Грехи и святость. Как любили монахи и священники - Фолиянц Каринэ (книги полностью TXT, FB2) 📗
Однако «неофициальный летописец» рассказывает иначе. По его словам, «добровольный» постриг проходил самым насильственным образом. По канону, человек, принимающий постриг, должен сам подать совершающему обряд священнику ножницы. Священник трижды роняет их, вопрошая: «Сознаешь ли, что навсегда отрекаешься от мира?» То есть трижды дает возможность передумать. Соломонии никто ножниц не вручал и, тем более, не ронял – у нее обратного пути не было. Несчастная женщина прекрасно понимала это, и все же сопротивлялась, как могла.
Когда великой княгине начали стричь волосы, она плакала и отбивалась. Митрополит поднес ей монашеский куколь – она бросила его и растоптала. Тогда царский пособник Иван Шигона ударил ее плетью:
– Так ты еще смеешь противиться воле государевой?
– А по какому праву ты смеешь бить меня? – гневно спросила Соломония.
– По приказанию государя, – отвечал Шигона.
– Свидетельствую же перед всеми, – рыдая, сказала Соломония, – что не желаю пострижения и одежды иноческие на меня надевают насильно! Бог видит и отомстит моему гонителю!
Вот так и совершилось это пострижение…
Менее чем через два месяца Василий сыграл новую свадьбу, и была она необыкновенно пышной. Как мы уже говорили, великий государь, желая понравиться юной супруге, сбрил бороду. Это было серьезным нарушением обычаев и вызвало всеобщее осуждение: «Смотрите, – писалось в одном из сочинений против брадобрития, – вот икона Страшного Суда: все праведники одесную Христа стоят с бородами, а ошуюю – басурманы и еретики, обритые, с одними только усами, как у котов и псов. Один козел сам себя лишил жизни, когда ему в поругание обрезали бороду. Неразумное животное умеет свои волосы беречь лучше безумных брадобрейцев!»
Однако и новый брак не скоро принес «плоды». Почти четыре года Василий и Елена совершали паломничества по монастырям, раздавали милостыню нищим и усердно молились. В отчаянии, как некогда и Соломония, искали помощи у колдунов. Князь Курбский писал по этому поводу: «Василий с оною законопреступною женою Еленою Глинской, юною сущею, сам стар будучи, искал чаровников презлых отовсюду – да помогут ему к плодотворению». За знахарями посылали даже на Север, к Белому морю, так как местное население – карелы и лопари – считались самыми сильными колдунами. А ведь существовало особое церковное правило, которое говорило о недопустимости подобных действий: «Аще кто в болезни дерзнет призвати евреина врача или немчина или от иных вер еретических, или русского ведуна или шепотника, или баб богомерзких ворожей или кудесниц, такоже и лопарей и самоядь, и шептаньем его врачюстся, аще священник есть, да извержется, людин же да отлучится».
Но царю Василию было явно не до церковных правил: он жаждал наследника. И, наконец, через четыре с половиной года после свадьбы Елена все же забеременела. Предание рассказывает, что некий юродивый Дементий на вопрос Елены: «Кто у меня родится?», – ответил: «Родится сын Тит, широкий ум».
И вот 25 августа 1530 года Елена родила царевича Ивана. В час его рождения, как говорят, «по русской земле прокатился страшный гром, молния блеснула, и земля поколебалась». Через два года у Василия и Елены родился второй сын – Юрий. А дальше…
Дальше царевич Иван, вошедший в историю не как «широкий ум», а как кровавый убийца Иван Грозный, возмужав, убил брата своего Юрия, убил его жену Юлианию, убил собственного сына Ивана, убил более пятнадцати тысяч человек, истребил еще несколько десятков тысяч в позорной и бесполезной Ливонской войне, дотла разорил государство и умер в муках, заживо сгнив и распространяя вокруг себя нестерпимый смрад. В час кончины он кричал, что видит легионы обступивших его бесов. Хорошего наследника оставил после себя великий государь Василий III…
Похоже, стало сбываться проклятье Соломонии. Боярин Иван Шигона-Поджогин, насильно постригший Соломонию, был отправлен в ссылку и искренне раскаялся в своем поступке. Он основал в своей вотчине, селе Иваниши близ Твери, Успенский монастырь, в котором постригся в монахи и там же окончил свои дни.
