«Я много проскакал, но не оседлан». Тридцать часов с Евгением Примаковым - Завада Марина Романовна
— Давайте поговорим об этом чуть позже и подробнее.
— Хорошо. Но я упомянул имевший место в биографии факт не случайно. Видимо, он сыграл роль в моем очередном назначении. В сентябре 1991 года, вернувшись из длительной поездки по Ближнему Востоку, я услышал звонок по ВЧ. Горбачев, поздоровавшись, сказал, что Совет безопасности, членом которого я являлся, распускается. «Могу тебе предложить должность государственного советника по внешнеэкономическим делам». Меня это не вдохновило: «Знаете, Михаил Сергеевич, как-то надоело советовать». — «Тогда иди на разведку. Бакатин тебя рекомендует».
Я не начал выяснять, есть ли другие варианты. С Вадимом Бакатиным, ставшим председателем КГБ СССР, нас многое связывало. 20 августа мы оказались единственными членами Совета безопасности, подписавшими заявление, которое осуждало путч. В одном самолете летали в Форос за Горбачевым. Я без колебаний произнес: «Согласен». И ни разу потом об этом не пожалел. Больше того, настолько увлекся работой в «лесу» (так сотрудники СВР называют парк в Ясеневе, где располагается Служба внешней разведки), что дважды отказывался от новых предложений, исходящих уже от Ельцина.
В 1993 году Борис Николаевич вызвал меня и сказал: «Вы моя единственная кандидатура на должность министра госбезопасности». Я запротестовал: «Это не мое. Всю жизнь занимался международными вопросами. К тому же у меня нет юридического образования».
Ельцин промолчал. Вспоминая об этом эпизоде, всякий раз испытываю благодарность судьбе: уберегла! Разговор с Борисом Николаевичем состоялся за две недели до того, как он подписал Указ 1400 о роспуске парламента. Ельцин уже знал, что сделает это. И ни словом не обмолвился. Обычная его скрытная манера. Согласись я, пребывая в неведении, тяжкая ответственность за октябрьскую драму навалилась бы на мои плечи.
Позднее президент предложил мне возглавить МИД. Я опять заартачился. Тогда он привел веский аргумент: «Вы же мне говорили, что вы международник. А это самая высшая международная должность в стране». (Смеется.) Память у него была хорошая. Я сдался… Сколько можно сопротивляться? Зато от поста премьер-министра отказывался четырежды. Работа в МИДе пришлась по душе, я чувствовал огромное удовлетворение, и соблазн еще подняться вверх по служебной лестнице совершенно отсутствовал. Если бы не эти трое, поджидавшие меня в коридоре Кремля, когда 12 сентября 1998 года я в очередной раз ответил отказом Ельцин у!
— «Трое» — это Валентин Юмашев, Татьяна Дьяченко и шеф президентского протокола Владимир Шевченко? Чем они так вас проняли?
— Именно «проняли». Меня потрясли слова Шевченко, сказанные в присутствии дочери президента: «Правительства нет. Госдуму вот-вот распустят, так как она снова отвергнет кандидатуру Черномырдина. Страна на краю… Президент в любой момент повалится и умрет». Такие жестокие слова — при дочери Ельцина?! Я был застигнут врасплох, почувствовал себя обезоруженным. Только и спросил: «Но почему — я?» — «Вас примет Дума».
— Вы согласились, руководствуясь не здравым смыслом, а эмоциональным порывом?
— Чисто эмоционально. Опираясь не на разум — на чувства.
— Значит, случается, что вы действуете необдуманно? Помните наш вопрос, неожиданно подтолкнувший к разговору о судьбе?
— Согласие возглавить правительство являлось необдуманным поступком. Абсолютно! Это я уже потом начал думать. (Смеется.)
— В вашем кабинете на даче много икон. Вы не против, если возвратимся к теме веры? Не потому ли вы, в конце концов, пришли к Богу, что так легче принять житейские скорби? Будучи королем или нищим, верующий уповает на высшую милость. Атеист в этом смысле не может себя утешить, что рядом есть некто, который не оставит его. Но как поверить в Бога тем, чье сознание с детства обросло атеистическими клише?
