Военное закулисье на сломе эпох - Дьяков Владимир Анатольевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
Половина 1996 года ушла на отработку и согласование документов по проведению опытных стрельб на 813-м авиационном полигоне Государственного научно-испытательного центра ВВС ВСУ. Самым тяжелым был вопрос по закрытию воздушного пространства и части акватории Черного моря при проведении опытных стрельб. Наше государство еще не было членом Сообщества гидрографов с центром в Мадриде, а без этого невозможно сделать оповещение Европейских стран по закрытию участка морской акватории. Кроме того, у ВМС Украины не было ни опыта, ни знаний, как закрывать морской район.
Вопрос по закрытию воздушного пространства, кое-как решили через УВД и Центр обслуживания воздушного движения Украины. По поводу моря пришлось обращаться к командующему Черноморского флота адмиралу Кравченко Виктору Андреевичу. Спасибо ему и офицерам штаба ЧФ — они выполнили закрытие в течение недели. Дали извещение в гидрографию, оповестили телеграммами все порты побережья Крыма и Краснодарского края. На время закрытия моря выставили три охранных корабля на границе водного пространства.
Полигон «Чауда», смотровая площадка.
Также помогли закрыть нам воздушное пространство. Начальник ПВО ЧФ капитан первого ранга Криванчиков В. Н. сказал, что у них с этим проблем нет, часто проводим ТУ, и в штабе все отработано до автоматизма по закрытию воздуха, и моря. Да и вообще-то, закрывали мы на небольшое время: один час — 2 июля для отработки траектории полета мишеней ВР-3, их обнаружения и сопровождения, плюс один час — 3 июля для проведения стрельб.
На 813-й АП оборудовали командный пункт центра (КПЦ) с прямой связью с КП ВВС, ПВО и ЧФ, с выдачей на планшет радиолокационной информации о воздушной обстановке от двух радиотехнических рот (Феодосия, Меганом) и радиотехнического батальона (Керчь).
На стартовых позициях развернули два зенитно-ракетных комплекса С-300ПС и С-125М. ВВС должна была выделить истребитель с ракетами для подхвата и сопровождения мишеней по заданной траектории. В случае невыполнения программы, мишень должна быть уничтожена истребителем.
Подготовка к пуску мишени ВР-3 «Рейс».
И вот наступило 2 июля 1996 года. Время проведения эксперимента — с 15:00 до 16:00. Для нас этот опыт был первым — мы не видели, как запускаются ВР-3 «Рейс», как они летают и как садятся. Хотя командир эскадрильи полковник Кононов В. В. сказал, что все будет нормально и не надо волноваться. В 14:00 объявлена часовая готовность, еще раз проверена готовность ЗРВ, РТВ, ИА. Техника и личный состав боевых расчетов готов к работе. В 15:00 объявлена пятиминутная готовность, доклад командира эскадрильи полковника Кононова В. В.: «Рейс» вышел на режим «Готов к старту». Вдруг доклад с аэродрома Кировское: отказ истребителя, предназначенного для подхвата и сопровождения мишени. Что делать? Дать отбой запуска «Рейса»? Следующий запуск будет только минимум через 30 минут, а нам по плану нужно запустить хотя бы две мишени. Закрытие воздуха и моря — всего один час, а когда будет готов истребитель — неизвестно. Что, полтора года тяжелейшей работы выбросить псу под хвост? Что делать?
Посмотрел на расчет. Все опустили головы. Решение надо принимать в течение нескольких секунд. Даю команду полковнику Кононову на старт мишеней. Мишень пошла в сторону моря, все внимание на экран, на КПЦ тишина, слышно, как тикают часы на выносном индикаторе. Дальность 50, дальность 60, дальность 70, где же разворот? Дальность 75 — ну все, думаю, п-ец, приплыли. Вдруг по ГГС спокойный голос полковника Кононова: «„Рейс“ на левом развороте». На экранах мы этого не видим, отметка идет еще прямо. Тут доклад оператора РЛС: «Цель на развороте, высота 800». Все вздохнули с облегчением. Мишень прошла по программе над стартовыми позициями и села в заданном районе. Доклад командиров дивизионов: «Цель сопровождали устойчиво, обстреляна в зоне поражения в электронном выстреле, все нормально».
