Его знала вся Москва - Сидоров Евгений (читать книги регистрация TXT) 📗
Уроженец местечка Дунаевцы Каменец-Подольской (ныне Хмельницкой) области, он повился в советской столице с семьей своего дяди совсем юным парнишкой. Но на что жить?
Ему повезло: на бирже труда дали направление на работу курьером в редакцию газеты «Рабочая Москва». Это был 1930 г. С курьерской должности и началась его жизнь в журналистике.
Была армия, был газетный техникум. В годы Великой Отечественной и.о. зав. военным отделом в «Московской правде» выезжал в действующие войска. А в «Вечерней Москве» Семен, как его попросту называли между собой сотрудники, появился в 1956 году: ответственный секретарь, заместитель редактора, последние 22 года жизни – редактор, сменивший на этом посту ушедшего в «Литературную газету» В.А. Сырокомского. «Вечерка» стала для Индурского вторым домом – родным и любимым.
В этом доме жили профессионалы, досконально знавшие Москву и москвичей – метростроевцев и спортсменов, работников городского хозяйства и деятелей культуры, академиков и врачей. С такими вездесущими сотрудниками редактор мог быть спокоен: никакое городское событие не останется без внимания газеты.
Надо отметить, что С.М. Индурский тщательно, а порой и с осторожностью подбирал свою команду. Во всяком случае, так было со мной. Однажды мне позвонили: «Не могли бы заглянуть в «Вечерку» на огонек? Есть необходимость познакомиться». Заглянул.
Разговор с редактором (я видел его впервые) был, казалось бы, о том о сем, но с элементами деликатного тестирования. Забегая вперед, скажу, что деликатность была присуща ему всегда. Бестактность по отношению к подчиненным припомнить просто невозможно. Ему платили тем же, хотя порой беззлобно подтрунивали над ним. Впрочем, это удел любого начальника – быть мишенью для шуток или пересудов подчиненных. А возвращаясь к беседе, скажу: для меня она закончилась предложением поработать заместителем редактора.
Ну и какая тут тщательность и осторожность в подборе кадров, спросите вы. Уже примерно через полгода работы я спросил: «Семен Давыдович, почему вы остановили выбор на совсем незнакомом человеке?» И он, глядя на меня хитрющими глазами, с улыбкой ответил: «Почему незнакомом? Мы о вас многое и без вас узнали. Например, в «Правде» ваши документы ждали своего рассмотрения». Я был поражен, так оно и было. Вот это осведомленность!
А в центральной газете, откуда я перешел в «Вечерку», надо мной иронизировали: «Ну, поменял шило на мыло, сплетни по Москве собирать будешь?» Но это был ничем не обоснованный снобизм, взгляд свысока на городскую прессу.
Давайте с высоты прожитых лет посмотрим на «Вечернюю Москву» времен Индурского. Тираж 600–650 тыс. экземпляров – побольше, чем у иных центральных изданий. Очереди у киосков, когда вечером газета поступала в продажу. Отсутствие скучных, назидательных передовиц и длиннющих отчетов с пленумов и партактивов. Это была газета новостей только со словами «вчера», «сегодня», «завтра». Новостей, но никак не сплетен. Те же центральные газеты нередко ловили в «Вечерке» заинтересовавшую их информацию и трансформировали ее в своих жанрах.
Индурский как редактор придерживался западной модели вечерних газет, о чем неоднократно говорил: «Человек после работы едет домой в метро или электричке усталый. Ему не до длинных статей или рецензий. Мы должны давать ему полную картину московской жизни, но быть предельно краткими». Это правило соблюдалось жестко и позволяло вместить в три газетные страницы до 70 разнообразных материалов (четвертая, что тогда было позволено только «ВМ», была занята рекламой – реклама и реализация тиража приносили солидные доходы в городскую партийную казну).
Не было строчки в газете, которую бы не прочитал наш Семен до выхода номера. Забирал машинописные тексты с собой домой на обед и, возвратясь, отдавал их с пометкой «чво» – «читал в оригинале». Я ему говорил: «Ну зачем вам читать даже подписи к снимкам (типа «Москва сегодня. Пушкинская площадь», «Москва сегодня. Нагатинская набережная)?» А он отвечал: «Вас, наверное, не била жизнь, молодой человек (мне было под 50). Лучше я прочитаю все – спать буду крепче».
Он много работал. И как редактор, и как депутат Моссовета. Внимательно изучал депутатскую почту, ответственно относился к приему избирателей своего округа – ни одно обращение не оставалось без внимания.
