Тайна смерти Рудольфа Гесса (Дневник надзирателя Межсоюзной тюрьмы Шпандау) - Плотников Андрей Николаевич (список книг TXT) 📗
II. Касательно дела. Адвокат господин доктор Альфред Зайдль предоставил мне 8 апреля 1946 года прилагаемые два документа для ознакомления, которые являлись копиями секретных дополнительных протоколов к германо-советским договорам от 23 августа и 28 сентября 1939 года. Он спросил меня при этом, не идет ли речь в этих документах о копиях документов, упомянутых мной в заверении под присягой 15 марта 1946 г., касательно секретных политических соглашений между Германией и Советским Союзом в августе и сентябре 1939 года.
Я сделал на обоих представленных документах пометки от руки с моей подписью, чтобы они являлись приложением к моему сегодняшнему заявлению под присягой, а на поставленный вопрос я могу сообщить следующее:
Содержание вышеупомянутых текстов по сути в основных пунктах соответствует тем положениям, которые я постарался передать в моем заверении под присягой от 15 марта 1946 г. по моим тогдашним воспоминаниям относительно содержания секретных политических соглашений в августе и сентябре 1939 года между правительством рейха и правительством СССР. Я нахожу только одно существенное различие в том, что в тексте от 23 августа 1939 года в пункте 3 упоминаются не в общем Балканские государства, а только Бессарабия, а также что в нем высказывается скорее не в позитивном смысле экономический интерес Германии, а подчеркивается в негативном смысле отсутствие политического интереса Германии.
Полагаю, что эту разницу можно объяснить тем, что в моей памяти осталось не содержание данного документа от тогдашних переговоров в Москве, а вместо него запомнились высказывания министра иностранных дел рейха, которые он, вероятно, высказал во время переговоров касательно этого пункта.
Что касается способа изложения обоих текстов, то они написаны совершенно в том стиле, который обычно использовался в такого рода политических соглашениях, в которые Германия была вовлечена в качестве стороны договора.
Поэтому у меня почти нет сомнения в том, что в случае обоих вышеприведенных текстов речь действительно идет о копиях немецких текстов германо-советских документов, о чем и был вопрос, которые были составлены на немецком и русском языках. Конечно, через более чем 6 лет я не могу с абсолютной точностью подтвердить полное соответствие обоих документов немецкому тексту оригиналов документов.
Нюрнберг, 11 апреля 1946.
Фридрих Гаус».
13 апреля защитник Зайдль, соблюдая в этот раз все процессуальные нормы, представил второй аффидевит Гауса в канцелярию трибунала. 17 апреля на заседании трибунала Альфред Зайдль попросил приобщить к делу второй аффидевит Гауса и сами копии двух секретных протоколов. Суд принял заявление, однако в дальнейшем отклонил эту просьбу ввиду непонятного появления документов, отсутствия подтверждения наличия их оригиналов, а также как не имеющих отношения к делу Гесса.
В этом плане показательным является выдержка из следующего документа Международного военного трибунала [25]:
Перевод с английского.
ГЕНЕРАЛЬНЫЙ СЕКРЕТАРИАТ МЕЖДУНАРОДНОГО ВОЕННОГО ТРИБУНАЛА.
Меморандум Трибуналу.
Решение Трибунала должно быть вынесено в отношении следующих дополнительных ходатайств о вызове свидетелей и истребовании документов:
<…>
ГЕСС ходатайствует:
1. О представлении в качестве документального доказательства за номером Рудольф Гесс — документ № 17 следующих документов:
а) Письменного показания, данного под присягой послом доктором Фридрихом Гаусом от 11 апреля 1946 года.
б) Пакта о ненападении между Германией и Союзом Советских Социалистических Республик от 23 августа 1939 года.
с) Секретного дополнительного протокола к пакту о ненападении между Германией и СССР от 23 августа 1939 года.
д) Германо-советского пакта о границах и дружбе от 28 сентября 1939 года.
