Элвис Пресли: Реванш Юга - Даншен Себастьян (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
Первые признаки ее непокорности проявились уже в начале декабря, во время «Праздника перед праздником» в Лас-Вегасе. Всего через несколько дней после приезда в «Хилтон» Джинджер захотела вернуться в Мемфис, потому что соскучилась по семье, и согласилась остаться только при условии вызвать к ней отца, мать, двух сестер, брата и невестку. Элвис, не допускавший мысли о том, чтобы остаться одному, поспешил выполнить ее просьбу, а сверх того преподнес ей белый «линкольн-континенталь», который велел доставить среди ночи из Калифорнии.
После этого Элвис ожидал, что Джинджер будет рядом с ним ежеминутно, но девушка неохотно на это соглашалась, как только надо было уезжать из Мемфиса. Едва вернувшись после недельного пребывания в Палм-Спрингс, где зашла речь о браке, она воспротивилась мысли провести несколько дней в Нэшвилле, где Элвис должен был записать свой новый альбом под руководством Фелтона Джарвиса. Плачевные результаты осенних сеансов звукозаписи в Грейсленде побуждали продюсера записать на пленку новые песни, и с 20 января он снял одну из лучших студий в городе. Музыканты были на месте, репертуар подобрали, но Элвис под предлогом боли в горле отказался выходить из отеля «Шератон», где заперся вскоре по приезде в столицу Теннесси. Его дурное настроение было вызвано отсутствием Джинджер. Он дулся на нее ровно сутки, а потом вдруг сорвался и уехал обратно в Грейсленд, так и не переступив порога студии.
Упрямство Джинджер выбивало Пресли из колеи: он не привык, чтобы ему перечили. Близкие, до сих пор не вмешивавшиеся в его личную жизнь, теперь позволяли себе критические выпады в адрес этой избалованной девчонки, оказывавшей на него дурное влияние, и хотя Элвис признавал их правоту, но был не способен отказаться от новой любви. Капризы Джинджер распаляли его страсть и даже побудили сделать ей официальное предложение в надежде надолго привязать ее к себе. Помолвка состоялась 26 января в личной ванной комнате владельца Грейсленда, где Джинджер часто пряталась. В полном соответствии с южными представлениями о рыцарстве Элвис опустился на одно колено и надел ей на палец кольцо с бриллиантом в одиннадцать каратов.
Изготовление этого кольца задало хлопот Лоуэллу Хейзу, придворному ювелиру Пресли. Его мучения начались около часа ночи, когда один из приспешников певца разбудил его и передал приказ немедленно сделать кольцо. Судя по «Книге чисел» псевдографа Луиса Гамона, знаменитого ирландского шарлатана, прославившегося в начале века под псевдонимом Кейро, 26-е число идеально подходило для осуществления планов Элвиса, который непременно должен был добиться согласия Джинджер именно в этот вечер.
Поручение, отданное Хейзу, было просто невозможно исполнить за столь короткое время. В его запасниках не было такого крупного камня; он созвонился со своими корреспондентами в Нью-Йорке — всё напрасно. Только выковыряв бриллиант из огромного перстня с печаткой «ТСВ» самого Элвиса, Хейз смог выполнить задание, в несколько часов соорудив украшение ценой в 70 тысяч долларов.
После помолвки, сделав небольшой крюк через Лос-Анджелес, где Элвис и Джинджер поздравили Лайзу Марию с ее девятым днем рождения, Пресли отправился в свое первое в этом году турне в сопровождении всего клана Алденов. Джинджер навязала ему это условие, отказавшись также ехать без сестер на Гавайи в начале марта. Это можно было назвать путешествием влюбленных лишь с большой натяжкой, поскольку в окружение звезды входило три десятка человек. Отдых вдали от Грейсленда, последний в жизни Элвиса, проходил безмятежно, хотя люди, которых он раньше встречал в Гонолулу, с трудом могли узнать короля рок-н-ролла в этом располневшем человеке с нетвердой походкой.
Гавайские каникулы закончились раньше времени, когда Элвису случайно запорошило песком глаза. По совету доктора Ника он тотчас вернулся в Мемфис лечиться, тем более что приближался срок его второго турне. В общей сложности до начала лета он должен был дать четыре серии концертов. Прекрасно зная о его проблемах со здоровьем, полковник отдавал предпочтение непродолжительным рабочим периодам, когда Элвис появлялся на публике в среднем около дюжины раз. При таком ритме между гастролями появлялось две недели отдыха, а у певца уже не было сил выступать без перерыва, как всего несколько месяцев назад.
К быстрой утомляемости добавились перепады настроения, связанные с капризами Джинджер, регулярно отказывавшейся следовать за ним. В таких случаях певец просил Кэти Вестморленд спать с ним в одной постели, чтобы смягчить приступы тревоги. Ни о каких ласках и поцелуях, а тем более о сексе речи не было: Пресли попросту просил Кэти держать его за руку и часами выслушивать его сетования на отсутствие матери или тревоги по поводу того, какое место он займет в истории. «Как люди будут вспоминать обо мне?» — волновался он.
Гастроли, намеченные на конец марта сразу после каникул на Гавайях, начались драматично. Удрученный решением Джинджер остаться с родителями в Мемфисе, Пресли наглотался нейролептиков перед отъездом в Аризону; его кузен Билли Смит никак не мог его разбудить и срочно послал за доктором Ником. В последние месяцы происшествия такого рода случались регулярно, но теперь дело оказалось серьезнее, чем обычно. Это сказалось на концертах, судя по записям, сделанным по просьбе Фелтона Джарвиса, который отчаянно искал способ набрать материал для альбома, обещанного Ар-си-эй до начала лета.
Большую часть времени Элвис пребывал в ступоре, и доктор Ник давал ему допинг лишь перед выходом на сцену, по которой он теперь передвигался, словно автомат с подсевшей пружиной. Воспоминания зрителей, которые приходили слушать его в этот период, горьки и тяжелы. Никто из близких не строил себе иллюзий по поводу его шансов выжить, так что его телохранители даже проработали план действий на тот случай, если он скончается во время гастролей, не рассчитав дозы.
Явно устав играть навязанную ему роль, Элвис ждал неизбежного. Вечером 31 марта в Батон-Руже он оказался неспособен выйти к зрителям — к большому огорчению фанатов, концерт резко оборвался после обычного выступления «Свит Инспирейшнс» и «Стампс», белого ансамбля госпела, участвовавшего в шоу с осени 1971 года.
Пока полковник старался перенести на другое время концерты, запланированные на три следующих вечера, Пресли провел несколько дней в своих апартаментах в Баптистской мемориальной больнице, выполняя ритуал, навязанный страховыми компаниями, которые должны были выплачивать неустойку продюсерам, пострадавшим от отмены концертов. Официально причиной его пребывания в больнице назвали «истощение» — это был эвфемизм, поскольку тело певца было в буквальном смысле разъедено медикаментами. Обследования, которые проводили по просьбе доктора Ника уже несколько лет, выявили преждевременную изношенность сердца, язву желудка и регулярные нарушения работы кишечника, сильно увеличенную печень, не говоря уже о глаукоме, проблемах с кровообращением и затруднением дыхания, постоянно угнетавших Элвиса.
Странное поведение Короля на сцене и замалчивание его окружением информации, касающейся его здоровья, вызвали лавину публикаций в «желтой прессе». После нескольких лет заговорщического молчания таблоидов, не смевших покушаться на легенду, Элвис вдруг превратился в их излюбленную мишень. Это явление можно объяснить по-разному, например решением «Стар» нарушить перемирие, объявив о скорой публикации отрывков из книги бывших друзей Пресли. Рыжий Уэст и двое его бывших коллег первыми преступили закон молчания, но с некоторого времени их примеру последовали другие, доведенные до отчаяния ненадежностью Элвиса.
Несостоявшиеся сеансы звукозаписи в январе давали пищу для слухов. В статье, опубликованной в то время в газете «Нэшвилл Баннер», несколько членов ближнего окружения, пожелавших остаться неизвестными, не скрывали своего раздражения от непреходящей паранойи Элвиса, его никчемности в студии и пагубного влияния Джинджер Алден. Главные американские таблоиды во главе с «Нэшнл инкуайрер» тотчас устремились в пробитую брешь, расписывая эксцентричный образ жизни певца и альковные секреты, услышанные от его окружения. На большинство фанатов, желавших видеть в нем пример жизненного успеха и полную противоположность декадентствующим рок-звездам с распущенными нравами, эти откровения произвели эффект разорвавшейся бомбы: парадный фасад дал трещину.