Человек строгой самодисциплины. Диабет давно заставил его отказаться от многих удовольствий – вкусно поесть, выпить рюмку, выкурить сигарету. Но иногда он просил у меня сигарету. «Зачем?» – «Нюхать буду…»
Мы с ним проработали шесть лет. Он ушел в отпуск, а после отпуска предполагалось, что мы проводим его на заслуженный отдых. Но все вышло совсем не так. Приступ, больница. Мы навестили его, сказали, что придем через неделю (в день рождения). Визит не состоялся: в свой день рождения рано утром Семен Давыдович умер – ровно в 76 лет. Умер в должности действующего редактора.
«Период Индурского»
Татьяна ХАРЛАМОВА журналист «Вечерней Москвы» с 1960 года
Я пришла на работу в «Вечерку», когда Семен Давыдович Индурский был ответственным секретарем газеты. В небольшом кабинете на Чистых прудах (да-да, «Вечерка» не всегда была на Пресне) меня встретил невысокий подтянутый человек с очень внимательным взглядом, пригласил присесть и четко и одновременно подробно рассказал, о чем я должна буду писать в газете. Так я познакомилась и с Семеном Давыдовичем, и конечно же вкратце с газетой. Одним из первых воспоминаний была «малая планерка» в кабинете ответственного секретаря, где репортеры отдела информации сообщали, о каких городских событиях будет написано в ближайшем номере. Главное было не опоздать с информацией, дать ее читателям первыми в Москве. А это, поверьте, было нелегко при наличии из техники только телефона и машинистки на проводе в редакции. Но Индурский следил четко, чтобы не было в разделе новостей информации со словом «вчера». Только «сегодня» было одним из его самых четких принципов, и когда Семен Давыдович стал редактором газеты (по-сегодняшнему главным, но тогда в штатном расписании были только сотрудники и корреспонденты, а редактор один), работать с ним было и трудно, и интересно.
«Вечерняя Москва» была в те годы одной из популярнейших газет в столице, тираж ее превышал 600 тысяч, а подписаться на газету считалось очень престижным. Не зря «Вечерку» называли любимой газетой москвичей. В отличие от официальных газет, где превалировали «серьезные материалы», «Вечерка» всегда была интересной, близкой жизни обыкновенных москвичей. В ней публиковались материалы, о которых говорила вся Москва. А в те годы это было совсем непросто. Помню, я опубликовала репортаж «Русь у „России"» о реставрации церквей у тогда только построенной гостиницы. Материал был отмечен на летучке, но Семену Давыдовичу сделали серьезные замечания «наверху». Но раз редактор одобрил материал, он за него и отвечает – лишь спустя несколько лет Семен Давыдович рассказал мне об этом случае.
Индурский был редактором нашей газеты 22 года. Многие, кому повезло работать с ним, помнят «период Индурского» как один из ярких периодов в жизни нашей газеты. Он давал путевку в жизнь не только журналистам своей газеты, Семен Давыдович был своего рода дуайеном московского журналистского сообщества.
Он любил своих сотрудников
Наталья ЗАЙЦЕВА главный редактор Объединенной редакции женских изданий Концерна «Вечерняя Москва»
Когда в июле 1967 года я пришла устраиваться в «Вечерку» на работу курьером, в этот день в редакции было многолюдно и звучала разноязыкая речь – болгарская, венгерская, румынская, польская, немецкая, чешская…
Дело в том, что в это время проходил автопробег, участниками которого были журналисты вечерних газет из стран социалистического содружества. Побывав в столицах европейских государств, они приехали в Москву и собрались в редакции «Вечерней Москвы». Из кабинета вышел Семен Давыдович, ошалело оглядел всех и остановил свой взгляд на мне: «А эта девушка что здесь делает?» – «Устраивается на работу курьером», – ответила секретарь. «Вот ей первое задание – отвезете венгерских гостей в гостиницу «Минск». Выйдя из редакции, я зашагала в сторону метро. Но гости меня остановили: «Мы – на машине». А как туда ехать на машине, я и не представляла, но со знанием дела командовала: «Здесь направо». – «Нельзя». – «Тогда налево» и т. д. В общем, методом «тыка» довезла я венгров живыми, а главное – веселыми. Когда они рассказали об этом Индурскому, он очень смеялся. А надо сказать, что Семен Давыдович смеялся не так уж часто. Улыбался – да, а вот смеяться…
