Карпатские орлы - Малкин Василий Максимович (книги полностью TXT) 📗

На фронте мне часто вспоминались замечательные слова Н. К. Крупской о том, как высоко ценил Владимир Ильич Ленин близость командного состава нашей армии к красноармейской массе. Уместно привести эти слова.

«Помню, — писала Надежда Константиновна, — я присутствовала при одном докладе Ильичу о том, как недоверчиво относились к старым военным специалистам красноармейцы. Вначале приходилось учиться у военных специалистов — это понимали и красноармейцы, но к военным специалистам они относились сугубо настороженно, ничего им не спускали, даже в области бытовой. Настороженность красноармейцев была понятна: старорежимный командный и начальствующий состав далеко стоял от солдат. После, когда ушел докладчик, Ильич говорил со мной о том, что сила Красной Армии — в близости командного состава к красноармейской массе. Мы вспоминали с ним картины Верещагина, отражавшие войну с Турцией 1877–1878 гг. Замечательные это были картины. У него есть одна картина: идет бой, а командный состав в отдалении с горки смотрит на бой. Вылощенное, в перчатках, офицерье в бинокли смотрит с безопасного места, как гибнут в боях солдаты».

Наши командиры, вышедшие из гущи народа, не «с горки смотрели на бой», не «в бинокли смотрели с безопасного места, как гибнут в боях солдаты». Они постоянно находились с красноармейцами — и в жарких боях, и за обедом, и на отдыхе.

У меня остались самые добрые воспоминания о дружной работе партполитаппарата и командного состава полка. Мы, политработники, готовили командиру полка, комбатам материалы об отличившихся в боях людях, информацию о настроении личного состава, о состоянии дела с выполнением боевых задач, материально-бытовых запросах бойцов. Благодаря четкой, оперативной, достоверной информации, пожалуй, никто в полку так хорошо не знал людей, их настроений, чаяний и боевых дел, как политаппарат. О значении партийно-политической информации хорошо сказал А. А. Жданов, один из выдающихся деятелей нашей партии, бывший член Военного совета Ленинградского фронта. Партийно-политическая информация на фронте, говорил он, — это вышка, с которой все видно.

Верные слова.

Много цепного мы черпали из опыта работы политотдельцев нашей дивизии и корпуса. О некоторых из них я уже рассказывал. Считаю своим долгом отметить большую помощь, оказанную мне начальником политотдела дивизии Григорием Андреевичем Бойченко. На этом посту он сменил полковника И. П. Чибисова, назначенного начальником политотдела корпуса. Впервые в наш полк Бойченко прибыл 23 апреля. Познакомившись с М. Г. Шульгой, парторгом полка П. Г. Поштаруком, работниками штаба, Григорий Андреевич расспросил меня о том, какие трудности испытывают в работе замполиты батальонов, парторги подразделений, о состоянии марксистско-ленинской подготовки командного состава, о тех вопросах, которые волнуют личный состав. Я почувствовал, что новый начподив очень доброжелательно относится к людям, их запросам. Живой по натуре, общительный и принципиальный человек, Бойченко, как я убедился, обладал тем острым партийным чутьем, которое позволяло ему быстро улавливать пульс партполитработы, беспристрастно оценивать ее состояние. Высшим критерием оценки стиля и методов работы замполитов частей Григорий Андреевич считал результативность, а не количество проведенных партийных собраний, совещаний, политзанятий, бесед. Помню его рассказ о парторге соседнего с нами полка. Целыми днями этот парторг ходил по подразделениям, сказал начподив, Вроде бы все время он был занят, но конкретных результатов достигал маловато. Почему? Потому, что увлекался количеством бесед и мало заботился об их действенности.

Правильно поняв начальника политотдела, П. Г. Поштарук раскрыл свой блокнот и стал докладывать о том, где и что он делал в ходе боев, проходивших с 15 по 23 апреля. Оказалось, что за эти девять суток Павел Григорьевич побывал в обоих батальонах, участвовал вместе с ними в боях, помогал ротным парторгам в организации партийной работы, подготовил к приему в партию нескольких бойцов, представлял их на заседании дивизионной парткомиссии.

— Как пополняются первичные парторганизации вашего полка? — спросил Бойченко.

