Семь трудных лет - Чехович Анджей (е книги .txt) 📗
Во главе каждого местного бюро всегда стоит офицер ЦРУ, обычно выступающий в роли журналиста, которому подчиняются так называемые корреспонденты «Свободной Европы» — поляки, венгры, чехи, румыны и болгары, также сотрудники Центрального разведывательного управления. Именно они, прикидываясь истосковавшимися по родине земляками, устанавливают контакты с путешествующими на Западе гражданами социалистических стран и ловко выуживают у них информацию. Люди навещают своих родственников, друзей, улаживают различные служебные дела, учатся, проходят стажировку, выполняют обязанности иностранных корреспондентов и т. д. Если представитель радиостанции установит, что его собеседник симпатизирует «Свободной Европе» или вообще Западу и проявляет свою неприязнь к социалистическому строю, тогда в зависимости от обстоятельств он представляется журналистом, работающим в эмигрантской радиостанции, и обращается с просьбой дать небольшую информацию на интересующую его тему. Это очень хитрый способ маскировки получения секретных сведений для ЦРУ. Дезориентированные информаторы из социалистических стран в большинстве случаев убеждены, что действительно имеют дело с эмигрантским журналистом, а не с разведкой чужого государства. Корреспонденты «Свободной Европы» постоянно поддерживают связь с полицией, туристическими бюро и другими учреждениями в странах, где они работают. Поэтому, как правило, они бывают своевременно информированы о приезде наиболее интересных для них лиц из социалистических государств.
О значении, которое американцы придают проникновению в среду перебежчиков или эмигрантов, может красноречиво свидетельствовать протокол секретного заседания их совета но вопросам отношений с заграницей, которое состоялось 8 января 1968 года. Вот фрагмент этого протокола, опубликованный в США: «Естественно, что коммунистический блок, а особенно СССР, являлся до начала пятидесятых годов основным объектом разведывательной деятельности. Обстоятельства привели к тому, что масштабы операций, которые можно было проводить внутри самого блока, были существенно ограничены. Именно по этим соображениям основной упор был сделан на работу среди беженцев из коммунистического блока, проживающих в нейтральных или дружественных нам странах, а также на операции в третьих странах, имеющие целью использовать лиц, приезжающих из некоммунистических стран, в качестве источника информации о советском блоке».
Диапазон интересов корреспондентов местных бюро очень широк. Он отнюдь не ограничивается вопросами, связанными с проблемами обороноспособности Польши и других государств Варшавского Договора и настроений в социалистических странах. Дело в том, что центр тяжести разведывательной работы ЦРУ и других секретных служб переместился в значительной степени с узко военных на политико-экономические проблемы, которые дают более точную и многостороннюю картину изучаемой страны, в то же время отражая ее военный потенциал. Лучше всего об этом говорит разработанный ЦРУ для «Свободной Европы» предметный указатель тем, охватывающий более 4500 вопросов из различных областей. Практически они охватывают все сферы жизни в Польше. Следовательно, не вызывает сомнения, что мы имеем дело с разведкой в тотальных масштабах.
Я не могу ответить на вопрос, на что больше рассчитывали специалисты из ЦРУ в момент создания радиостанции «Свободная Европа» — на последствия пропагандистско-диверсионной деятельности или же на результаты шпионской работы. Подбор сотрудников, в частности в польской секции, указывает на то, что они преследовали обе эти цели, так как предпочитали людей, имевших соответствующий опыт шпионажа. Сообщая биографии некоторых моих «коллег» из «Свободной Европы», я сознательно подчеркивал этот факт.
Трудно не согласиться с тем, что объединение в одной организации этих двух разных служб — пропаганды и разведки — хитрый замысел. Если бы к обычному жителю Польши, выехавшему на Запад, подошел некто и сказал: «Извините за беспокойство, я сотрудник американской разведки и хотел бы получить от вас некоторую информацию, необходимую властям США», то наш соотечественник, даже из числа опьяненных западным образом жизни, очевидно, отреагировал бы таким образом, что обескураженный корреспондент вынужден был бы немедленно убраться восвояси.
