Белая масаи - Хофманн Коринна (лучшие книги онлайн TXT) 📗
Я горячо поблагодарила его и спросила, во сколько мне это обойдется. Он вежливо отмахнулся и сказал, что, если у меня будут какие-нибудь проблемы, я всегда могу ему позвонить. Помогать мне для него большая радость. В Барсалое мне следует пойти к прорабу. Он предупрежден и позаботится о том, чтобы все детали были установлены. Я не могла поверить, что кто-то помогает мне бесплатно, да еще в таких масштабах! Вскоре я вышла из его кабинета. Запчасти были неподъемные, но я очень гордилась своим успехом. Тем же вечером я доехала до Ньяху-руру, с тем чтобы на следующее утро сесть в автобус до Маралала. Тащить две тяжелые сумки, да еще Напираи было очень тяжело.
Прибыв в Маралал, я стала думать, как добраться до Барсалоя. Измученная, я пошла в гостиницу, чтобы перекусить после утомительного пыльного путешествия. Мне снова пришлось постирать дюжину пеленок, искупать Напираи и помыться самой. Я упала в постель без задних ног и мгновенно уснула. Утром я стала у всех спрашивать, не едет ли кто в Барсалой. От своего оптового продавца я узнала, что к сомалийцам поедет грузовик, но после пережитых волнений я не хотела мучить себя и Напираи поездкой на грузовике. Я продолжала ждать и вдруг увидела юношу, который только что пришел из Барсалоя. Он сказал, что завтра пастор Роберто приедет в Маралал забрать почту. На следующий день я быстро собрала в гостинице свои вещи и заняла пост возле почты. Я прождала на обочине битых четыре часа, пока наконец не увидела вдали белый автомобиль миссионера. Я радостно подошла к Роберто и спросила, не могу ли поехать с ним домой. Это не проблема, ответил он, он поедет обратно примерно через два часа.
Обострение
В Барсалое я вышла из машины и увидела мужа, который направлялся ко мне решительным шагом. Он холодно поздоровался со мной и спросил, почему я вернулась только сейчас. Что значит только сейчас? Я выбрала самый быстрый путь, с досадой ответила я. Он даже не поинтересовался, удачно ли я съездила. Почему я ночевала в Маралале? Кого я встретила? Вопросы, одни вопросы, и ни слова похвалы.
В присутствии пастора Роберто мне было очень неловко подвергаться столь унизительному допросу, и я с Напираи побежала домой. Лкетинга поспешил за мной. По крайней мере, он схватил сумку с деталями, которая даже его притягивала к земле. Его глаза подозрительно блестели, когда он обрушивал на меня все новые и новые вопросы. Я была готова сорваться и выплеснуть на него всю свою обиду и разочарование, но к нам пришел Джеймс с другом. Первым делом он спросил, как все прошло. Он сказал, что я поступила очень отважно, спонтанно решившись полететь на самолете. К сожалению, он в тот момент стирал на реке свою одежду, иначе бы обязательно присоединился ко мне. Полетать на самолете – это была его самая большая мечта.
Его слова обрадовали и успокоили меня. Ребята приготовили мне чай. Мы оживленно разговаривали, а Лкетинга вышел из дому, хотя на улице было уже темно. Я спросила у Джеймса, что сказал мой муж, когда вернулся и узнал, что я улетела. Улыбаясь, Джеймс объяснил, что поколение Лкетинги не признает самостоятельных женщин и не умеет доверять. Лкетинга решил, что я сбежала с Напираи и больше не вернусь. Я не понимала, как он мог так подумать, хотя к тому времени у меня накопилось достаточно поводов для побега. Но куда бежать? Напираи ведь нужен отец!
Джеймс отвлек меня от мрачных мыслей, спросив, когда мы наконец откроем магазин. Ему так хочется работать, чтобы заработать немного денег! Он был прав, нам действительно нужно было зарабатывать деньги, иначе новая машина оставила бы нас без гроша. Я сказала, что, как только «датсун» отремонтируют, мы сразу откроем магазин. На этот раз это будет роскошный «супермаркет» с одеждой, обувью, содовой и пивом. Пока в Барсалое живут рабочие из Найроби, можно получить хорошую выручку. Позднее к нашим покупателям добавятся новые учителя и их семьи. Я понимала, что с Джеймсом в качестве продавца у нас неплохие шансы. Однако я подчеркнула, что это будет моя последняя попытка и что я вкладываю в нее свои последние деньги. Эйфория ребят заразила меня, и я на время забыла о своих проблемах с Лкетингой. Как только он вернулся домой, ребята сразу ушли.
