Записки о России генерала Манштейна - Манштейн Христофор Герман (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Рассказав без перерыва о военных действиях похода, я включу сюда несколько других замечательных событий, относящихся до 1737 года.
Еще в царствование Екатерины, петербургский и венский дворы заключили между собою тесный союз, еще более скрепленный в царствование императрицы Анны: было условлено, что в случае, если один из дворов будет принужден к разрыву с Портою, то другой окажет ему помощь посредством значительного корпуса войска [16], и даже объявит Порте войну, если допустят обстоятельства. Вследствие этого договора, император в 1736 г. сделал в Венгрии все нужные приготовления и война была объявлена в начале 1737 г. Но вместе с тем приступили и к переговорам.
Для конгресса был избран Немиров, польский городок на реке Буге, поблизости валахской границы, и принадлежащий великому гетману Польши, графу Потоцкому. Петербургский двор назначил туда барона Шафирова, Волынского и Неплюева; венский — графа Остейна, барона Тальмана и графа Вользека; Порта — рейс-эфенди, или великого канцлера, Метипея, и Мустафу-эфенди, оба были в чине визирей. Конгресс открылся 16-го августа; но так как ни одна из трех воюющих держав не уступала в своих требованиях ни на шаг, то переговоры не долго продолжались, и конгресс был прерван 14-го октября. Граф Остейн возвратился в Петербург, где он уже несколько лет занимал пост полномочного министра. Но русские министры, в течение всего этого года, оставались в Киеве, чтоб быть готовыми возобновить переговоры.
Возвратясь в Петербург, граф Остейн всячески ходатайствовал у русского двора о посылке значительного корпуса через Валахию в Венгрию, для присоединения к императорской армии, с целью сильнее действовать отсюда. Для поддержания этого ходатайства, из Вены был послан генерал де Ботта. Но граф Миних, прибыв ко двору, сумел представить доводы столь убедительные, что в этой помощи было отказано. Россия желала, чтобы армии ее действовали отдельно, и, атакуя Порту с двух сторон, произвели бы диверсию такую сильную, чтобы она помешала всем турецким ополчениям зараз напасть на императорскую армию. Оттого к концу войны обнаружилось, что если бы императору так же хорошо послужили, как России, то он не был бы вынужден согласиться на постыднейший мир, какой только был заключен в течение веков.
Венский двор никогда не был вполне доволен графом Минихом, и если бы от него зависело, то этот генерал был бы удален ранее чем постиг его печальный конец. И граф Миних отплатил этому двору; гордость его не выносила надменности венского двора, и он не упускал случая обнаружить ее перед императрицею или русским кабинетом. Я полагаю, что если б он оставался во главе государства, то оба двора в настоящее время не были бы так дружны, как теперь.
Из Вены отправили полковника Беренклау, который должен был участвовать в походе русской армии, наблюдать за военными действиями и доносить о них своему двору. А со стороны русских, с тою же целью, послан в австрийскую армию полковник Даревский и другие офицеры. По взятии Очакова, Беренклау написал реляцию о том своему двору.
В письме к графу Остейну в Немиров, он включил между прочим такого рода критические размышления: «правда, что никогда войско не атаковало города с большим мужеством, но что касается до генералов, то сколько их ни есть, все они способны быть только гренадерскими капитанами». Копию с этого письма Остейн представил русским министрам, которые сообщили ее в Петербург, откуда она была отправлена к графу Миниху. Можно себе представить, каково было его негодование на Беренклау. Он сделал ему строжайший выговор и обращался с ним надменно и презрительно. Все это только пуще раздражало ненависть к нему венского двора. Беренклау отозвали, а вместо его послан полковник барон де Рейски, который и участвовал в походах русской армии 1738 и 1739 годов.
Полковник Даревский, посланный петербургским двором в 1737 г. в императорскую армию, в следующие два года имел поручение вести в Польше переговоры с местными панами, а вместо его в австрийскую армию был отправлен Броун. В несчастном деле при Ероцке он был взят в плен турками и выкуплен французским послом, маркизом де Вильнёвом.
