Предостережение - Лигачев Егор Кузьмич (библиотека электронных книг TXT) 📗

Накануне Пленума в течение двух дней в узком кругу партийного руководства обсуждались установки по аграрному вопросу. Шли острые дебаты, особенно по проблеме материально-технической оснащенности села. В них принимали участие Горбачев, Рыжков, Никонов, Воротников, Власов, Маслюков, Мураховский, вместе с ними и я. Споры были острые, мы, что называется, брали друг друга «за грудки». Руководители правительства и Госплана утверждали, что полное ресурсное обеспечение села не решит продовольственной проблемы. Мы с Никоновым, Воротниковым, Власовым настаивали отдать ресурсы крестьянину на том уровне, как это сложилось в других развитых странах. Пусть не сразу, но давайте существенно прибавим. Мы исходили из того, что на один процент прироста капиталовложений в сельское хозяйство приходится 0,4 — 0,6 процента прироста продукции, не более. Это подтверждает отечественная и мировая практика. А нам нужно увеличить производство в деревне на 25 — 30 процентов. Значит, прибавка ресурсов селу должна составлять 50 — 60 процентов.

В 80-е годы наш крестьянин был технически вооружен примерно так же, как американский фермер 50-х годов (сейчас намного хуже). Но из истории сельского хозяйства США известно, что в тот период фермеры получали урожай зерновых по 18 — 20 центнеров с гектара, а надои молока у них были по 2.800 килограммов от коровы. Иными словами, это наши показатели конца 80-х годов. Энерговооруженность нашего крестьянина была в 4 раза меньше, чем американского фермера. Вдобавок следует иметь в виду, что природно-биологический потенциал наших полей в 2,5 раза ниже, чем в США, а это означает, что для получения урожаев под стать американским надо иметь еще более высокую техническую оснащенность.

Об этом мне приходилось не раз напоминать на Пленуме ЦК, в Политбюро, на втором Съезде народных депутатов. Скажу прямо: предварительно с руководством на этот счет не советовался, ибо знал, что мои предложения о значительной прибавке ресурсов селу поддержки не получат. Верно и то, что открытой критике за это меня не подвергали, все ограничивалось умалчиванием. Этот прием вообще применялся довольно часто.

Но вопрос стоял ребром: или —или. Общество должно было найти дополнительные материальные ресурсы для развития агропромышленного комплекса, и прежде всего для его оснащения эффективной техникой, для создания селянам хороших социальных условий. Не зря говорят: если крестьянину плохо, то всему обществу хорошо быть не может.

Призыв демократов-разрушителей распустить колхозы, совхозы и раздать землю в частное владение, что, мол, через два-три года обеспечит достаток продовольствия, — это, как показало время, опасные иллюзии. Разор колхозов и совхозов — прямой путь к упадку. Что и произошло в период президентского правления Ельцина.

Такие прожекты я слыхал еще в 1987 году от С.И.Аллилуевой, дочери Сталина. Наша беседа — Политбюро поручило мне встретиться — состоялась по ее просьбе и была связана с намерениями Аллилуевой вместе с дочерью вновь выехать за границу. Я сообщил ей, что никаких препятствий на этот счет не существует, и, помнится, она была этому весьма удивлена, видимо, ожидала от партийного руководства каких-то «козней».

В конце беседы я спросил, какие у нее пожелания.

— Распустите колхозы, — ответила она. Как выяснилось из дальнейшего разговора, за всю свою жизнь она ни разу не была в колхозе. И в конце концов «разрешила» нам поступать по-своему, сказав: решайте сами вместе с колхозниками.

Мартовский Пленум ЦК 1989 года принял важные решения: он, как говорится, узаконил, уравнял в правах различные формы хозяйствования на земле, а также значительно расширил самостоятельность колхозов и совхозов. Минуло два года — для решения аграрных проблем срок незначительный. И все-таки именно в этот период колхозы и совхозы получили самый высокий урожай зерновых и удои молока. Впервые после выполнения госзаказа все зерно оставалось в распоряжении хозяйств.

