Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами - Эдмондс Дэвид (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
Вероятно, и в Вене, и в Новой Зеландии Поппер не раз и не два представлял себе эту схватку один на один. Для него — и как для философа, и как для человека — не было высшего счастья, чем победа над Витгенштейном. Он тщательно готовился, разрабатывал план атаки, старался учесть все возможные возражения. Однако были вещи, которые он никак не мог предусмотреть: явная враждебность со стороны студентов, а главное — кочерга. На Поппера потрясание кочергой могло произвести совсем другое впечатление, чем на кембриджскую аудиторию. Они-то давно привыкли к Витгенштейну — хотя в тот вечер, даже по их меркам, он был чересчур взволнован.
И вдруг Витгенштейн исчезает — совершенно неожиданно и, похоже, просто разозлившись на слова, сказанные не Поппером, а другим человеком. Битва ничем не закончилась, она не выиграна и не проиграна — ее как бы и не было вовсе.
Когда долго и тревожно мечтаешь о чем-то и это «что-то» наконец происходит, то ты вновь и вновь прокручиваешь его в голове, останавливаясь на самых важных для себя-моментах. Другие, менее важные, изглаживаются напрочь; события меняют порядок и последовательность; образуются новые причинно-следственные связи. Результат этого процесса закрепляется в памяти и становится воспоминанием.
Остается еще вопрос, почему Поппер в своей автобиографии привел неверную дату — 26 октября. На него ответить куда проще. В 1968 году, когда его попросили проверить версию Маклендона, Поппер обратился к тогдашнему секретарю Клуба моральных наук, и та сверилась с протоколом; протокол же Васфи Хайджаб расшифровал на следующий день после заседания, в субботу, и дату поставил соответствующую: 26 октября. Если бы Поппер перерыл у себя дома в Пенне горы бумаг, состоящие из тысяч писем, статей, речей и разнообразных черновиков, он мог бы найти и записи к тому докладу, — а на них стояла подлинная дата, 25 октября.
Однако нам еще предстоит выяснить, какую роль мог сыграть в этой истории Бертран Рассел. Что, если именно Рассел, который не ладил с Витгенштейном и принципиально не одобрял его подход, подбил Поппера на борьбу за благородное дело: спасать философию, пока она окончательно не выродилась в болтовню за чашкой чая?
Это занимательное предположение выдвинул в своей статье Айвор Граттан-Гиннес, по-своему интерпретировав письмо, которое Поппер написал Расселу сразу после встречи, — точнее, следующие его пассажи:
«С огромным удовольствием вспоминаю проведенный с вами день и возможность выступить вместе с вами вечером против Витгенштейна…
Подготовленный мною текст был очень краток, о чем, как вы наверняка помните, я вас предупредил; именно поэтому я решил обсудить нечто другое…
Мне очень помогло то, что вы упомянули о Локке. Теперь, я чувствую, ситуация ясна до предела…»
И после обсуждения логических аргументов:
«Вот почему я должен был выбрать (и в конечном итоге, послушавшись вашего совета, действительно выбрал) эту тему» [курсив наш].
Однако эти замечания можно толковать как минимум двояко. Очевидно, что Поппер заранее обсудил с Расселом свой доклад. Но когда именно? Непосредственно перед собранием, когда они пили чай в Тринити-колледже, или раньше?
Конечно, этот разговор мог происходить за чаем, особенно если Поппер не привез с собой доклада как такового, а одни лишь заметки к нему. Более того: не исключено, что Поппер приехал в Кембридж, так и не решив, о чем именно будет вести речь, и именно Рассел подсказал ему тему и убедил в ее важности.
Однако в Unended Quest трудно найти аргументы в пользу этой версии. Не подтверждают ее и документальные свидетельства. Когда определилась дата доклада в Клубе моральных наук, Поппер написал Расселу письмо (в архивах не сохранилось). Рассел ответил ему 16 октября, предлагая встретиться в пятницу в 16-00 или в субботу утром. Судя по формальному тону этого послания, не похоже, что между ними была какая-то предыдущая договоренность или что они собирались обсуждать тему доклада — иначе откуда бы взялась альтернатива «или в субботу утром»?
