Лэнс Армстронг, «Тур де Франс» и самый громкий скандал в истории спорта - Альберготти Рид (бесплатные серии книг TXT, FB2) 📗
Обзаведясь новыми спортсменами, команда вышла на новый уровень подготовки и… допинга. Горски нанял врача Педро Селая, который был хорошо известен среди профессиональных гонщиков в Европе благодаря тому, что прекрасно разбирался в допинге. Селая поднял команду US Postal на европейский уровень за счет индивидуальных тренировочных планов и четкого назначения допинга лучшим спортсменам. В его допинговой программе участвовали не все.
В мае 1997 года на швейцарском «Туре Романдии» Селая позвал гонщика команды Скотта Мерсье в номер, где передал ему календарь, на котором было отмечено, с какой скоростью двигаться в каждый из дней. Мерсье заметил, что некоторые дни были отмечены звездочками и точками, и спросил, что это значит. Выяснилось, что звездочками были помечены дни, когда Мерсье должен принимать анаболические стероиды, а точками – тестостерон, и со словами, что таблетки помогут ему быть «сильным как бык», Селая передал пакет с ампулами. Мерсье был застигнут врасплох: «Но ведь я даже не знаю, как делать укол!»
Селая был крайне удивлен: «Ты профессионал и не знаешь, как колоться? Иди спроси в аптеке, тебя научат».
Мерсье никогда не принимал допинг. Он решил уйти из велоспорта, что и сделал сразу по завершении сезона.
В том году самым ярким спортсменом команды был Екимов. Он выиграл этапы на нескольких крупных европейских соревнованиях, в том числе на гонке Париж – Ницца на «Неделе Каталонии». За месяц до «Тур де Франс» выиграл пролог в «Критериум Дофине» – недельной гонке, которая проходит по тем же трассам. В отличие от Мерсье, Екимов не испытывал никаких угрызений из-за допинга.
Стратегия команды US Postal приглашать выдающихся гонщиков принесла свои плоды. Результаты команды были достаточно хорошими, и Горски, единственный из американцев, получил приглашение для своей команды на «Тур де Франс».
Получив приглашение, команда не особенно напрягалась. Тем не менее велогонщики смогли неплохо финишировать в нескольких этапах и команду не опозорили. Все девять участников пересекли финишную черту в Париже. Хинкепи пришел пятым в финишном спринте на Елисейских Полях.
В 1997 году «Тур де Франс» посетил нежданный гость – Лэнс Армстронг. Он со своей новой девушкой Кристиной путешествовал по Франции, Монако и Испании и задержался на «Туре», приняв участие в церемонии в честь его товарища по команде Фабио Казартелли, который погиб двумя годами ранее во время прохождения одного из этапов. Вскоре после этого команда Cofidis объявила о том, что Армстронг исключен из ее состава. Команда попыталась договориться с ним о меньшей сумме гонорара, но в итоге он не получил вообще ничего. Разочарован он не был – он был зол. Он всерьез намеревался доказать им.
Билл Стэплтон позвонил Тому Визелю с вопросом, не хочет ли он взять Лэнса себе в команду, на что Визель ответил категорически «нет». Он до сих пор не был уверен в том, что Армстронг способен работать в команде, но тем не менее рассудил, что встреча со Стэплтоном будет нелишней.
В сентябре Визель и Горски встретились с ним в Сан-Франциско и поделились своими сомнениями. Стэплтон ответил, что болезнь изменила Армстронга: он стал скромнее, сдержаннее, иначе смотрел на жизнь. Он убеждал их, что Армстронг восстановился после химиотерапии, что врачи с осторожностью назначали ему лекарства, чтобы не навредить легким, не повлиять на его выносливость и чувство равновесия. Многие отказывали Стэплтону, но Визель ему поверил. Они с Горски приняли решение взять Армстронга обратно в команду и сделать лидером.
