Книга о потерянном времени. У вас больше возможностей, чем вы думаете - Вандеркамп Лора

Майклу, Джасперу и Сэму

Предисловие

Писать книгу всегда рискованно. Выступая в роли автора, вы собираете свои мысли и отправляете их в мир, не зная, как их примут. Поэтому я очень рада, что отзывы, полученные мной за первые месяцы после выхода «Книги о потерянном времени», можно обобщить в строчке читателя из клуба деловых книг при газете The Miami Herald: «Эта книга изменила мою жизнь».

Я особенно рада такому отзыву, ведь, начиная многолетний процесс сбора материалов, я никак не представляла, что напишу пособие по самопомощи или даже манифест тайм-менеджмента. Я хотела исследовать, как менялось распределение времени у разных людей (особенно родителей) за последние десятилетия. Но иногда материал начинает жить своей жизнью. Я попросила своих героев вести журналы учета времени, чтобы сделать выводы о тенденциях в его использовании. Однако они стали говорить, что этот опыт «открыл им глаза», и я убедилась в верности старого закона физики: акт наблюдения меняет наблюдаемую вещь. Фиксируя потраченное время, мы понимаем, что его больше, чем нам казалось. Как написала одна читательница: «Когда я приступила к “Книге о потерянном времени”, я работала по 16 часов в день. И спала по шесть часов». Потом она начала учитывать время и многое поняла: «Правда ли я работала по 16 часов в день? Нет, скорее по шесть». И еще: «Я спала по семь-восемь часов». Поделившись этим озарением, читательница заметила, что я написала книгу совсем не о тайм-менеджменте: «Скорее это книга на тему “очнись и открой глаза, тупица”».

Порой правда бывает жесткой. Но у нее есть и положительная сторона: в данном случае она делает нас свободными. Когда мы понимаем, сколько времени у нас есть на самом деле, и прекращаем попытки сэкономить его по крупицам — например, пытаясь ездить так, чтобы не стоять на светофорах. Это не тайм-менеджмент. Настоящий тайм-менеджмент означает заполнять жизнь вещами, которые того заслуживают.

Самый горячий отклик у читателей книги вызвало мое предложение говорить о времени по-другому. Вот какой отзыв я получила: «Вместо “У меня нет на это времени” теперь я говорю “Для меня это не приоритет”. Таким образом я полностью поменяла организацию своего времени. Да и вообще жизнь». Люди, которые проводили часы, прилипнув к смартфонам или в дороге на встречи, на которые даже не стоило ездить, поняли, что отсутствие личной жизни на самом деле может быть личным выбором. Как следствие, я получила ободряющие сообщения от родителей, осознавших, что жизнь не заканчивается с появлением детей. Одна молодая мама, библиотекарь, написала: «Меня особенно раздражали люди, которые говорили, что у меня не будет времени читать». «Книга о потерянном времени» помогла ей понять: если она хочет читать, то может это делать. Точно так же, если ей и правда хочется заниматься йогой, рукоделием или другими хобби, время найдется и на это. Конечно, потребуется больше усилий, но планирование — хороший способ добиться результатов. Поэтому читательница сообщила: «Книга по-настоящему помогла, потому что я действительно использовала принципы, о которых вы написали».

Я с радостью сообщаю, что и сама (по большей части) ими пользуюсь. Иногда мы дорастаем до собственных советов. Из-за выхода книги, новых профессиональных возможностей и ухода за новорожденным и дошкольником, год после написания «Книги о потерянном времени» выдался хаотичным. Однако я записывала потраченное время и прорабатывала список «100 вещей, о которых я мечтаю», и поэтому узнала, что 168 часов действительно хватает на жизнь, которая мне нравится. Теперь я получаю больше радости от моих малышей, потому что лучше продумываю, как проводить с ними время, и стала ограничивать список рабочих дел, чтобы заниматься только теми задачами, которые действительно для меня важны.