— Мне кажется, сегодня уже никто не верит в Бога, сидящего на облаке, свесив ноги. Но я верю в высшее начало. Верю в то, что, если поступаешь хорошо, тебе это должно вернуться. Что плохой человек, делающий гадости, рано или поздно за это поплатится. Верю в высший интеллект. Многие вещи ведь просто непостижимы. Миллиарды людей живут на планете. Но двух не найдешь с одинаковыми органами, чтобы можно было без всяких сомнений пересадить, отпечатки пальцев чтоб совпадали… Отчего, допустим, сидит воробушек и рядом с ним маленькая птичка. Такого же размера, похожая на него, но принадлежащая к другому роду, — и он ее не покрывает? Отчего существуют такие вот родовые замкнутости? Да уйму происходящего вокруг нельзя охватить. Может, я недостаточно что-то понимаю с научной точки зрения. Но мне трудно представить, что все это не было кем-то спроектировано.
— Спроектировано? Между тем сам Папа Римский Бенедикт XVI, посетив Освенцим, позволил себе маленький эмоциональный бунт. Он горько воскликнул: «Где был Господь, когда в этом месте уничтожали полтора миллиона человек? И почему Он оставался безмолвным?»
— Существует такое религиозно-философское учение — деизм. Оно признает Бога (или назовите это высшим интеллектом) творцом всего земного. Но, создав мир, Всевышний больше не управляет им, отдав «на откуп» эволюционному развитию. Если придерживаться этой позиции, многие вещи отчасти встают на свои места. Потому что пока ученые не дошли до объяснения всего и вся, оперируя научными знаниями. Даже такой гений, как Альберт Эйнштейн, полагал: наука без религии хрома, религия без науки слепа. Кажется, так. Или наоборот? Не помню… Возьмите первый взрыв, который привел к образованию нашей планеты.
— Так называемый Большой взрыв?
— Да. Потом все более-менее ложится в русло научных исследований, но кто осуществил первый взрыв и как он произошел, остается загадкой. В этом контексте вопрос Папы Римского, содержащий скрытый укор, что не все идеально в нашей жизни, вероятно, предполагает не атеистический, а как раз деистский ответ. Однако я не хотел бы вести теологические дискуссии, поскольку не очень большой специалист в этом деле.
— Ладно. Но прежде чем закончить с темой, зададим свой — не будем святее Папы Римского — «крамольный» вопрос. Вот вы верите, что человеку воздается по его поступкам. Однако на долю хороших, светлых людей часто выпадают ужасные страдания, а бессердечные, низкие грешники тем временем живут вполне, безмятежно и счастливо. Бытует мнение, что Господь испытывает тех, кого любит. Но зачем? Еще говорят: «Бог правду видит, да не скоро скажет».
А это чем объяснить? В любом случае кто-то следит за справедливостью? Или на земле так задача не ставится?
— Нет никакой божественной статистики, подтверждающей, что хорошие люди чаше страдают, а грешники — процветают. Трагедии, горе, успех распределяются на всех, вне зависимости, благороден человек или подл. А насчет того, что каждому воздается по заслугам, это не какой-то всеобщий закон жизни, а вопрос моей веры. Помогающей мне лично не делать дурного. Теперь о справедливости… Справедливое общество через очень-очень большое время, надеюсь, появится, а справедливость для каждого человека — навряд ли… Самое справедливое общество никогда не будет сочетаться со справедливостью для отдельного человека. Хотя жаль…
— Когда-то в индийском ашраме в Пуне скандально знаменитый гуру Багван Шри Раджниш убеждал нас, что, поскольку ни телом, ни умом, ни способностями нет равных людей, идея равенства надумана и уродлива; это «самая разрушительная идея из когда-либо проникавших в человеческий ум». Внимать проповедям Раджниша приезжали тысячи экзальтированных иностранцев, не знающих, что в Советском Союзе неравенства по определению нет (как и секса). За несколько лет все изменилось. В России, словно в последней стране «третьего мира», возникла пропасть между людьми. Может, это какой-то изъян, что мы так апатично приняли расслоение общества, которого нынче стыдятся в цивилизованных государствах?
— Мне кажется, вы преувеличиваете степень равенства, которое существовало в Советском Союзе. Разве это слово вообще применимо к государству, где миллионы людей стали «лагерной пылью»? Но даже если забыть о ГУЛАГе, люди в СССР никогда не жили одинаково. Вспомните номенклатурные распределители и убогие полки обычных магазинов. А подпольные секторы экономики? Они еще в сталинские годы действовали. Теневики при социализме были богачами.
