Сталин и заговор Тухачевского - Лесков Валентин Александрович (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
Борман оставался при Гитлере до самого конца, когда все партийные бонзы (за исключением Геббельса) в страхе разбежались. Он заверял, как свидетель, своей подписью акт бракосочетания Гитлера с Евой Браун, его давней любовницей, а также его завещание. Гитлер включил Бормана, своего «серого кардинала», в новый состав правительства адмирала Деница в качестве министра партии. Его он сделал душеприказчиком своего личного (очень значительного!) имущества. Ему он поручил, во-первых, казнить, как изменников, Геринга и Гиммлера, отделившихся от него и пытавшихся взять власть путем самостоятельного сговора с Западом. Ему же он продиктовал, во-вторых, письменное проклятие своим военачальникам, которые намеренно плохо воевали и провалили все его великие планы
Последним актом трагедии, по официальной версии, явилось сжигание тела умершего фюрера, выстрелившего себе из пистолета в рот, и тела Евы Браун, умершей от яда. И этим делом командовал тоже Борман, под страшный грохот советской артиллерии, готовившей последний штурм. (См.: Wulff J. Martin Borman — Hitlers Schatten. Gutersloh. 1963.)
Сам же Борман, вопреки распространявшимся позже слухам, будто он погиб при попытке выбраться со своей группой из Берлина в самый последний момент, сумел из рейхсканцелярии ускользнуть. С помощью специальной оперативной группы, посланной советским генералом Серовым (реальная личность, работал в НКВД!), в соответствии с его просьбой о помощи по личной рации, благополучно выбрался из развалин и попал на советскую сторону.
Его доставили в Москву. Оттуда, сделав пластическую операцию, он отправился в Аргентину, куда собирались беглецы, выполнять новое специальное задание: мешать восстановлению нацистской партии, держать всех под своим контролем в качестве «наследника фюрера».
Борман умер в 70-е годы и был похоронен в Москве (на специальном кладбище КГБ?). Автор книжки видел памятный камень на могиле с надписью:
Мартин Борман 1900-1973 гг.
Таково содержание этой маленькой, но сенсационной книжки, в рассказе которой биографические данные Бормана, из-за странной системы умолчаний автора, пришлось несколько пополнить по более надежной и документальной книге Л. Безыменского, а также другим источникам. Несмотря на свои недостатки, она чрезвычайно интересна и задает историкам большую работу, ибо, естественно, ей поверят далеко не все. Не то чтобы в принципе такого быть не могло: в жизни и в разведке все бывает. Но все-таки! Очень уж удивительная история! Более удивительная, чем история Зорге, внука соратника К. Маркса, который, будучи коммунистом, под своей фамилией (!) вступил в НСДАП, стал видным журналистом-международником, советником немецкого посла в Японии и тайным информатором разведцентра в Москве!
Эта же история с Борманом ничем не подтверждается, не говорится, какими материалами пользовался автор, нет в книге никаких ссылок на документы и литературу. Даже фамилия маршала Андрея Ивановича, который первым рассказал автору, не называя имени, о «суперразведчике» в Германии в рейхсканцелярии Гитлера, не приводится. Это и вовсе смешно, учитывая, что тот умер. Да и значимость данного маршала в историческом плане не так уж велика, как значимость Бормана, если считать, что рассказанная история достоверна. Короче, если «открывать тайну», то открывать надо или всю, или в такой мере, чтобы главное не вызывало сомнений.
Все рассказанное выше имеет прямое отношение к Тухачевскому и его соратникам. Да, именно так! Есть в книжечке один эпизод июня 1937 г., заслуживающий того, чтобы его полностью воспроизвести: «Через несколько минут в кабинет Бормана вошел адмирал Канарис. — Мартин! — сказал он. — Я побеспокоил тебя в позднее время. Но это очень важно. Я уверен: ты сейчас начнешь прыгать от радости. Послушай, какое сообщение я получил из Москвы.
— Слушаю.
— Это колоссально! — Канарис вынул из кармана пиджака голубой лист бумаги. — Слушай! По приказу Сталина расстреляли всю старую гвардию советской разведки. Это колоссально!
У Бормана задергался глазной нерв.
— Это достоверные данные? — спросил он взволнованно.