Самого Василия III беда настигла внезапно. 24 августа 1533 года на небе появилось знамение: в первом часу дня солнце потемнело среди ясного неба. А на следующий день Василий, находясь в селе Белая Колпь под Москвой, заметил на левой ноге странную маленькую ранку, величиной с булавочную головку. Боль она доставляла мучительную. Нога стала распухать, гной из нее выходил целыми тазами. Государь слег, перестал есть. Его повезли в Москву. Когда сани с больным Василием переезжали через Москву-реку, мост, наведенный через тонкий лед на реке, подломился, лошади сорвались в воду. Князя спасли чудом. Чрезвычайно мучительная болезнь тянулась три месяца. 3 декабря Василий отдал последние распоряжения и пожелал принять постриг. Во время обряда у тела умирающего разыгралась грязная ссора, «снисходительный» митрополит Даниил чуть не подрался с князем Андреем Воронцовым. В суматохе на великого князя даже забыли надеть монашескую мантию, а когда спохватились, – он уже лежал бездыханный…
На многое пошел ради рождения наследника Василий, но, может, не стоило ему преступать законы Божеские и человеческие? Ведь у монахини Софьи, спустя несколько месяцев после заточения в монастырь, родился сын! Случилось это в апреле 1526 года.
«А был ли мальчик?» Не выдумка ли это? Многие историки считают, что выдумка, легенда, очередные слухи, которых на Руси, как мы помним, всегда было превеликое множество. Но в 1960-е годы советские историки-исследователи объявили, что факт рождения у Соломонии сына абсолютно достоверен. Долгое время считалось, что ребенок умер во младенчестве и был похоронен в монастыре. Однако в 1934 году, во время вскрытия усыпальницы в подклете Покровского собора, рядом с гробницей Соломонии было найдено маленькое белокаменное надгробие XVI века, под которым в небольшой деревянной колоде лежал… истлевший сверток тряпья: искусно сделанная кукла, одетая в дорогую шелковую рубашечку и спеленутая шитым жемчугом свивальником! Получается, что правдива старинная легенда, гласившая о том, что сын Соломонии не погиб.
Но возникает закономерный вопрос: от кого родила Соломония? Кто был отцом ее ребенка? Установлено, что Соломония была беременна к моменту пострига. Возможно, этим и объясняется та невероятная спешка, с какой царицу удалили из Москвы: боярам надо было спешить, пока царь Василий ничего не узнал и не передумал разводиться. Если бы он ведал, что жена носит столь долго чаемого ребенка, он ни за что не отправил бы ее в монастырь! Это подтверждает то, что, узнав о беременности бывшей жены (уже постриженной в монахини), государь разгневался не на шутку. Именно тогда попал в опалу Шигона-Поджогин. В опале оказался и митрополит Даниил, освятивший беззаконие авторитетом церкви. Его имя на несколько лет исчезло из всех летописей. Похоже, и на этот раз сказались пророческие слова Соломонии – все гонители Сабуровой получили по заслугам.
Василий знал о рождении у Соломонии сына, его сына. Существует легенда о том, что, не имея долгое время детей от Елены Глинской, Василий готов был не только признать сына Соломонии, но и объявить его наследником! Это подтверждают следующие факты: 7 мая 1526 года Покровский монастырь получил от Василия III щедрый дар – село Павловское Суздальского уезда. А 19 сентября село Вышеславское с прилегающими деревнями получила в подарок сама бывшая царица. Очень может быть, это был традиционный дар великого князя своей жене после рождения наследника.
А мальчик, меж тем, рос в монастыре. Исследователи установили и его имя – Георгий.