— За три недели принято в партию двадцать четыре красноармейца и командира.

— Во всех ли ротах имеете парторгов?

— Да, во всех. Но за последние девять дней в некоторых ротах дважды приходилось назначать новых парторгов вместо выбывших из строя в ходе боев.

— Какие вопросы обсуждаете на заседании полкового партийного бюро?

— Двадцать первого апреля, например, слушали доклад парторга минроты Кузьмича о работе с молодыми коммунистами. Ранее разбирали заявления о приеме в партию, обсуждали вопрос об авангардной роли коммунистов в бою, об усилении партийного руководства комсомольскими организациями, о пропаганде боевых традиций полка…

— Часто отвлекаете парторга от его основных дел? — спросил меня Бойченко.

— Случается, — ответил я. — Иногда оставляю его вместо себя на НП командира полка, иногда он готовит политдонесения.

Начподив, по-видимому, остался доволен нашей информацией. Обратив внимание на необходимость усиления индивидуальной работы с людьми, он познакомил нас с задачами, которые предстоит решать на марше к новому участку фронта. Григорий Андреевич подчеркнул, что марш будет нелегким и что следует заблаговременно подготовиться к нему, помочь командирам обеспечить высокую дисциплину и бдительность на марше, позаботиться о четкой работе тыловых подразделений.

В свете указаний, полученных от начподива, мы разработали и осуществили практические мероприятия по обеспечению всесторонней подготовки личного состава к маршу и новым боям. Мне удалось выкроить время для обобщения опыта работы батальонных парторганизаций в предыдущих боях. Я снова обратился к дневниковым записям парторга 2-го батальона И. В. Нечесова. Частично я цитировал те фрагменты из этих записей, которые относились к периоду подготовки батальона к наступлению. Теперь сошлюсь на фрагменты, фиксирующие штрихи работы батальонного парторга Нечесова в период наступательных действий.

«15.04. Актив. Взято в плен 15 немцев, захвачена деревня Гожице. Парторг 5-й роты Марков ранен. Заменяю его опытным коммунистом…»

Далее Нечесов занес в дневник фамилии бойцов и командиров, погибших или выбывших из строя по ранению. Такой учет был полезен. В часы затишья между боями парторг писал письма родителям воинов, погибших в бою.

«16.04. Ранен коммунист Насекин. Убит герой боя старшина Николай Сова. Оба заслуживают боевых наград.

Участвовал в наступлении 4-й роты. После атаки беседовал с ранеными.

Выпущены листовки об отличившихся в атаке.

Доложить комбату, его замполиту об отличившихся в бою Ганине, Снегиреве, Карпове, Кравце, Беляловой, Асанове, Ибрагимове. Все они достойны наград.

17.04. Снова отличились в бою телефонист Стельмах, радист Фролкин, красноармеец Морозов.

Батальон взял в плен 16 гитлеровцев. Захватил трофеи — рацию, 8 гранатометов, 7 пулеметов.

Вместе с 6-й стрелковой и пулеметной ротами участвовал в бою. Ночью в окопах провел совещания коммунистов обеих рот. Подвели итоги дневного боя. Выступили коммунисты Радченко, Гудалин, Гришин.

Приняли новое пополнение — 28 человек. Все — советские граждане, освобожденные из немецкого плена или репатриированные с территорий, ранее оккупированных фашистами. Беседовал с ними. Фашизм ненавидят. Рассказал им о боевых традициях полка, батальона.

18.04. Отличился и представлен к награде красноармеец Андраилов. Взял в плен двух фрицев. Связной Андреев забросал гранатами подвал с гитлеровцами. Командир взвода Родионов первым поднялся в атаку. Хорошо обеспечивала эвакуацию раненых фельдшер роты Рашевская. Представлена к награде.

Парторг 6-й роты Гришин выпустил за день 6 листовок, рассказав в них о мастерах боя.

С комбатом Луковым, его замполитом Ботовым обсудили вопрос о работе ротных парторгов. Отличные боевые вожаки. Представили к орденам Гусева, Маркова, Гришина. Александр Гришин представлен к ордену Славы I степени. Уверен, будет у нас полный кавалер ордена Славы.