Загадка миллиардера Брынцалова - Беляева Лилия Ивановна (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
Вот в Чечне почему столько оружия? Почему чеченцы имеют право иметь «стингеры»? Это террористы, а против террористов есть одна мера. Никаких договоров с ними нельзя заключать. Значит, я вам говорил насчет чеченской войны, как ее решить. Законы о чрезвычайном положении принимает Государственная Дума и регламентирует все там. Первое — эвакуируем мирное население, размещаем, даем работу работающим, платим пенсию пенсионерам, дети идут в школу. Призываем двести пятьдесят тысяч чеченцев в армию, и они в течение пяти лет служат уже в нашей армии. А диаспора, которая в Москве находится, — ни один чеченец в армию не пошел. Значит, двести пятьдесят тысяч призываем, то есть ликвидируем подкормку террористов. Понимаете, почему нужно это сделать? Вводим войска на основании закона о чрезвычайном положении. Вне закона объявляем всяких бандитов, то есть законы на них не действуют, только законы о чрезвычайном положении действуют. Военно-полевые суды, то есть обеспечить неотвратимое наказание. Армия применяет все виды вооружения для борьбы с террористами. Все виды вооружения! Наши самолеты туда полетят, стратегическая авиация все сметет. И армия все это приведет в порядок за две-три недели. И поставить задачи нормальные — на уничтожение противника, а не переговоры бесконечные, выяснения, кто прав, а кто виноват. Армии же не видно — мирное население или кто. Ей нужно врага видеть, перед ними враг. Им нужно уничтожить все живое — все, закон войны. Уничтожили спокойненько, восстановили за счет бюджета, вернули их туда спокойненько, референдум попутно провели всенародный — достойны ли чеченцы государственности собственной. Я думаю, что народ — 85 процентов русских — ответит «нет».
Если я буду президентом, то каждому гражданину России обеспечу безопасность».
А как раздухарился Владимир Алексеевич в «Былом», приложении к газете «Деловой мир», как ярко, сочно повествовал о своих преимуществах в президентской гонке!
Его спрашивают:
— Зачем вам, человеку, который обился столь крупных успехов в предпринимательстве, который имеет все для спокойной и счастливой жизни, взваливать на себя такую ответственность, связанную с невероятным напряжением сил и, как это ни прискорбно, с неимоверной нервотрепкой?
Он отвечает:
— Бес попутал, как говорится. Не собирался я, откровенно говоря, в президенты России идти. У меня уже все есть — красивая молодая жена, семья, быт налажен, за рубежом даже собственностью владею. Но уговорили меня мои ближайшие друзья и помощники, сыграли на моем честолюбии. Вот и решил я бороться с уважаемыми людьми за высокое кресло…
— Давайте допустим, что вы стали президентом. Куда пойдем под вашим руководством? Вперед к победе капитализма? Вы ведь крепкий капиталист, если не капиталист номер один на Руси.
— Да, я — капиталист в экономическом плане. Но по политическим убеждениям — социалист. Поэтому, если я или кто-нибудь из моих друзей победит на выборах, то будем строить в России общественно-экономическую формацию, которая называется социалистической. Наш социализм предполагает равноправное существование всех форм собственности, которые находятся под защитой государства, но решительно провозглашает: все, что произведено в рамках социалистического государства, принадлежит всем членам общества. Поэтому результаты труда будут распределяться под надзором государства. Оно должно давать людям бесплатное образование, заботиться о медицинском обслуживании, обеспечивать безопасность граждан. А для справедливого распределения труда есть только один путь — регулирование на государственном уровне заработной платы людей. Как конкретно? Мировой опыт такую систему уже отработал — это установление разумной минимальной зарплаты, разумной, а не такой, как нынче у нас.
И на самые-самые острые, едкие вопросы В.А. Брынцалов отвечает с напористой, почти обескураживающей энергией:
— Известно, чтобы стать зарегистрированным Центризбиркомом в качестве кандидата в президенты, необходимо собрать и предъявить в комиссию минимум один миллион подписей в поддержку той или иной кандидатуры. Не будет ли у вас проблем с этим миллионом?