— Конечно! Стал бы я беспокоить тебя в столь позднее время по пустякам.
Канарис достал сигарету и прикурил ее от красивой золотой зажигалки.
— Что-то ты не радуешься? — неожиданно спросил он Бормана.
— Как не радуюсь?! Я бы сплясал, но внизу дети спят.
— Это еще не все, — сказал Канарис. — Наши достоверные источники сообщают, что арестовано более двадцати тысяч работников разведки и контрразведки. Все ЧК разгромлено.
Он посмотрел на Бормана. Мартин зашатался. Его всегда румяное лицо стало бледным.
— Что с вами? Вы не рады? Борман несколько раз кивнул:
— Рад, рад. Но я себя что-то очень плохо чувствую в последние дни. Канарис пожал плечами.
— Вызови врача.
Он учтиво поклонился.
— Лечись.
Медленно повернувшись, он пошел к двери». (С. 22-23.) Этот эпизод сам по себе чрезвычайно интересен, но и очень противоречив. Если Канарис, глава военной разведки Гитлера, с таким разговором является к Борману (хотя вовсе не обязан был являться!), то, значит, он его подозревал. Борман (опытный разведчик!) ведет разговор крайне неудачно. (Ссылка на спящих детей — смехотворна!) Казалось бы, тут Канарис и должен насесть на него, стараясь «расколоть», но он почему-то ОТСТУПАЕТ! Почему? Непонятно.
Но главное все-таки не в этом, а вот в чем. Если, как указывается в книжке, Борман имел личный шифр и личный передатчик для связи с Москвой (да был еще протеже Берзиня и Артузова!), то как же можно поверить, что он находился не в курсе того, что в Москве готовилось за кулисами?! А его реплики на речь Канариса показывают, что сообщение явилось для него полной неожиданностью. И это странно: потому что в курсе этого дела должны были быть также и Гитлер с Гессом, а они от Бормана не имели секретов. Значит, получается, Гитлер и Гесс не знали, что советскую разведку удалось разгромить? Как же это Канарис им о том не сообщил?! Первым! Такой ведь феноменальный успех! Получается какая-то странная неувязка.
Подобным же образом обстоит дело и в отношении Тухачевского. Если Гитлер и Гесс знали, является ли Тухачевский их «союзником», то знал это и Борман. Какую позицию мог он занять, узнав такую сверхтайну: именно, что в России маршалом готовится военный переворот? Ясно, какую! Ведь Борман-разведчик стоял за социализм! Ради этого и принимал в Германии каждый день великие нравственные муки, участвуя в делах, разрабатывая или подписывая гнуснейшие бумаги государственного плана. Этой именно ценой он получал для передачи уникальную информацию! А социализм ассоциировался тогда со Сталиным, а не с Тухачевским! Следовательно, получив от Гейдриха, Гесса или Гитлера данные о подготовке в СССР военного переворота, Борман был обязан передать сведения об этом лично Сталину (через Ежова или как-то иначе). Что, конечно, и сделал. В силу служебного долга и убеждения, как сторонник социализма. Поступил ли он так, если был разведчиком? Несомненно! В чем доказательство? В том, что он сохранил свою голову после войны, не был выдан для суда, происходившего в Нюрнберге. Учитывались его громадные заслуги в борьбе с фашизмом, в том числе и в деле изобличения Тухачевского. То есть, иначе говоря, Борман выступает как самый надежный свидетель, который получал свою информацию лично от Гитлера и Гесса. А уж они-то точно знали, кем Тухачевский на деле являлся! Именно поэтому в 1945 г., незадолго до смерти, видя, как генералы отворачиваются от него, фюрер со злостью сказал: «Правильно сделал Сталин, что уничтожил всех своих военачальников. Мне это тоже надо было сделать до начала военных действий». (Мельников Д., Черная Л. Преступник № 1. С. 13.)
Итак, у Гитлера, имевшего перед собой реальный личный опыт грандиозной войны с Россией и изменнических дел своих генералов (заговор, покушение, попытка переворота, связи с Англией и США, измена руководства военной разведки — Канарис и др.), не могло быть никаких сомнений относительно Тухачевского. Стоя одной ногой в могиле, он уже не имел необходимости врать относительно какого-то русского маршала, которого давно и в живых-то не было!
