На правый бой - Аношин Иван Семенович (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .txt) 📗
— За день до наступления гитлеровцев на Замоль, — рассказывал мне позже Дробышев, — командованию дивизии стало известно, что против нас стягиваются значительные силы танков, артиллерии и пехоты противника. В связи с этим мы с командиром утром 10 января созвали совещание командиров полков и их заместителей по политчасти, работников политотдела и парторгов, на котором подвели итоги предшествующих оборонительных боев, проанализировали недостатки в политико-воспитательной работе и поставили задачи по подготовке личного состава к отражению натиска врага.
На этом совещании командир дивизии и начальник политотдела еще раз напомнили о необходимости повышения стойкости личного состава в предстоящих боях и мобилизации бойцов и офицеров на самоотверженную борьбу с танками и пехотой противника. Они предупредили участников совещания, что завтра ожидается крупное наступление немцев против частей дивизии, и потребовали в оставшееся время принять все меры к тому, чтобы подготовить к отражению вражеских атак каждого бойца и офицера.
Всю ночь на 11 января работники штаба и политотдела дивизии, командиры и политработники полков и батальонов, парторги и комсорги, работая с личным составом в подразделениях, сумели всесторонне подготовить людей к отражению удара. И когда 11 января в 8.30 против гвардейских полков гитлеровцы бросили более 100 танков, несколько десятков бронетранспортеров и два полка мотопехоты, поддержанных авиацией, гвардейцы встретили их дружным огнем артиллерии и стрелкового оружия. Противник вынужден был прекратить атаки. Перегруппировав силы, гитлеровцы, однако, возобновили атаки и с большими потерями заняли деревню Замоль. Но вскоре наши подразделения неожиданной контратакой выбили врага из деревни. Дивизия прочно стояла на своих рубежах. Бойцы и офицеры не щадили своей жизни. Они стояли насмерть.
В самые трудные минуты боя их вдохновлял личный пример бесстрашия и стойкости коммунистов. Так, во время одной из атак противника на позиции 11-го гвардейского полка особенно трудное положение сложилось в одном из батальонов. Погибли командир и его заместитель, были ранены командиры рот. Между тем танки противника ворвались на передний край обороны батальона, другие стали обходить с флангов. Создалась критическая ситуация. Лишенный управления, батальон дрогнул. И в этот момент солдаты увидели парторга полка капитана Неязова. Выскочив из траншеи, он громко крикнул:
— Батальон, слушай мою команду! Ни шагу назад!
Голос капитана услышали все. Дрогнувшие было бойцы вновь вернулись на свои позиции и по приказу парторга дружным огнем отбили атаку.
Люди стояли в буквальном смысле насмерть. Врагу удавалось проникнуть на наши позиции лишь тогда, когда уже никого не оставалось в живых. Вот как сражались, например, гвардейцы пулеметной роты, возглавляемые гвардии лейтенантом Коробейниковым. Их было немного, всего 24 человека. Огнем вражеских танков, за которыми наступала пехота, были один за другим разбиты 9 пулеметов, половина бойцов погибли. Работал только один пулемет, и он бил по немцам беспрерывно. Оставшиеся в живых быстро заменяли выбывавших из строя. Последним лег за пулемет командир роты гвардии лейтенант Коробейников. Он скосил несколько десятков гитлеровцев. Пулемет замолк только тогда, когда был убит и этот герой. Все 24 пулеметчика погибли, но не пропустили врага. Об этом подвиге фронтовая газета сообщала своим читателям 14 января 1945 года.
Об ожесточенности схваток говорит и такой факт. Красноармеец Станислав Мазуркевич из 84-й гвардейской стрелковой дивизии один вступил в поединок с вражеским танком, который, ведя непрерывный пулеметный огонь, шел на наши позиции. Мазуркевич бросил в машину гранаты, но они не достигли цели. Танк продолжал двигаться на его окон. Тогда солдат мгновенно вскочил на танк и закрыл своим телом дуло пулемета. Пулемет захлебнулся. Через некоторое время вражеский танк был подбит, и на его броне воины нашли тело героя, прижатое к пулемету.
Подвигу комсомольца Станислава Мазуркевича политуправление фронта посвятило специальную листовку.
