Дорога на Сталинград. Воспоминания немецкого пехотинца. 1941-1943. - Цизер Бенно (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Теперь все зависело от нашей боевой группы, успешно развивавшей свое внезапное наступление и быстро занимавшей территории к северу и северо-западу. Все еще находясь под защитой высот рельефа, группа настолько глубоко вклинилась на территорию противника, что перед следующей атакой ей удалось полностью развернуться. Затем она спустилась с гребня возвышенности, чтобы с юго-запада неожиданно открыть огонь по противнику, который двигался в этом направлении под прикрытием высот. Удар, нанесенный по его танкам и мотопехоте, оказался разрушительным, поскольку никто не ожидал мощной атаки немецких танков на северном берегу Сала. Противник был отброшен к Просторному, и к десяти часам мы вышли к дороге, соединяющей станицы Семенкинскую и Романовскую.
Русские быстро отреагировали, направив с севера подкрепление отступившим частям. Из этого можно было сделать вывод, что они уже бросили эти части на левый фланг моей дивизии, который одновременно был левым флангом нашей армии.
К 10.30 бронегруппа снова угрожала русским, сосредоточившимся в Сухосоленом лесу и вновь пытавшимся наступать из него на юго-запад. Западнее нашей боевой группы русские тоже подтягивали силы с севера и с юга, используя свои западные части, уже наступавшие в сторону Сала. Огнем наших танков были уничтожены две батареи и двадцать два противотанковых орудия противника. Из-за непрерывного огня у боевой группы начали истощаться боеприпасы, и, чтобы избежать окружения, пришлось отдать приказ о ее возвращении на плацдарм. Так как это было единственное танковое подразделение в дивизии, его нельзя было ставить под угрозу.
Прежде чем бронегруппа смогла отойти через оборонительную линию 156-го гренадерского полка на нашем плацдарме, противник, получивший подкрепление, начал новую атаку на плацдарм танками и пехотой из района Петухова. Чтобы защитить свои войска, мы предприняли контрудар танками и штурмовыми батареями, и противник опять отступил, понеся большие потери. К 17.00 все подразделения боевой группы снова оказались под стабильным управлением командования дивизии южнее участка Сал – Куберле.
В танковом бою севернее Сала русские потеряли 31 танк (из них часть была сожжена, а часть лишена хода) и 25 противотанковых орудий. Германские потери составили 3 танка и 129 убитых на все линии фронта дивизии.
Танковый удар и уничтожение 5 января более тридцати танков противника значительно ослабили давление на нашу дивизию и 4-ю танковую армию. Пока что на ограниченном участке у противника была вырвана тактическая инициатива. Более того, это локальное наступление продемонстрировало ему, что моя дивизия способна, по крайней мере, обеспечить себе передышку, даже когда растет угроза ее тыловым коммуникациям.
6 и 7 января дивизия продолжала удерживать прежнюю основную боевую позицию, хотя противник постоянно и рискованно просачивался через Сал на северный берег. Очевидно, он не отказался от намерения использовать там относительно небольшие силы, чтобы заставить 4-ю танковую армию отступить.
6 января 40-й гренадерский полк вынужден был втянуть свой северный фланг, поскольку очистить от противника северный берег Сала не удалось. На следующий день полк все еще вел бой фронтом на восток на основной боевой линии. Мой передовой КП находился в это время в Веселом, и я приказал 156-му гренадерскому полку начать локальную атаку в восточном направлении, одновременно позволив танкам самостоятельно ударить в направлении Буденновской и Братской, чтобы попытаться очистить южный берег. Мой передовой КП оказался втянутым в ближний бой с русской пехотой. Тем временем к северу от нас немецкие танки продвинулись в восточном направлении, наращивая удар по приказу своего командира, пока не встретили противника, наступавшего от Новой Серебряковки на юго-запад. Наши танки предприняли внезапную атаку с фланга, дав тем самым возможность 40-му гренадерскому полку выйти из опасного положения. Противник потерял 11 танков, несколько сот убитыми и 153 пленными.
