Работа над ошибками - Леонов Василий Севостьянович (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
Не стоит приуменьшать и влияние России на исход выборов, но и вешать на Россию все наши проблемы, тоже не имеем мы права. С нами поступали и поступают так, как мы то позволяем. Вот и сегодня при решении вопросов экономической интеграции, россияне, как и должно быть, защищают интересы своей страны, наша власть должна выторговывать для себя какие-то местные гарантии, «третий срок» и т. п.
Ко всему тогда, Гончарик, оказавшись единым кандидатом, имея очень мало времени на раскрутку, внезапно оробел. Даже материал, который у него был в руках, не сумел использовать с надлежащей пользой и выгодой. Иногда думаю в сердцах: будь такие факты в 1994 году у Лукашенко, он сумел бы выжать из них все, до последней капли крови (если бы только такие бумаги могли кровоточить). Кебич не дошел бы даже до первого тура: его посадили бы за решетку, несмотря на должность премьер-министра. Правда, тогда другие времена были…
Я не был руководителем кампании Гончарика, как Владимир Иванович однажды объявил. Руководителя предвыборного штаба каждый из кандидатов в соответствии с достигнутыми договоренностями назначал сам. Штабом Гончарика руководила Валентина Полевикова. И всю полноту ответственности за его кампанию несет она. Когда Владимира Ивановича избрали единым кандидатом, он тогда же, в своем кабинете, предложил мне возглавить его штаб. Я сказал промежуток времени работающих в нем людей? Я ведь не знаю их! У тебя есть штаб, который собрал подписи? Продолжай работать с Полевиковой». И он согласился.
Но в тот же день вечером приехал ко мне домой. «Ты знаешь, – сказал он, – мне посоветовали, чтобы штаб все-таки возглавил ты. Вся „пятерка“ настоятельно рекомендует»… И повернул дело так, будто бы от моего согласия зависит чуть ли не успех всей предвыборной кампании. «Если только за этим дело стало, хрен с тобой, я возьмусь, – говорю. – Но если кого-то из твоего штаба нужно будет гнать, не мешай мне, Владимир Иванович!» Ударили по рукам, и Гончарик уехал.
Звонит Вячеслав Оргиш: как дела? Так и так, отвечаю, принял предложение Гончарика. Завтра утром вновь звонок Оргиша: в качестве начальника предвыборного штаба Гончарика интервью радио (то ли «Свободе», то ли «Рацыi») дает Полевикова. Приезжаю на оргкомитет нашего движения советоваться: что делать? Товарищи рекомендуют: выступи публично и дезавуируй все ею сказанное! А что из этого будет? Очередной скандал? Что это даст для выборов? Меня начали агитировать: плюнь и выходи из уже заведомо проигранной кампании. Но ведь это будет подло, похоже на бегство.
Прихожу к Гончарику: как понимать, что будем делать, Владимир Иванович? – «Она вас будет слушать, а вы ее направляйте, Василий Севастьянович!» – говорит Гончарик. Мне окончательно стали понятны их отношения: мне говорят одно, а делают совершенно другое. «Что могу – буду делать, но, конечно, штабом руководить ни непосредственно, ни опосредованно я не могу!» – сказал Гончарику, и он далее не пытался переубеждать меня.
По большому счету, беда, слабость нашей оппозиции, причина всех ее поражений в неумении работать четко, организованно и ответственно, боязнь и нежелание заниматься незаметной черновой работой, без чего порождается бестолковщина и неразбериха. В том числе и с финансированием. Несколько дней с Полевиковой активно работают Лебедько, Вечерко, водит их туда Добровольский, и в штабе Гончарика рождается соглашение двоих – Гончарика и Домаша, причем такое, которое фактически ставит «крест» на «пятерке». И Гончарик объявляет, что его главный и едва ли не единственный союзник – Семен Николаевич. Собираемся все, кто имел отношение к разработке концепции «пятерки», к участию в ней, и у всех одно и то же настроение, особенно у коммунистов: а не бросить ли эту кампанию к чертовой матери? Но я немало прожил на этом свете, привык с уважением и ответственностью относиться к поверившим нам людям и в Минске, и в Москве, я не стал делать необдуманных шагов (хватит назначения Полевиковой), и мы договорились – скажем Гончарику: какой же ты будешь президент, Владимир Иванович, если тобой бабы и дети малые командуют? Что ты тут написал? Бесполезно!
