Воспоминания - фон Тирпиц Альфред (электронная книга txt) 📗
Нужно было только сказать германскому флоту правду, и в первые месяцы войны он ринулся бы в бой с непобедимым сознанием своего превосходства. Вместо этого критика отдельных деталей стала своего рода спортом в высших морских кругах. В результате офицерство приобрело опасную черту: оно больше сомневалось, чем верило. Само собой разумеется, что кое-что можно было сделать лучше, чем это было сделано нами. Но конечный результат нужно рассматривать в целом. Этого не понимали в нашей Германии 1914 года. Она вела себя, как в изречении, вывешенном на стрельбище в Меппене:
Без промаха сажайте пули
Хотя бы сотню раз подряд,
Но если мимо вы стрельнули
Вам то навеки не простят.
Германскому народу в общем очень повезло с запоздалым, но целеустремленным, а потому еще своевременным строительством его флота. Но последняя, решающая удача не была суждена ему; этому способствовала и его собственная склонность придираться ко всему отечественному и восхищаться всем заграничным. Отчасти по этой причине строительство флота не было начато своевременно, что повлекло за собой последствия, которые я опишу ниже.
2
Строительство флота – это прикладная техника и в то же время денежный вопрос. Чтобы Германия получила боеспособный флот, нам необходимо было воздержаться от ненужных затрат. Правильно оценить успех работы морских офицеров и разветвленного штата верных чиновников может лишь тот, кто учтет ограниченность наших ресурсов. Ни один иностранный флот не достиг столь много при столь малых затратах. Чтобы судить об этом деле с правильной точки зрения, необходимо прежде всего поставить себе два вопроса: 1) могли ли мы получить больше средств для флота и 2) могли ли мы строить больше и лучшего наличными средствами. Если ответ на эти вопросы будет отрицательным (таково мое мнение), то поставивший их станет рассматривать проблемы морского могущества как единое целое и сможет по-деловому отнестись к безусловно имевшимся проблемам. Если в 1898 году мы купили принцип продления морского бюджета на длительный срок ценою отказа от введения новых налогов и обезоружили рейхстаг указанием на уже имевшиеся в наличии средства, то и впоследствии мы не могли черпать золото пригоршнями. По размерам морского бюджета мы сильно отставали не только от Англии, но и от Америки, а иногда даже от России и Франции; однако благодаря более эффективному использованию средств мы построили второй в мире флот. Существуют, правда, и ныне патриоты, обвиняющие флот в том, что при таких ресурсах он достиг столь многого{89}.
Бережливость требует точности и коммерческих принципов в работе. Имперское ведомство приобрело некоторую известность давлением на цены, заблаговременной покупкой земли и т.д. Германия никогда больше не сделает такого крупного приобретения по столь дешевой цене. Богатый народ, которому совсем не нужно было тратить миллиарды на войну, во времена своего счастья дрожал не то что над миллионами, а над тысячами, ассигнование которых на оборону явилось бы лучшей гарантией длительного мира и нашего благосостояния. Со времени отставки князя Бюлова, прекрасно понимавшего нужды флота, последний хронически страдал от недостатка денег. Мне пришлось неутомимо бороться за необходимые средства и не столько даже с парламентом, проявлявшим все больше прозорливости, сколько с министром финансов и рейхсканцлером, из которых первый был ведомственным фанатиком, а второй ослеплен политическими мечтаниями; в эти решающие для вооружения Германии годы они задушили многие успешные начинания, для осуществления которых будто бы не было денег. Все же и тогда мне удалось добиться самого необходимого; остальное мне пришлось с большим трудом и сознанием вреда, нанесенного нашей обороне, отложить на будущее. Для второстепенных вещей теперь оставалось меньше места, чем когда бы то ни было: однако я все же уделял максимум внимания новым изобретениям, например подводной лодке, как только они становились применимыми для военных целей, и к началу войны мы значительно обогнали иностранные флоты также и в этой области.
Заинтересованность некоторых политических кругов в понижении боеспособности флота привела во время войны к клеветнической кампании, направленной против моей прежней служебной деятельности. Эта кампания еще более укрепила меня в том мнении, что все люди, и особенно немцы, склонны ставить критику выше творчества, считать достижения чем-то само собой разумеющимся, а недостатки упущениями. Еще во времена своей популярности я хорошо понимал, что за сегодняшней «Осанной» легко может последовать завтрашнее «Распни его». Я жалею о том, что доверие к флоту было искусственно подорвано, не из-за себя лично, а из-за народа, но не хотел бы задерживать внимание читателя на этих быстро забывающихся спорах. Желающие могут ознакомиться с ними по приложению к этой книге, составленному мною с той целью, чтобы не уступать молчаливо поле боя тем, кому доставляло удовольствие опорочивать честный труд целого поколения.
Уже в мирное время я привык к упрекам в отсталости; учитывая внешнеполитические моменты, я не всегда считал возможным давать разъяснения общественности. Рано принятый мною метод проверки применимости новых изобретений в военных условиях, до внедрения их во флот, предохранял нас от неудач и являлся основной причиной наших успехов, но, естественно, превращал меня в мишень для нападок изобретателей и нетерпеливых патриотов. Возьму два примера: подлодка и дирижабль. Я отказывался бросать деньги на подлодки, пока они плавали только в прибрежных водах и потому не могли принести нам никакой пользы; но как только появилась возможность строить мореходные подлодки, я первый настоял на придании этому делу большого масштаба и, несмотря на недостаток средств, обеспечил выпуск такого количества подлодок, какое позволяли наши производственные возможности.
Вопрос о применении подводных лодок можно было разрешить на практике лишь после появления этого оружия. Теперь нужно было, следовательно, построить подлодку с большим радиусом действия, и как только это окажется возможным, выпустить максимальное количество их. Так мы и поступили, ничего при этом не упустив.
