Перевал Дятлова. Загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на совет - Ракитин Алексей Иванович
Слева: Ту-16 проходят над Красной площадью во время парада 1 мая 1954 г. Эти самолеты позиционировались как стратегические, хотя таковыми в строгом понимании этого термина не являлись. Справа: сверхзвуковой межконтинентальный бомбардировщик М-50 на воздушном параде 9 июля 1960 г. в Тушино. На момент демонстрации иностранным делегациям этот самолет не был ни «сверхзвуковым», ни тем более «межконтинентальным». Не стал он таковым и позже, но это обстоятельство максимально скрывалось от иностранных разведок. Пройдет немного времени после упомянутого парада, и самолет-разведчик U-2 пролетит над авиабазами стратегической авиации в центральных районах СССР, установив номера всех самолетов на открытых стоянках. Президент США Дуайт Эйзенхауэр, по слухам, схватится за голову, увидев этот список: «Я не понимаю, куда русские прячут свои «Bounder’bi» (М-50)!». Президент не мог поверить в блеф Хрущева, продемонстрировавшего единственный летающий на тот момент самолет. Кстати, внимательные читатели обратят внимание на то, что самолет-разведчик U-2 установил номера советских стратегических бомбардировщиков уже после того, как 1 мая 1960 г. бедолагу Пауэрса сбили над Челябинском-40.
Нет, противоречия нет никакого. Роль разведки во все времена заключалась не только в том, чтобы приуменьшать собственные силы, но и в том, чтобы преувеличивать. Другими словами — искажать истинную информацию. На протяжении всех 1950-х ядерный потенциал Советского Союза отставал от американского по всем основным показателям: числу готовых к использованию боеприпасов, суммарной мощности ядерно-го арсенала, числу стратегических средств доставки атомных боеприпасов к цели. Хрущев предпринимал огромные усилия с целью предстать в глазах потенциальных противников имеющим больший военный потенциал, нежели это было на самом деле. Экспериментальные баллистические ракеты, не прошедшие испытаний (и впоследствии так и не поступившие на вооружение), демонстрировались на парадах на Красной площади как состоящие на вооружении. Доходило до анекдотов — порой на Красную площадь выкатывались пустые транспортные контейнеры под перспективные ракеты, т. е. сами ракеты еще не существовали в металле, а о них официально заявляли как о принятых на вооружение. О самолетах, не имевших межконтинентальной дальности, сообщалось, будто они являются стратегическим бомбардировщиками и способны бомбить цели «за океаном».
Слева: «Атомный» миномет 2Б1 «Ока» калибром 420 мм, предназначенный для ведения огня ядерными боеприпасами мощностью 13 и 25 кт, проходит по Красной площади на параде 1 мая 1961 г. Работу над этим «мастодонтом» прекратили годом ранее, однако даже в 1961 г. его выкатили на обозрение иностранных военных атташе. Кстати, «Википедия» глубоко ошибается, утверждая, будто их изготовили всего 4 штуки. На самом деле была изготовлена батарея — 6 орудий, 2 из которых никогда не выезжали за пределы полигонов (на Ржевке под Питером и в Кубинке под Москвой). Поэтому начиная с 1957 г., когда «Ока» впервые была явлена иностранцам, по Красной площади всегда катались только 4 машины. Толку от них не было никакого, цель была одна — показать НАТОвским специалистам, что СССР обладает ядерной артиллерией, т. е. атомным оружием в тактическом звене. Справа: один из мертворожденных монстров, так и не принятый на вооружение РВСН, проходит по Красной площади 7 ноября 1961 г. Точнее, пустой транспортный контейнер, в который никто и не думал помещать еще не созданную ракету.
Помимо качественных искажений и явного мифотворчества политическое руководство страны всячески манипулировало цифрами, старательно преувеличивая и количество ядерных бомб, и число носителей ядерного оружия. Во время воздушных парадов тяжелые бомбардировщики по несколько раз перестраивались и «прогонялись» над головами зрителей, дабы создать впечатление у иностранных гостей, будто летают десятки самолетов. Чтобы иностранцы, разглядывавшие самолеты в бинокли и фотографировавшие их, не раскусили блеф, бортовые номера загодя закрашивались.
