Так и было - Ветров Александр Александрович (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
Понеся большие потери в этой дуэли, передний батальон 113-й танковой бригады вынужден был остановиться. Но ненадолго, ибо следовавший несколько сзади его боевых порядков командир бригады полковник Л. С. Чигин тут же выскочил на своей тридцатьчетверке вперед и бесстрашно устремился на врага, увлекая за собой остальных. Оказавшись под угрозой флангового удара со стороны группы танков, ведомых полковником Л. С. Чигиным, немецкие машины, оставив на поле боя шесть дымящих своих собратьев, поспешно повернули снова к лесу и вскоре скрылись в его гуще.
А танки бригады полковника Л. С. Чигина, ворвавшись в район артиллерийских позиций врага, принялись огнем и гусеницами громить его орудия, расстреливая мечущиеся расчеты. Правда, вскоре они снова были контратакованы довольно большой группой вражеских броневых машин и, понеся потери, несколько сбавили темп наступления.
Итак, в течение первого дня бригадам нашего корпуса почти повсеместно пришлось отбивать яростные контратаки со стороны 8-й танковой дивизии противника, которые активно поддерживались авиацией, а позднее и батальонами автоматчиков из 36-й пехотной дивизии. Отбивать эти контратаки час от часу становилось все труднее.
Но особенно ожесточенные бои ждали нас впереди, во второй половине дня. Враг то и дело наносил воздушные удары по боевым порядкам нашего корпуса. Особенно страдали от них мотострелки и бригадные тылы. Но доставалось и танкистам. Так, от прямых попаданий бомб вышли из строя два легких танка Т-70. И если бы не вмешательство нашей вовремя подоспевшей авиации, сразу же изрядно потрепавшей обнаглевшие «мессершмитты» и «юнкерсы», то потери корпуса в этот день были бы значительно большими.
И все же, несмотря на столь отчаянные попытки врага удержать занимаемый им рубеж обороны, это ни к чему не привело. Наши бригады в конце концов сбили гитлеровцев с реки Олешня. А затем был завершен и прорыв вражеского тылового оборонительного рубежа.
В этот день особенно дерзко и бесстрашно громили фашистов воины мотострелкового батальона из 52-й мехбригады под командованием капитана А. К. Давыденко. Это они под покровом сгущающихся сумерек ворвались на автомашинах в центр занятой противником Александровки. И там, открыв ураганный огонь из автоматов, причем трассирующими пулями, с криками «ура» принялись уничтожать ошеломленных гитлеровцев. И хотя оборонявшийся в Александровке враг по силам больше, чем втрое, был сильнее наших мотострелков, он все же дрогнул и побежал.
Общий итог первого дня нашего наступления был таков: 88, 113 и 195-я танковые, а также 52-я механизированная бригады корпуса с боем форсировали реку Олешню и углубились в неприятельскую оборону более чем на 12 километров. А вообще же под давлением 3-й гвардейской танковой армии и других советских войск противник был вынужден в ночь на 20 июля 1943 года начать отвод своих частей и соединений из района Мценска. А это в корне изменило обстановку в нашу пользу на всем левом крыле Брянского фронта.
Больше того, преследуя в этот же день отступающих гитлеровцев, 30-я бригада соседнего с нами 12-го танкового корпуса овладела Золотаревом и вышла своими танками к железной дороге Орел — Елец. Появилась реальная возможность для 3-й гвардейской танковой армии развить удар в юго-западном направлении и лишить противника условий для организации обороны на рубеже рек Оптуха и Оптушка. Что, в свою очередь, могло оказать существенное влияние на дальнейший ход боев за Орел.
Но, к большому сожалению, эта возможность советскими войсками реализована не была. Здесь сказались как объективные, так и субъективные причины.
И все-таки мы добились многого. За это говорит хотя бы вот эта запись, сделанная 19 июля 1943 года в «Дневнике боевых действий верховного командования вермахта»:
«Из-за сильного наступления противника дальнейшее проведение „Цитадели“ не представляется возможным. Наше наступление прекращается, чтобы создать резервы за счет сокращения линии фронта».