— Уверен, не будет. По всем 89 регионам России сейчас работают наши люди, с которыми мы заключили соответствующие контракты, собирают подписи в мою поддержку. Не скажу, что все быстро и хорошо идет. Но миллион подписей как минимум мы соберем. А после этого начнем мощную пропагандистскую кампанию, направленную на то, чтобы народ привыкал к моему образу. Соперники у меня, повторюсь люди уважаемые, бороться с ними будет трудно. Но я все ж верю в себя. Верю, что буду первым.
— Ну, положим, «Ферейн» за вас дружно проголосует. Но ведь этого не достаточно. На кого вы еще рассчитываете?
— Прежде всего на молодежь. Надеюсь на людей среднего возраста, которые понимают, что назад хода нет. Да и старшее поколение не исключаю. Смог же я уговорить своих стариков уйти на пенсию. Мы, кстати, с ними связи не теряем, всячески их поддерживаем.
Вообще мне кажется, россиянам импонируют люди, которые сами всего добиваются. А я сам себя сделал, сам создал свое богатство. И хотя мне мешали, запрещали, не разрешали, я шел к своей цели, не воровал, бандитам не подчинялся. Хочу свой опыт распространить по стране, сказать: «Делай, как я!»
Могут ли так сказать, например, Зюганов, Жириновский, Лебедь или Явлинский?
У меня есть еще одно преимущество. Мне не нужны президентские дачи, лимузины, оклады — у меня все это есть.
— Командовать предприятием, согласитесь, — это одно. А руководить целой страной, да еще такой огромной, как наша, — это совсем другое. Масштабы и ответственность несравнимые.
— Я думаю, что работа президента не очень трудна. Самое трудное, для меня по крайней мере, — это подчиняться и выполнять нудную работу. Поэтому я всегда стремился к свободе, чтобы не было надо мной начальников. Потому и рвусь в президенты, чтобы по собственному усмотрению претворять в жизнь свои идеи. Кому-то это покажется самомнением. Пусть. Но я хочу, чтобы мой народ был весел, смеялся, размножался и чтобы ему завидовал весь мир. Иначе я сам не смогу здесь жить. Несмотря на свое богатство, сегодня я чувствую себя ущемленным.
— Известно, куда выстлана дорога благими намерениями. Помните: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек…»?
— Вот я и хочу, чтобы он вольно дышал, но не только на словах, а на деле. Я воспитывался в социалистической стране, и по-другому, не по-социалистически, уже не могу смотреть на мир. Но я в отличие от ортодоксов увидел и иные стороны жизни на Западе. Я считаю, что все хорошее, что у них есть, надо соединить с нашим хорошим, и тогда будет еще лучше. А мы на это способны. Я в том числе. У меня один недостаток — я неподкупен. И все же я с удовольствием сейчас бы отказался от своего будущего поста президента, если бы нынешнее правительство и нынешний президент признали приоритет внутренней политики над внешней, занялись бы внутренним устройством, а не поучали мир, как нужно жить. Давайте сейчас, до выборов, уже займемся делом — примем, например, закон о минимальной зарплате, хотя бы на уровне средней по стране. Чего мы позоримся?..
— Ну что ж, Владимир Алексеевич, семь футов под килем, — пожелали Владимиру Алексеевичу».
И я бы наверняка пожелала ему того же. Ведь сколько толковых мыслей, превосходных обещаний… О «чеченских» позициях претендента на высокий пост ничего не говорю… Там столько крови, грязи, долларов в этом мятущемся клубке «Чечня», столько бед народных, нераспутанных… Но словечко «неподкупный» пленило меня, как выражается В.В. Жириновский, «однозначно».
И тем удивительнее было узнать, что после выборов, после того, как Владимир Алексеевич не набрал даже процента своих сторонников, он… говорят… подал заявление, чтобы его приняла в свою семью… «неумеха» НДР.
Почему? Отчего? Опять же как представитель рядового строя обывателей честно признаюсь — и этого не могу схватить своим, видно, закостенелым умком. Не могу и все…