Этот многолетний блеф Хрущева разоблачил Пеньковский. Именно информация Пеньковского дала американцам уверенность в собственных силах в дни «Карибского кризиса» и в известной степени предопределила не очень удачный для СССР исход этой военно-политической комбинации (в принципе, задуманной и реализованной очень неплохо. Да и результат «Карибского кризиса» нельзя считать для СССР совсем уж провальным, поскольку американцы, как известно, были вынуждены согласиться на вывод собственных оперативных ракет с территории Турции и гарантировали неприменение силы против социалистической Кубы).
А вот фотографии 1967 г. Казалось бы, это совсем другая эпоха, но идеология «атомного блефа» продолжала процветать некоторое время и при Брежневе. Показанные на этих фотографиях ракеты, точнее их транспортно-пусковые контейнеры (ТПУ) на тягачах, так и не появились на вооружении Советской армии, что не мешало политическому руководству СССР на протяжении нескольких лет демонстрировать их на парадах. По поводу, так сказать, и без повода. Первый фотоснимок изображает тягач оперативно-тактической ракеты SS-X-14-Scamp (по классификации стран НАТО), второй — стратегической SS-X-15-Scrooge. Кстати, каждый из этих образцов с полным правом может быть отнесен к прорывным технологиям и концепциям своего времени. Заложенные в них идеи были развиты в ракетах последующих поколений, но к нашей шпионской истории это уже не имеет ни малейшего отношения.
Понятное дело, что советская контрразведка, как и внешнеполитические структуры, предпринимала все необходимые меры для реализации на практике руководящей политической линии, которая на протяжении всех 1950-х гг. требовала, напомним, всемерного преувеличения ядерной мощи СССР. Поэтому в 1959 г. у КГБ был полный резон пытаться дезинформировать разведки стран НАТО, подсовывая им информацию о росте производственных мощностей по выпуску расщепляющихся материалов. В том числе и в Челябинске-40. Более того, такие операции по «атомной дезинформации» могли рассматриваться как приоритетные, т. е. имеющие особую важность не только с военной, но и с политической точки зрения. Подобные дезинформационные мероприятия могли принимать самый разный вид и осуществляться по-разному — от официальных заявлений государственного руководства до засылки перебежчиков с нужной дезинформацией и проведения оперативных комбинаций в форме «контролируемых поставок».
Касаясь подготовки к походу, нельзя обойти молчанием еще один немаловажный аспект. Как показало время, минувшее с публикации в Интернете первого варианта настоящего исследования (это имело место в декабре 2010 г.), многим читателям не дает покоя вопрос невооруженности группы, другими словами — отсутствия оружия у предполагаемых «сотрудников и помощников» Комитета госбезопасности. Читателей ставит в тупик одна только мысль, что секретная операция КГБ могла осуществляться силами невооруженных сотрудников.
Что хочется отметить по существу затронутой темы: в главе «Понятие “контролируемой поставки” как комплексного оперативно-розыскного мероприятия органов государственной безопасности (внутренних дел)» приведен реальный пример из практики ФБР, когда агенты спецслужбы на протяжении длительного времени — примерно 11 месяцев — действовали против сотрудников полиции Нового Орлеана совершенно безоружными. Это нормальная практика, в которой нет ничего невозможного или безрассудного. Хотя и рискованная, да, с этим не поспоришь. Но такова специфика негласной (оперативной) работы — она всегда сопряжена с риском.
Теперь же рассмотрим реальную ситуацию с походом группы Игоря Дятлова, в число участников которого, как мы предполагаем, были включены три негласных сотрудника КГБ. Против вооружения Золотарева, Колеватова и Кривонищенко огнестрельным оружием имелись серьезные доводы как технического плана, так и связанные с особым характером порученного им задания. Прежде всего, на протяжении длительного времени (примерно 2 недели похода) оружие невозможно было бы скрывать от членов группы, не посвященных в суть выполняемого задания. Это было связано с тем, что рюкзаки перед их укладкой на дно палатки банально «потрошились» — из них извлекалось содержимое, в силу чего скрывать оружие несколько недель никак бы не удалось. Расконспирация перед «своими» в глазах КГБ чревата таким же срывом задания, что и перед «чужими». Все инструкции спецслужбы, касавшиеся организации работы сотрудников, числящихся в «негласном штате», категорически запрещали раскрывать посторонним свою принадлежность к КГБ даже под угрозой жизни.