Даже видавших виды фронтовиков потряс подвиг, который совершил гвардии лейтенант Сергей Ермолаев из 1963-го истребительного противотанкового артиллерийского полка гвардии майора С. М. Бородая. Я узнал о нем из политдонесения 12 января и тут же позвонил редактору фронтовой газеты подполковнику Н. С. Филиппову.
— Поручите написать Леваде или Атарову, — сказал я, введя его в курс событий. — Тут нужно найти особые слова… И как можно скорее об этом должны знать бойцы и командиры. Желательно бы в том же номере напечатать приветствие Военного совета командиру полка Бородаю. Записывайте…
И я продиктовал редактору короткий текст приветственной телеграммы, в которой говорилось:
«Искренне восхищены и гордимся боевой работой вашего полка. Пять сожженных и четыре подбитых немецких танков в течение дня — отличный вклад в дело разгрома врага. Ваш мастерский удар будет примером для других.
Поздравляя с победой, всему личному составу объявляю благодарность.
Маршал Советского Союза Ф. Толбухин, генерал-полковник А. Желтов, генерал-лейтенант С. Иванов».
Идея посылать в адрес командиров отличившихся соединений и даже полков такие телеграммы родилась в ожесточенные дни боев на венгерской земле, где вести массовую политическую работу было весьма сложно, а необходимость воздействия на людей стала как никогда острой…
В воскресенье 14 января 1945 года в газете «Советский воин» на первой странице была напечатана приветственная телеграмма Военного совета гвардии майору С. М. Бородаю (а также полковникам Б. А. Смирнову и Н. П. Терехову, чьи летчики отличились в боях 11 января в районе Замоль), а на второй странице — корреспонденция Николая Атарова, посвященная бессмертному подвигу младшего техника-лейтенанта Ермолаева, командира огневого взвода 1963-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка.
«Слава тебе, советский богатырь! — писала газета. — Ты посмертно представляешься к званию Героя Советского Союза. Пусть дойдет до семьи, где ты родился в год смерти Ильича, до Кондельско-уральской школы, где ты учился, до всей Пензенской области, где ты возмужал, весть с полей Венгрии о твоем бессмертном подвиге».
Политическое управление, политорганы соединений, придавая большое значение силе положительного примера, старались каждый героический подвиг делать достоянием всего личного состава. О подвигах гвардии лейтенанта С. Ермолаева, командира роты гвардии лейтенанта Коробейникова, который на улицах Будапешта в одном бою уничтожил лично до полусотни вражеских солдат (о нем рассказывалось в этом же номере газеты), широко сообщалось всему личному составу. Героям боев посвящались специальные листовки, о них рассказывали в своих беседах агитаторы и пропагандисты, призывали брать с них пример.
12 января противник в основном прекратил наступление в районе Замоль и Бичке. Его отчаянные попытки прорваться к Будапешту опять потерпели неудачу. Крупповская броня разбилась о стойкость советских воинов.
При отражении обоих контрударов нашим войскам значительную помощь оказал соседний 2-й Украинский фронт. Его войска в ночь на 6 января прорвали оборону противника на реке Грон и по северному берегу Дуная устремились к Комарно. Это вынудило противника оттянуть к Комарно значительные силы и прекратить наступление на Будапешт. Об этом мы также рассказывали личному составу, подчеркивая, что Ставка Верховного Главнокомандования принимает все меры для того, чтобы войска нашего фронта удержали свои позиции.
Наиболее опасным для нас оказался третий, последний контрудар, который гитлеровцы нанесли к северу от озера Балатон по наиболее уязвимому участку нашей обороны. Вспомогательный удар наносился на Бичке, а окруженная группировка в Будапеште одновременно предприняла попытку прорваться на Будаерш.
Готовя третий контрудар, гитлеровцы широко использовали оперативную маскировку, в сжатые сроки произвели перегруппировку своих войск. 4-й танковый корпус СС под предлогом переброски на центральный участок Восточного фронта (этим врагу удалось дезориентировать нашу разведку) был снят с занимаемых позиций севернее Бичке, срочно пополнен личным составом, вооружением и пехотой и отведен в Комарно. Оттуда через Дьёр окольным путем переброшен в район Веспрема.