Позже, уведомляя Поппера о том, что получил его послание, написанное по возвращении из Кембриджа в Лондон, Рассел, в частности, напишет: «Я все время был целиком и полностью на вашей стороне, но не принял более активного участия в дискуссии, потому что вы и сами великолепно защищали ваши убеждения». Здесь нет и намека на какую-то предыдущую договоренность; напротив, фраза «защищали ваши убеждения» предполагает, что Рассел, с его собственной точки зрения, ни о чем не сговаривался с Поппером заранее. «Я все время был целиком и полностью на вашей стороне» — если бы именно Рассел подбил Поппера на конфликт, эти слова были бы попросту лишними.
Однако нельзя не признать, что фраза Поппера «в конечном итоге, послушавшись вашего совета, действительно выбрал» по-прежнему остается загадочной. Любопытна ее связь с жалобой Поппера на неточность, протоколов собрания: «Мой доклад назван в них (как и в печатной программе заседаний Клуба) "Методы в философии", а не "Существуют ли философские проблемы?" — а ведь именно это, последнее название я выбрал в конечном итоге», — пишет он в Unended Quest. «В конечном итоге» — но когда именно? Уж не во время ли чаепития, с подсказки коварного Рассела? Что, если Поппер огласил новый вариант только во время доклада, когда программа уже была напечатана, а секретарь, ведущий протокол, пропустил новое название мимо ушей?..
Так или иначе, сохранились заметки Поппера к докладу, и по ним видно, как тщательно готовил он обращение к Клубу моральных наук. Начинаются эти записи с основополагающего тезиса: «Мы изучаем проблемы с помощью рациональных методов. Это — реальные проблемы… не проблемы языка и не языковые головоломки». Далее идет, по всей видимости, план доклада, озаглавленный «Методы в философии»:
I Почему я выбрал эту тему.
И Замечания по истории философского метода.
III Оценка и критика лингвистического метода в
философии.
IV Несколько тезисов о философии и методе. [16]
За этим следует страничка, исписанная убористым почерком, текст разбит на колонки, а отдельные записи теснятся на полях. Среди прочего, там высказано и такое соображение: «Философия запуталась во вступительных замечаниях к вступительным замечаниям. Честно говоря, если это и есть философия, то мне она неинтересна». К следующей странице обдумывание уже явно завершено, и перед нами — сам текст доклада. У нас есть редкая возможность услышать ipsissima verba Карла Поппера.
«Меня пригласили сюда для обсуждения какой-либо философской головоломки», — начинает Поппер, прежде чем приступить к критическому анализу термина «головоломка»: «Метод языкового анализа псевдопроблем. Проблемы исчезают. Иногда в сочетании с тезисом о природе философии — скорее деятельности, чем теории, — деятельности по прояснению головоломок. Своего рода терапия, сравнимая с психоанализом».
Вот тут-то Поппер и высказывает протест против формулировки приглашения:
«Именно это подразумевается в приглашении, и именно поэтому я не смог его принять. Иными словами, в вашем приглашении ощущается весьма определенный взгляд на природу философии и философский метод, — взгляд, который я не разделяю. Таким образом, именно тот факт, что я его не разделяю, в большей или меньшей степени побудил меня выбрать «быть» [sic] в качестве темы моего доклада».
Должно быть, именно здесь Витгенштейн впервые вмешался в монолог — и схватка началась.
Ничего из сказанного выше не позволяет сделать вывод о сколь бы то ни было существенном вмешательстве Рассела. Все заметки Поппера изложены на бумаге Лондонской школы экономики. Крайне маловероятно, чтобы Поппер писал их урывками, в промежутках между чаем, обедом в Кингз-колледже с Брейтуэйтом и собранием, начавшимся в 20:30. Наиболее правдоподобным видится следующее объяснение: Поппер действительно говорил за чаем о предстоящем докладе, Рассел поддержал его аргументы, и Поппер, стремясь укрепить отношения со своим кумиром, а может быть, и желая польстить ему, в своем письме несколько преувеличил значение этой беседы.