Даю команду «пятиминутная готовность» для запуска второй мишени. Тут же поступает доклад с Кировского о том, что истребитель к вылету готов, через несколько секунд взлет. Через минуту доклад: «Истребитель над точкой». Даю команду старт мишени. После взлета мишени истребитель совершил «подхват» и пошел вслед с превышением не больше 100 метров.
Мишень прошла по своей программе вместе с истребителем. Сопровождалась всеми средствами разведки по всей траектории полета, без провалов. На выбранном курсе была обнаружена и взята на сопровождение обоими зенитно-ракетными дивизионами, а затем спустилась на парашюте в заданном районе. Дал команду: «Готовность 3» всем средствам, участвующим в данном эксперименте. Готовить две мишени к завтрашней реальной работе с боевыми пусками. Готовность к боевой работе ЧФ, РТВ, авиации, ЗРВ 3 июля 1996 года к 10:00. ЗРК С-125 зарядить на ПУ две ракеты.
Я доложил командующему о результатах эксперимента с пусками мишеней и готовности к боевой работе на завтрашний день к 10:00. Морской район и воздушное пространство закроют 3 июля 1996 года с 11:00 до 12:00. Командующий сказал, что завтра вылетает на аэродром Кировское с группой офицеров. Об отказе истребителя я не докладывал, подумал, что с техникой все бывает. Это я позже понял, после боевых стрельб ВВС весной 1997 года, почему не взлетел истребитель. На этом я остановлюсь в дальнейшем.
Итак, четверг, 3 июля 1996 года. Все расчеты находятся на рабочих местах, проверяют технику, связисты тестируют связь со всеми абонентами. В 9:30 прибыл командующий с группой офицеров — их прилетело столько, что трудно понять, как они только поместились в самолет. Он даже привез с собой двух будущих командиров корпусов, которые учились в университете (марксизма-ленинизма, т. е. Вооруженных Сил Украины). Один из них может и выполнял боевые стрельбы на полигоне ПВО сухопутных войск СССР, а второй, который планировался на одесский корпус, вообще не видел пуски боевых ракет, так как был из других войск.
Командующий зашел на КПЦ, остальных отправил на смотровую площадку, чтобы не мешали боевому расчету. В 10:00 объявляю часовую готовность, пошли доклады о готовности к боевой работе, о закрытии морского района, роты с батальонами РТВ включены и производят обзор воздушного пространства.
Вертолет ВВС пошел на облет сектора стрельбы. Командир эскадрильи ВР-3 докладывает, что два «Рейса» готовы к запуску на пусковых столах. С дивизионов С-300 ПС и С-125 доклад: «Контроль функционирования проведен, ЗРК боеготовы, расчеты к боевой работе готовы». Командующий ушел на смотровую площадку.
Волнение неимоверное. Шутка ли, пять лет зенитно-ракетные войска не выполняли боевые стрельбы. Вдобавок, впервые будем выполнять экспериментальные боевые стрельбы на территории Украины, да еще впервые по самолету-разведчику с отражающей поверхностью 0,03 м2, почти радиолокационно не наблюдаемому.
Хорошо, что вчера провели тренировку по обнаружению и сопровождению мишени. Стараюсь успокоить расчеты, что все идет нормально и по плану. Поступил доклад от экипажа вертолета, что сектор стрельбы чист.
В 11:00 объявляю готовность «5 минут». Доклад полковника Кононова: «„Рейс“ к старту готов». Даю команду «Старт мишени». Первая пошла. Через несколько секунд появилась отметка на РЛС и пошла информация на планшет воздушной обстановки от трех источников информации РТВ.
На дальности 80 км мишень развернулась и легла на боевой курс. На 60 км доклад командира С-300: «Есть цель, есть захват, цель сопровождаю». На 30 км аналогичный доклад командира С-125. Заранее договорились, что по первой мишени стреляет С-125, а по второй С-300.
Поступает доклад от С-300, что цель в зоне поражения. Через несколько секунд такой же от С-125. Я поворачиваюсь к боевому расчету КПЦ и говорю: «У нас командующий трехсотчик, пусть трехсотка первая и стреляет». Даю команду С-300, пуск разрешаю, С-125 запрет пуска. Сразу же вертикальный старт трехсотой ракеты, дальность 27 км, ложится на курс и пошла навстречу мишени, встреча на дальности 22 км. Доклад командира С-300: «Цель уничтожена, расход одна».