На самом же деле это было началом крушения попыток гитлеровцев развернуть наступление в 1943 году.
Но прорыв вражеской обороны в районе Александровна, Алексеевка дорого обошелся и нашему танковому корпусу. Мы потеряли немало боевых машин, смертью героев пали многие наши бойцы и офицеры. В их числе командиры 113-й и 195-й танковых бригад полковники Леонид Сергеевич Чигин и Василий Андреевич Ломакин. А командир 52-й мехбригады полковник А. А. Головачев получил тяжелое ранение.
Да, бои в районе Орла были ожесточенными и привели к большим потерям в людях и боевой технике как наших войск, так и противника. Например, потери противника составили 62 танка, 75 орудий и до двух батальонов пехоты. Из этого числа 20 танков, 25 пушек, 7 самоходных орудий и 60 автомобилей было уничтожено только 113-й танковой бригадой.
Среди оставленных противником на поле боя машин маячил и огромный, какого-то коробчатого вида танк с поникшей длинноствольной пушкой. По виду он был очень схож с теми немецкими танками, которые я впервые наблюдал в боях в марте этого года южнее Харькова.
Но тогда нам подбить ни одной из этих машин не удалось. Теперь же эта новинка вражеской бронетанковой техники стояла неподвижно, и мне не терпелось поближе ознакомиться с ней. Правда, подбитый фашистский танк находился в нейтральной, обстреливаемой гитлеровцами зоне. И все же незадолго до рассвета мы с адъютантом по-пластунски добрались до него.
Зубчатое ведущее колесо бронированного чудовища было разбито снарядом, а широкая правая гусеница, поблескивая под лунным светом сточенными гребнями траков, распласталась по земле.
Вблизи машины, у которой были открыты крыши башенных люков, в разных позах на земле лежали трупы пяти немецких танкистов. На распахнутой куртке одного из них, по-видимому командира машины, офицера, рядом с Железным крестом и другими значками поблескивала довольно редко встречающаяся у гитлеровских вояк медаль «За боевые заслуги». Ими, как я знал, фюрер награждал, как правило, своих легионеров, особо отличившихся еще в боях против республиканской Испании.
— Вот так встреча! — негромко сказал я лейтенанту, вместе со мной рассматривающему награды фашистского офицера. — Не иначе этот вояка участвовал в боях под Мадридом, Гвадалахарой или у Теруэля. Правда, там советские танкисты преподали хороший урок итало-немецким союзникам Франко. Но это, как видим, не отрезвило фашистов, коль они пришли к нам, в Россию. Что ж, за чем пришли, то и нашли. Как говорится, собаке и собачья смерть.
— Да уж поделом, — сплюнул в сторону адъютант.
Забраться внутрь заинтересовавшей меня машины не представляло большого труда. И вот из найденного в боевом отделении заводского формуляра я узнал, что нахожусь в новом 57-тонном тяжелом немецком танке T-VI с бронезащитой от 62 до 100 миллиметров, с 88-миллиметровым орудием, двумя пулеметами и мощным, до 600 лошадиных сил, бензиновым двигателем, позволяющим танку развивать максимальную скорость до 44 километров в час.
Особый же интерес представляло 88-миллиметровое орудие с довольно высокой начальной скоростью полета снаряда, равной 773 метрам в секунду, а также дальномеры, позволявшие, как явствует из того же формуляра, эффективно управлять огнем.
Теперь-то мне стала понятной причина столь значительных потерь наших танков от неприятельского огня, а также недостаточная результативность 76-миллиметровых пушек, которые были установлены на тридцатьчетверках.
Сняв с подбитого T-VI показавшиеся нам интересными приборы, некоторые детали вооружения, прихватив танковую документацию, а также наскоро набросав в блокноте характер нанесенного «тигру» повреждения, мы с адъютантом благополучно возвратились в свое расположение. И в тот же день в штаб армии и в Главное бронетанковое управление РККА были отправлены подробный доклад о новом танке и его документация.
А составленная мной совместно с политотделом корпуса «Памятка танкисту» с рекомендациями, по каким местам «тигра» нужно вести огонь, через два дня, размноженная, была направлена во все подразделения.