Торг продолжался и дальше: как премьер-министра наделить большими правами, чем у президента? И штаб Полевиковой, и штаб Домаша занимались уже не выборами, а, как уломать Гончарика передать побольше прав Домашу в случае победы. Штаб Домаша так и не стал работать на единого, до последних дней выясняли, кто главнее… И в это время становится достоверно известно, что готовится массовый десант российских политиков в г. Минск, в т. ч. и тех, кто еще недавно называл белорусского президента «конюхом», массовое выступление российских телеканалов в поддержку Лукашенко.
Я понимал, что разумнее всего для меня выйти из предвыборной кампании в тот же день, когда был подписан этот скандальный «пакт Гончарика – Домаша». Хочет, чтобы Полевикова руководила, – пусть руководит… Но меня меньше всего интересовал собственный имидж, какой-либо собственный интерес. В связи с этим хочу сказать о ходивших тогда досужих сплетнях и домыслах: дескать, Гончарик упирался и не подписывал соглашение с Домашем так долго потому, что дал слово Леонову назначить его премьером после победы. Глупости, конечно, под Гончарика премьером я бы не пошел, даже если бы Владимир Иванович мне это предлагал. И никто из «пятерки» мне этого не предлагал. С самого начала создания этой коалиции я поставил условие: вас здесь пятеро, мужики, вы между собой решайте все, в т. ч. и кадровые вопросы. А мне от вас никакой должности не надо. Я свободен потому, что в вашем правительстве или Администрации работать не буду. Я говорил об этом и приватно, и публично. И хотя с июня было понятно, что нового президента не будет, продолжал честно работать в избирательной кампании. Почему? Потому что хотел увидеть людей в деле, понять суть процесса, его технологию. Все это потом понадобится…
И в этом я выиграл. Потому что узнал цену большинству нашей оппозиции. Потому, что увидел, как и кто зарабатывает деньги, как и кто отлынивает от работы. Это огромная школа. Нужно было пройти этот путь до конца.
Знаю точно, что Владимир Иванович Гончарик получил на свою кампанию столько, сколько ему и обещали – не больше, но и не меньше. Когда понадобилось решать вопрос по областным штабам, свою роль, насколько я могу судить, до конца и честно исполнили лишь Ярошук и Чигирь. Остальные так называемые «члены президентского совета» раскрылись во всей своей красе и породили, в конце концов, немало сплетен и скандалов. Оказались обмануты даже дети из Минска. И когда я узнал об этом, пришлось, забыв обо всем, бухнуться в ноги и упросить тех, кто был в состоянии это сделать, помочь выполнить обязательства хотя бы перед детьми, работавшими в Минске. И обязательства эти были выполнены, уже минуя все штабы и всех ответственных.
9 сентября 2001 года я, как и положено законопослушному избирателю, приехал из деревни в Минск, по месту прописки, нашел свой избирательный участок и отправился голосовать. Голосовал, само собой разумеется, за «единого» – иного выбора у меня не было и быть не могло. Но была и информация – не на уровне догадки, о поставленный властями конкретной установке вертикали: «Иметь семьдесят восемь процентов!» Были три района, из которых пообещали: мы тебе скажем, что на самом деле получилось. Нигде в этих сельских районах кандидат от власти не получил свыше сорока процентов. Но даже те, у кого хватило смелости сказать мне правду, дальше не пошли: мы напишем эти семьдесят восемь, сказали они мне, потому что соседи все равно напишут столько же. У Гончарика было и по сорок, а в некоторых сельских районах – по пятьдесят. И это даже при дикой массированной травле оппонента Лукашенко. Любопытно было глядеть в глаза людям, работавшим в комиссиях, считавшим голоса, беседовать с ними об объективности. Были случаи, особенно с педагогами: смотрит прямо в глаза, благо, привыкла лгать и детям, и взрослым, но в какой-то момент понимаешь, что ей – стыдно.
Я проголосовал и, как мы и договаривались, пошел на площадь перед Дворцом Республики. Туда пришло примерно столько же народу, сколько приходило и за неделю до голосования на митинг – около десяти тысяч человек. За Дворцом Республики стояли машины с ОМОНом. Шел дождь, люди были с зонтиками.