На следующее утро Лкетинга сам пошел к рабочим и сказал, что запчасти готовы к установке. После работы пришел механик и стал колдовать над нашим автомобилем. Однако в тот же день завершить установку ему не удалось; лишь через три дня наш роскошный автомобиль снова был на ходу. Теперь ничто не мешало нам открыть магазин, и мы вчетвером поехали за продуктами. Счастливый Джеймс держал Напираи. Он очень любил ее и не уставал с ней играть.
В Маралале я заглянула в банк, чтобы посмотреть, не поступили ли на счет мои последние четыре тысячи франков. Служащий с сожалением сказал, что деньги еще не пришли. Однако на следующий день они поступили, и мы взялись за дело. В первую очередь мы закупили тонну кукурузной муки и сахара, овощей и фруктов – столько, сколько я смогла найти. На оставшиеся деньги я купила одежду, обувь, табак, пластиковые тазы, канистры для воды, то есть все, что можно было продать с наибольшей выгодой. Я даже купила двадцать буханок хлеба. Я отдала последний шиллинг в надежде, что он принесет мне прибыль.
Открытие магазина стало настоящим событием. Люди стекались к нам со всех сторон. Канги, одежда и канистры закончились через два дня. Овощи, рис и картофель строители покупали по десять и даже двадцать килограммов. Это был уже не магазин, а маленький деревенский супермаркет. Первые дни мы были очень счастливы, горды и довольны собой, хотя и жутко уставали. Джеймс работал не покладая рук и даже попросил разрешения поселиться в магазине, чтобы с утра открываться раньше.
Пивом мы торговали не официально, а втихую, чтобы избежать проблем. Как правило, несколько ящиков расходились за пару дней. Я не хотела, чтобы мы сидели без товара дольше одного-двух дней, и чувствовала себя ответственной за пополнение запасов. На вырученные деньги я сразу покупала следующую партию одежды, так как строителям школы требовалось много брюк и рубах. Раз в три недели я специально для этого ездила в Наниуку, где находился большой рынок. Женская и детская одежда раскупалась нарасхват. Кроме того, на одежду я принимала заказы. Удивительно, как быстро у людей появились деньги: благодаря строительству школы многие нашли работу.
Магазин процветал, а для рабочих даже стал местом встречи. Все шло хорошо, пока у Лкетинги снова не начались приступы ревности. По утрам я делала все домашние дела и лишь после обеда шла с Напираи в магазин. С ребятами было очень весело. В магазине всегда было полно детей, которые таскали Напираи на себе или играли с ней. Она любила находиться в центре внимания. Только моему мужу не нравилось, когда мне было весело: он считал, что с ним я никогда не смеюсь. Он испытывал недоверие к каждому, кто разговаривал со мной больше пяти минут. Сначала он ревновал меня к рабочим, которые приходили в магазин каждый день. Случалось и так, что он не пускал кого-то из них, говоря, что этот мужчина приходит сюда только из-за меня, его жены. Мне каждый раз становилось неловко, и я спешила уйти из магазина. Джеймс тоже ничего не мог поделать со старшим братом, который снова и снова устраивал беспричинные сцены ревности.
Мы ссорились все чаще, и я поймала себя на мысли, что не хочу прожить так до конца своих дней. Мы работали, а он стоял и портил настроение мне и нашим клиентам. Если он был не в магазине, то сидел дома с другими воинами и занимался разделкой козьей туши. В такие дни, возвращаясь вечером домой, я очищала пол от крови и костей.
Раз или два в неделю я ездила за товаром в Барагой, который находился гораздо ближе, чем Маралал. Скоро должна была состояться свадьба одного воина, и сахара снова не хватало. Он один собирался купить триста килограммов и хотел, чтобы за дополнительную плату мы отвезли сахар в отдаленный крааль. Был полдень, и я поспешила в Барагой, куда добралась за полтора часа. Я купила только шестьсот килограммов сахара, так как мне предстояло пересечь две реки, и я не хотела перегружать автомобиль.