В этом же 1737 г. граф Бирон был избран в курляндские герцоги. Герцог Фердинанд, из дома Кетлеров, умер в Данциге и с ним угасло мужское поколение этого дома. По получении о том известия, петербургский двор приказал рижскому коменданту, генералу Бисмарку, ввести все свои войска в герцогство и поддерживать выбор нового герцога. Между тем курляндское дворянство съехалось в Митаву. Там оно собралось в соборе, где, по отслушании молебна, большинством голосов избран в герцоги Эрнст-Иоганн Бирон. Надобно заметить, что несколько рот кавалерии были расставлены генералом Бисмарком на кладбище и в городе, так что избрание не могло не состояться. Я уже выше говорил о происхождении этого нового герцога. Курляндское дворянство, до того весьма беспокойное, пользовавшееся большою свободою при управлении прежних герцогов, увидело себя разом совершенно в противоположных обстоятельствах. Никто не смел слова сказать, не рискуя попасть под арест, а потом в Сибирь. В ход пустили такого рода маневр. Проболтавшегося человека, в ту минуту, как он считал себя вне всякой опасности, схватывали замаскированные люди, сажали в крытую повозку и увозили в самые отдаленные области России. Подобные похищения повторились несколько раз в течение трех лет, что Курляндиею правил герцог Эрнст-Иоганн. Но одно из них было так странно и вышло так комично, что я не могу не упомянуть о нем здесь.
Некто Сакен, дворянин, стоя под вечер у ворот своей мызы, внезапно был схвачен и увезен в крытой повозке. В течение двух лет его возили по разным провинциям, скрывая от глаз его всякую живую душу: и сами проводники не показывались ему с открытым лицом. Наконец, по истечении этого времени, ночью отпрягли лошадей, а его оставили спящим в повозке. Он лежал до утра, полагая, что снова поедут как обыкновенно. Утро настало, но никто не приходил; вдруг он слышит, что около него разговаривают по-курляндски; он отворяет дверцы и видит себя у порога своего собственного дома. Сакен пожаловался герцогу; этот сыграл только комедию, послав и с своей стороны жалобу в Петербург. Отсюда отвечали, что если найдутся виновники этого дела, то их строжайшим образом накажут.
Глава XI
Вторжение калмыков в Кубанскую область — Вторжение татар в Украйну. — Поход 1738 г под предводительством Миниха. — Переправа через Буг. — Битва на Кодиме. — Савранское сражение — Бой между реками Молочищем и Белочищем. — Армия приходит к Днестру. — Армия удаляется с Днепра. — Армия снова переходит через Буг. — Нападение татар на фуражиров. — Размышления по поводу похода 1738 г. — Жалобы поляков. — Жалобы венского двора на фельдмаршала Миниха. — Крымский поход под предводительством фельдмаршала Ласи. — Ласи вступает в Крым и овладевает Перекопом. — Взятие Перекопа — Жаркое дело между турками и русскими. — Ласи выступает из Крыма и возвращается в Украйну. — Состояние очаковского гарнизона — Казнь мнимого царевича.
1738–1739 гг.
Возвращаюсь к военным действиям. Калмыки сделали новый набег на Кубань. Большая часть края была ими опустошена. Остальные покорились ее императорскому величеству.
Зимние квартиры армии оставались те же, что были в прошлом году, т. е. в Украйне, где большая часть армии была занята пробиванием льда на Днепре и ограждением границ от татарских набегов, впрочем, нисколько не прекращавшихся.
Такого рода значительный набег татары попытались было совершить в феврале месяце, но успех был маловажен. Говорили, будто сам хан стоял во главе 40 тыс. человек. Замысел его был пробиться сквозь украинские линии, проникнуть дальше в страну и предать все мечу и огню. Подошед к линиям, он нашел, что с этой стороны пробиваться было бы слишком опасно, так как ему могут отрезать отступление. Тогда он пошел далее до Изюма, где линии не существуют, а напротив стелются равнины. Пришедши сюда, он не хотел рисковать всем своим войском в неприятельской земле; пошел на Донец, и оттуда уже стал высылать в Украйну отряды татар, которые успели сжечь несколько сел и увести много местного народу. Между тем генералы, охранявшие границы, собрали свои войска, и так искусно повели их, что несколько татарских отрядов были отрезаны на дороге и добыча у них отнята, а когда войска соединились и двинулись навстречу ханской армии, хан поспешно бежал. В это самое время фельдмаршал Миних возвращался из Петербурга в свою квартиру в Полтаве. Узнав, в чем дело, он стал преследовать татар по степям, сделав несколько переходов, но не нагнал их. После того войска вернулись в свои зимние квартиры.