е) Секретного дополнительного протокола к германо-советскому пакту о границах и дружбе от 28 сентября 1939 года.
Эти документы были переведены и переданы Обвинению в соответствии с распоряжением Трибунала от 17 апреля 1946 года.
Обвинение возражает на том основании, что «все эти документы не имеют отношения к защите Гесса. Доктор Зайдль, защитник Гесса, ни разу не указал, в каком отношении он считает эти документы относящимися к делу».
Документ, указанный в § «д», и статьи 1, 3 и 6 документа, указанного в § «6», включены в книгу документов фон Риббентропа за № РИ документы № 284 и 279.
<..>
Рукописные пометки на полях — около ходатайства Гесса:
«Решением от 11.5.46 ходатайство было удовлетворено. 13.5.46 г. — пересмотрено. В приобщении копии отказано. Разрешено цитировать письменное показание Гаусса. Никитченко».
Таким образом, из рассмотренных документов видно, что:
1. Первый аффидевит Гауса от 13.03.1946 содержал общие воспоминания о событиях 1939 года и был приобщен к документам Международного военного трибунала.
2. Второй аффидевит Гауса от 11.04.1946 «заверял подлинность» машинописных документов, полученных Зайдлем от американцев, был отклонен от приобщения к материалам Трибунала, но разрешалось цитирование текста аффидевита во время заседаний.
3. Машинописные документы, полученные защитником Зайдлем от американского военнослужащего и названные «копиями секретных протоколов», были отклонены от приобщения к материалам Трибунала.
Особое внимание необходимо обратить на ряд моментов: 1. Оригиналы аффидевитов Гауса представляли собой рукописные документы.
2. На Нюрнбергском процессе у защитника Зайдля были только машинописные тексты двух секретных дополнительных протоколов к договорам от 23.08.1939 и 28.09.1939, а не фотокопии документов, о чем часто говорится в различных средствах массовой информации.
3. «Договор о ненападении между Германией и СССР» от 23.08.1939 и «Германо-советский договор о дружбе и границе» от 28.09.1939 являлись открытыми документами, официально использовавшимися в ходе Международного военного трибунала.
Ввиду отказа Международного военного трибунала приобщать к материалам дела второй аффидевит Гауса в истории с аффидевитами на этом можно было бы поставить точку. Но оказалось, что пока рано.
Как в советских (российских), так и в зарубежных исторических изданиях ни о каких других аффидевитах Гауса, кроме рассмотренных выше, никогда ничего не говорилось. Но интересный документ нашелся в российском архиве.
Международным фондом «Демократия» (Фонд А. Н. Яковлева) в 2012 году издана книга «СССР и Нюрнбергский процесс. Неизвестные и малоизвестные страницы истории». На странице 450 сборника опубликован документ № 238, который называется «Аффидевит (письменные показания) бывшего помощника министра иностранных дел Германии Ф. Гауса о секретном протоколе к советско-германскому договору о нейтралитете от 23 августа 1939 г.». Документ приведен на немецком языке с последующим переводом на русский и пометкой «перевод составителя». Уже одно это говорит о том, что документ не относился к официальным документам Трибунала, так как каждая из сторон оставляла для себя полный комплект основных документов на своем языке. Также вверху документа стоит надпись «Копия». Копия с чего? А где же оригинал? Трибунал работал с оригиналами документов.
В сборнике приведены рукописные пометки на документе и реквизиты хранения:
На полях 1-го листа резолюция: «Перевести вне очереди. (Подпись неразборчива.) 29.5.46» [26].
Естественно, сразу обращает на себя внимание дата написания показаний — 17 мая 1946 года. Мы знаем даты показаний Гауса — 15 марта и 11 апреля. Что за третий аффидевит от 17 мая нашелся в советских (российских) архивах? Об этом аффидевите ничего не говорится в материалах судебных заседаний Нюрнбергского трибунала [27]. Единственный момент, который можно принять за намек о его существовании, можно найти в стенограмме послеобеденного заседания трибунала 25 мая 1946 года:
