то в шоу–бизнесе. Это было то, о чём меня всегда предупреждал Джими. Хотя я был асом городских улиц, меньше всего я имел представление о суперзвёздах. Моя жизнь проходила под звуки мотауновского саунда, слушая Вильсона Пикетта и Supremes. Я был слишком занят, чтобы оглянуться вокруг, и не знал никого лучше.