Борисевич был категорически против. Взять его в команду в качестве талисмана? Хорошо. В качестве приходящего гонщика, чтобы показывать на гонках? Конечно, почему нет? Но брать его в качестве полноценного члена команды? Сделать его лидером, как прежде? Борисевич боялся, что, если Лэнс вернется в большой спорт, у него может случиться рецидив. Он уже видел такое в Европе. Велосипедисты преодолевали рак, а когда возвращались в спорт, возвращался и рак. Борисевич знал, что профессиональный велоспорт требовал столько сил, что естественные защитные ресурсы организма слабели и организм не мог противостоять болезни. Его осенило, что рак Армстронга мог быть вызван или усугублен так называемой «медицинской программой» в прежней команде. Эдди Би старался даже не думать о том, что входило в ту программу. Ему казалось неправильным формировать команду вокруг Армстронга, но мнение Борисевича больше никого не интересовало. Визель и Горски пришли к общему решению. Борисевичу предложили тренировать европейскую команду. Он уже чувствовал себя лишним в команде. Разногласие, возникшее между ними из-за Армстронга, стало последней каплей, и Борисевич сдался.
Согласно контракту Армстронг должен был отъездить 80 гонок за сезон 1998 года. От него не ждали больших побед или участия в «Тур де Франс». Но, хорошо выступая на маленьких стартах, он мог накопить примерно столько же очков, сколько и на больших, а значит, и зарабатывать мог тот же миллион долларов.
На зимние тренировки они с Кристиной сняли квартиру на средиземноморском побережье на мысе Сен-Жан-Кап-Ферра между Ниццей и Монако и даже взяли с собой кота.
Армстронг снова вышел на связь с Микеле Феррари, который был рад возвращению старого клиента. 2 декабря в Испании Армстронг сдал анализ крови, и Феррари аккуратно внес результаты в таблицу. Гематокрит Армстронга, или процент эритроцитов в его крови, был равен 41,2. Для хороших результатов требовался намного больший показатель, желательно под 60, а для этого Армстронгу был нужен ЭПО, что ему и прописал доктор.
14 февраля Армстронг сдал кровь еще раз. В этот раз гематокрит поднялся до 46,7 – отличный показатель для предстоящей гонки «Вуэльта Андалусии». Эта пятидневная испанская гонка стала для Лэнса первой гонкой в новой жизни.
Он финишировал пятнадцатым – это был обнадеживающий результат. Для себя Армстронг решил, что вернулся не ради себя, а ради всех людей, борющихся с раком. Он давно сказал себе, что хочет доказать им и всем остальным, что можно не просто победить рак, но и вернуться к привычной полноценной жизни.
Своим пятнадцатым местом в гонке он доказал это всем. Неважно, что никто за пределами Западной Европы даже не знал о существовании такой гонки. Неважно, что американцы даже не могли правильно произнести ее название. Армстронг, пусть всего на миг, знал, что он доказал то, что был должен доказать. Как супермен, решивший взять передышку, он вернулся в Остин пожить обычной жизнью и повести под венец Кристину. Он ее любил. Они могли бы хорошо жить, даже если бы Лэнс не смог зарабатывать на жизнь спортом. Отец Кристины был достаточно богатым, чтобы помогать им.
Она родит детей. Он будет стричь газон. Счастье.
{Примечания к Главе 5}
Глава 6
Сидячие забастовки и раны от велоседла
Решение Лэнса жить с Кристиной Ричард сильно удивило его окружение, ведь он никогда не был приверженцем традиционных семейных ценностей. Казалось, что до болезни у него на уме ничего, кроме секса, не было. Даже в школьные годы, когда он еще занимался триатлоном, его менеджерам не раз приходилось вытаскивать его из-под женщин в гостиницах. Занявшись велоспортом, он кадрил девочек, которые награждали спортсменов на этапах в многодневных гонках. Друзья прозвали Лэнса FedEx в честь курьерской службы, потому что ее девиз «Доставляем даже ночью» как нельзя лучше описывал его страстность.
Мать Кристины работала воспитателем в детском саду, а отец тридцать лет проработал в руководстве IBM. У нее был среднезападный акцент и широкая улыбка. Когда они познакомились, ей было двадцать пять – почти как Лэнсу, хотя подростком он любил приударить за женщинами значительно старше его. Она была выпускницей факультета маркетинга, имела хорошую работу, машину и недавно купила дом. Она мечтала стать писателем.
Расставшись с Лизой, которая преданно ухаживала за Лэнсом во время его болезни, он встречался с Кристиной всего четыре месяца, прежде чем они обручились в октябре 1997 года. Они запланировали свадьбу на май 1998 года в Санта-Барбаре недалеко от летнего дома ее родителей.