Совсем иначе пойдет разговор, когда к нашему соотечественнику приблизится человек и вежливо скажет: «Я журналист, вот мое журналистское удостоверение. Я узнал о вашем приезде в справочном бюро авиалиний. Сердечно приветствую вас в…» И так далее, тоном, преисполненным любезности, с многообещающими жестами и улыбкой. Наш соотечественник неоднократно видел в кинохронике и телепередачах, как на аэродроме или железнодорожном вокзале министра А, директора Б, чемпиона В или профессора Г окружают журналисты с открытыми записными книжками или микрофонами, как охотно эти люди дают интервью после возвращения из зарубежной поездки. Захваченный врасплох, наш соотечественник, если к тому же он принадлежит к людям с высоким самомнением, бывает приятно польщен неожиданным вниманием прессы. Человек, получивший некоторую известность на родине, может подумать, что слава его уже вышла за пределы Польши. Конечно, это не касается всех путешествующих граждан. Я привожу лишь некоторые возможные примеры. Многие только пожмут плечами, спросят перед тем, как дать интервью, кого представляет корреспондент, и, узнав это, ни слова не говоря, распрощаются. Теперь ЦРУ, стремясь открыто использовать «Свободную Европу» для разведывательных целей, может рассчитывать лишь на людей наивных или открыто враждебно настроенных. Однако, пока граждане социалистических стран не научились так поступать, они вынуждены были расплачиваться за доверчивость, причем не только из своего кармана…
Среди наивных относительно большую группу составляют те, у которых слово «разведка» связывается исключительно с военной информацией. Они не будут рассказывать о дислокации войсковых частей, их вооружении, об аэродромах, морских базах, железнодорожных узлах или мостах. Из книг, кинофильмов, даже из школьных уроков они знают, что шпионы всегда собирали подобного рода сведения. Однако для современной разведки сведения об экономике, о техническом состоянии машинного парка на заводах, новых открытиях, новых направлениях научно-исследовательских работ, настроениях в обществе или чертах характера государственных деятелей столь же важны, как и информация о количестве ракетных установок или характеристика радиолокационных станций дальнего действия.
Для большой категории людей разведка — слишком абстрактное, оторванное от обыденной жизни понятие.
Наивный человек, которого немного погладят по шерстке и поиграют на его самолюбии, расскажет о многих известных ему вопросах, поделится самыми свежими новостями. Незначительный подарок, несколько комплиментов на тему сообразительности, памяти и наблюдательности действуют как кнут на отдохнувшего коня.
Людей, сознательно враждебно настроенных, я разделил бы на две группы. Одни — наши политические враги, которые живут между нами, маскируя свои чувства, но, как только очутятся на Западе (по их мнению, вне досягаемости органов нашей социалистической власти), дают волю накапливаемой месяцами и годами ненависти.
Другие хотят с помощью «Свободной Европы» свести личные счеты, нанести удар по своим истинным или мнимым соперникам. Таким образом писатели рассказывают о писателях, священники о священниках, журналисты о журналистах, врачи о врачах… Этот метод устранения конкурента аналогичен, в сущности, практике писания анонимок, с той только разницей, что в «Свободной Европе» остаться анонимом невозможно. В приложении к докладу корреспондент сообщает имя, фамилию информатора и другие подробности о нем. Однажды занесенный в картотеку, информатор «Свободной Европы» остается там на многие годы. На основе этих материалов ЦРУ изучает, в частности, настроения в определенных кругах. Они могут быть использованы и используются как компрометирующий материал. Всегда может случиться, что к поставщику злобной информации придет кто-нибудь и скажет: «Или публично будет объявлено, кто дал «Свободной Европе» эти сведения, или вы…» И молчание покупается ценой новой информации.