Южнее для отражения атак на саперный батальон в Атаманском удалось использовать 203-ю батарею штурмовых орудий.
Благодаря таким отвлекающим ударам наших танковых частей к 17 января появилась возможность без серьезных потерь отвести нашу дивизию за Большую Куберле. Обстановка в тылу в эти дни постоянно ухудшалась, и 6 января туда был направлен весь 63-й гренадерский полк. Перед ним стояла задача вести наступление по линии Денисовский – Рыльская в направлении пунктов Немецкое-Полтавское и Московский и перекрыть этот район для дальнейшего просачивания противника через Сал.
8 января противник снова попытался найти решение на основной линии фронта, на этот раз более мощными силами пехоты (карта 6). Я опять находился на передовом КП, стоявшем у изгиба между Северным и Восточным фронтами, где держал наготове танковый батальон, оттеснивший утром противника от Сундова, Ильинова и Буденновской назад к Салу. Взорванные на Большой Куберле мосты препятствовали запланированному дальнейшему наступлению на Братскую и Озерский. В полдень внезапно и без артиллерийской подготовки противник нанес короткий удар реактивными установками, перед тем как ввести в бой на широком участке фронта три пехотных полка из района Новая Серебряковка – Атаманский против наших сил на северном участке Восточного фронта. Я приказал танковому батальону перейти реку по разведанному мосту восточнее Веселого, а затем двигаться к Новой Серебряковке и повернуть на юг для удара во фланг атакующей пехотной дивизии противника.
Этому танковому батальону впервые была придана новая рота, состоявшая из десяти танков «Тигр». Оперативное использование этих танков затруднялось тем, что был приказ Верховного командования, чтобы ни один «Тигр» не попал в руки противника. Лучший способ обеспечить им защиту – подчинить их танковому батальону дивизии. В свою очередь, прикрытая со всех сторон рота «Тигров» могла защитить танки дивизии, ведя огонь по мобильным противотанковым орудиям противника с большего, чем обычные танки, расстояния. Благодаря этому танки нашей дивизии, закрытые от противотанкового огня противника, атаковали вражескую пехоту и уничтожили целую дивизию. Немецкие танки, часами курсируя туда-сюда, нанесли противнику потери примерно в тысячу человек. Вот страшная иллюстрация беспомощности одиночного бойца перед беспрепятственно курсирующими танками.
На закате противник попытался взять реванш за свое тяжелое поражение, направив 27 танков Т-34 к Кутейникову, но они были отбиты.
Продолжавшаяся всего час или два атака наших танков позволила дивизии, несмотря на усталость, отойти в надлежащем порядке и с минимальными потерями на новый оборонительный рубеж. Осталась цела наша броневая мощь. В этом бою принимала участие и артиллерия. Ее офицеры-наблюдатели перемещались вместе с танками. Однако из-за особенностей боя танков с пехотой у нее не было достойных целей.
Опыт командования – II
Эти два примера использования боевых групп характерны для такого приема, когда бронетехника сосредоточена в обороне, но в нужный момент используется для наступления. Не очень знакомые с тактикой танковой войны командиры и те, кто имел дело только с непрерывным фронтом, неплотно занятым и находящимся под угрозой танков противника, испытывали в подобных условиях искушение распылить свои танковые силы.
Ни на одном участке фронта дивизионная пехота не была в состоянии отразить атаки танков, полагаясь лишь на собственные силы. В те времена у нее не было ни ручных противотанковых гранатометов, ни противотанковых реактивных установок.
На основном фронте, протянувшемся почти на 40 километров, для противотанковой обороны имелись следующие виды вооружения: восемь 75-миллиметровых самоходных установок, четыре 76, 2-миллиметровые самоходные установки и одно 75-миллиметровое противотанковое орудие. Часть этих средств мы направили в находящийся под угрозой тыловой район. Так называемое тяжелое противотанковое вооружение оказалось во время этих операций в основном бесполезным, прежде всего из-за того, что его снабдили непригодными боеприпасами.