Но на крестьянина в последующие годы обрушилась другая беда: «ножницы» в ценах на сельскохозяйственную и промышленную продукцию, неэквивалентный обмен между городом и селом. Органы власти заняты разработкой всякого рода программ «возрождения села», а производство падает. На словах — приоритет в развитии агропромышленного комплекса, а на деле мы наблюдаем сокращение ресурсов для села.

Вспоминаю, как в детские годы (начало 30-х годов) приходилось выстаивать многочасовые очереди за хлебом. Обычно занимала очередь мать — еще затемно, в ночь. А мы с братом подменяли ее, чтобы днем, а то и к вечеру купить «кирпичик» хлеба. [2]2

И вот в конце 1991 г. перебои с хлебом в Москве и других городах напомнили мне о тех далеких сибирских годах. Правда, разница есть, и существенная. Тогда не хватало муки. На сей раз недоставало ответственности и компетентности у руководящих «демократов» Москвы. Трудно ожидать чего-либо другого от тех, кто проскочил многие ступени служебной лестницы — от завлаба до управления регионом, страной. В конце концов лжедемократы широко открыли Западу внутренний рынок России, приведя сельское хозяйство страны в упадок.

В этой главе хочу также коснуться одного вопроса, который в известной мере носит для меня личный характер, ибо в общественном мнении связан с моей фамилией.

Имею в виду антиалкогольную кампанию, начавшуюся в мае 1985 года.

Напомню о ее предыстории. В начале восьмидесятых годов в ЦК и правительство, в редакции газет и журналов усилился приток писем — в основном от жен и матерей, — в которых убитые горем женщины проклинали пьянство, уносившее жизни их сыновей и мужей, калечившее детей. Потребление алкоголя к тому времени достигло девяти литров в год на душу населения, в некоторых регионах — еще больше. Горькие женские исповеди невозможно было читать без содрогания. Нет, недаром говорят: сколько мужья выпили водки, столько их жены и дети пролили слез. Это был настоящий крик о помощи. Вдобавок били тревогу и многие ученые, предвидевшие опасность деградации генофонда нации.

Следует иметь в виду, что, например, в 1984 году доходы государства от продажи алкогольных напитков достигли 53 миллиардов рублей, увеличившись за двадцать лет в четыре раза. Казна собирала огромную, непомерную дань со своих граждан, и эти фискальные цели являлись государственной основой пьянства, на мой взгляд, крайне безнравственной, ибо доходы по сути дела достигались за счет ухудшения здоровья и материального положения людей.

Но так или иначе не обращать внимания на бесчисленные письма, на громкий стон народа было уже невозможно. И в 1984 году Политбюро ЦК КПСС образовало комиссию для разработки эффективных мер по преодолению пьянства и алкоголизма. Итогом ее работы и стали известные майские постановления и указ 1985 года.

Без отрезвления народа невозможно было вести общественные преобразования.

Я в состав той комиссии не входил и в подготовке ее документов не участвовал, однако активно подключился к делу. Тут слились воедино и мои должностные обязанности, и личная непримиримость к пьянству.

Видимо, нет нужды подробно рассказывать о событиях, связанных с антиалкогольной кампанией. Скажу только, что в центральные органы сразу же хлынул поток писем со словами благодарности — в миллионах семей вздохнули с облегчением. И не зря в отчетном докладе на XIX партийной конференции (1988 год) отмечалось: в стране «повысилась рождаемость и снизилась смертность, что в немалой степени связано с борьбой против пьянства и алкоголизма».

Дальнейшие события тоже известны. Наряду с положительными результатами антиалкогольная кампания принесла и немалые издержки: резкий всплеск самогоноварения, спекуляцию спиртными напитками. Становилось ясно, что наскоком, с ходу давний недуг одолеть не удастся. Нажим на запретительство, на административные меры без достаточного подкрепления воспитательными мерами, организации здорового отдыха не мог принести желаемых результатов. Вдобавок быстро нараставшие финансовые трудности подталкивали к тому, чтобы снова встать на путь увеличения производства водки. И в 1989 году государство от продажи алкогольных напитков выкачало из народного кармана уже 54 миллиарда рублей, что выше уровня 1984-го. А в 1991 году эта цифра оказалась еще выше. Все возвратилось на круги своя, пьянство сейчас полыхает по стране, собирая свой трагический урожай жертв и несчастий. В стране идет всеобщая алкоголизация населения.