В результате, хотя моя семья увеличилась, а обязанностей — прибавилось, я не чувствую себя более занятой, чем раньше. Это я и говорю людям, которые считают, что я призываю читателей забить каждую минуту каким-нибудь делом. (Хорошо, для начала признаюсь: я почти перестала делать упражнения с упором лежа в ожидании, пока в микроволновке разогреется еда, но ведь все мы иногда срываемся.) Незадолго до выхода «168 часов» я получила от друга-специалиста по английской литературе стихотворение Джона Китса «Ода праздности», которое он назвал «контрапунктом» разговоров о тайм-менеджменте.

Китс создает запоминающийся образ: поэт лежит, не желая «с подушкой трав затылок разлучить»[1] и абсолютно ничего не делает. В мире, где мы якобы постоянно страдаем от нехватки времени, такая «блаженная лень» выглядит весьма привлекательной. Но, конечно же, Китс жил в мире без электроники. В наши дни, если у нас есть час, чтобы пойти полежать на траве, мы скорее включим телевизор, проверим электронную почту или зайдем на Facebook. А потом будем жаловаться, что у нас нет времени подумать. В нашем мире со множеством отвлекающих факторов даже праздные часы требуют дисциплины.

К счастью, как и все остальное, осознанная жизнь со временем становится легче. Я благодарна всем читателям, которые решили присоединиться ко мне на этом пути и готовы по-новому взглянуть на установку «мне некогда, некогда, некогда», усвоенную ради того, чтобы избежать вопросов о том, на что же мы на самом деле хотим потратить свое время и жизнь. Возможно, мы не сумеем достичь равновесия в каждый отдельно взятый день. Но в 168 часов можно уместить все по-настоящему важное. Я думаю, эта книга быстро окупит вложенное в нее время, а если вы читаете ее, застряв в аэропорту, то семичасовое ожидание пересадки вовсе не будет пустой тратой времени.

Введение

Вторник, 14 июля 2009 года, был хорошим днем. Я открыла дверь квартиры где-то в семь утра и обнаружила, что пришел The Wall Street Journal с моим материалом. Наш двухлетний сын Джаспер проснулся примерно в это же время. Мы поиграли в пазлы и позавтракали, а в восемь я посадила его в коляску и по нежаркому солнцу повезла в садик в двух кварталах от нашего дома. Следующие четыре часа я писала. Потом 45 минут крутила педали на велотренажере и одновременно читала книгу, на которую мне надо было написать рецензию, — чтобы использовать время максимально эффективно. После этого я писала еще три часа. Закончив, я собрала перекус для Джаспера, которого забрала в начале пятого. Я хотела взять его с собой в Музей современного искусства посмотреть экспонат, о котором прочла. К сожалению, музей был закрыт, как всегда по вторникам, поэтому пришлось поменять планы, купить крендель у уличного торговца и насладиться более реалистичным «искусством» оживленной Пятой авеню. По крайней мере, во время экспедиции мы нашли необходимые сыну кроссовки. Мы пришли домой в полшестого и поиграли час до прихода няни. После этого я понеслась в Бруклин, чтобы провести собрание Хора молодых ньюйоркцев, президентом которого я являюсь. На встрече мы занимались долгосрочным планированием — обсудили, как заказать новую музыку, повысить наше мастерство и помочь людям почувствовать себя как дома в огромном городе. Примчавшись домой, я 45 минут обсуждала с мужем Майклом наши проекты и возможные имена для второго сына, который должен был появиться на свет через два месяца. К моменту отхода ко сну прошло примерно 17 часов, из которых восемь я работала (и 0,75 — одновременно занималась физическими упражнениями), четыре — общалась с семьей, а три потратила на волонтерскую деятельность. Остальное ушло на перемещения и разные мелочи.

Это был насыщенный день, без особых неприятностей, но и без грандиозных побед. Так почему я называю его «хорошим»?

О хорошей жизни написано много — о том, что такое быть счастливым или успешным (по крайней мере, в субъективном понимании) и как стать таким человеком. Как и любой другой читатель подобной литературы, я чему-то у нее учусь, и меня всегда привлекали истории людей, которые любят свое дело, живут полной жизнью и имеют смелые притязания. Будучи журналисткой, я много раз брала интервью у таких людей, а в мечтах часто представляю, чего хотела бы получить от жизни.