Лубянская преступная группировка - Литвиненко Александр Вальтерович (читаемые книги читать .txt) 📗

Прихожу в гостиницу, а там наружка — её видно за версту — уже сидит. Спрашиваю: «Ну, где объект?» Они говорят: «Да вон там, собирается». Я подошёл: "Алла Фёдоровна, мне поручено сорвать вашу пресс-конференцию. Вы не могли бы её не давать?» Она говорит: «Поздно. Я уже людям обещала. Не могу их обмануть». Тогда я попросил: «А вы хотя бы можете российскую власть не ругать крепко?» Она улыбнулась: «Это я вам обещаю». И свое выступление она начала со слов: «Я призываю голосовать за Ельцина».

— Всё-таки как-то не укладывается. Её мужа по приказу Ельцина убили, а она призывает за него голосовать.

— Она не винила Ельцина в гибели мужа. И не думала, что этот приказ исходил от него, даже если он его и подписал.

Из слов Дудаевой я понял, что она определённо считала, что ликвидацию её мужа организовали Коржаков, Барсуков и Сосковец, и дело было не в политике, а в деньгах и в компромате на них, который Дудаев возил с собой.

Слушая этот рассказ Аллы Дудаевой, я понимал, что это — правда. Те, кто работал в ФСБ по чеченцам, знали, что была поставлена задача Дудаева именно убрать. Политики в этом не было никакой.

—Ликвидация Дудаева была официально оформлена как оперативная задача?

— Конечно. Иначе невозможно было — операция была слишком сложной, были задействованы разнообразные технические службы, включая самолёт ГРУ, откуда на дудаевский телефон навели ракету. Хохольков эту операцию разрабатывал под личным контролем Барсукова. Он на этом себе карьеру сделал, генералом стал, управление получил, ещё и денег заработал. В сущности, УРПО возникло «на плечах» этой операции, потому что руководство сообразило, как удобно иметь автономное подразделение для решения «спецзадач» внесудебным путём, при строжайшей секретности. Можно сказать, что УРПО началось с Дудаева и закончилось на Березовском, но об этом — потом.

Что касается Ельцина, то чеченцы вообще не считали, что это его война, знали, что президент не контролирует ситуацию. Они ведь владели информацией об окружении президента, знали роль каждого в войне, весь расклад. Позже мы получили сигнал, что материалы прослушки кабинетов Черномырдина и Петелина (главы его секретариата) продавались чеченцам. Эти кабинеты прослушивала Служба безопасности президента, отдел «П», начальником которого был Валерий Стрелецкий. Мы разрабатывали этот сигнал, но продолжать нам не дали — все материалы забрал Коржаков.

Я со многими чеченцами говорил. Они не винили персонально Ельцина за войну. Ведь при Ельцине и зачисток не было. Путин — другое дело. Он геноцид устроил. Мочиловку в сортире. Они очень тонко определяют разницу между двумя президентами — один ЗА Россию воевал, а другой ПРОТИВ чеченцев. И они чувствуют эту разницу. Поэтому Ельцин смог подписать мир, а Путин — никогда не сможет.

Они очень мудрый народ — чеченцы. Я в тюрьме с ними сидел, в автозаке ездил. Они нормально с людьми общаются.

— А в тюрьме их мочат?

— А за что их мочить? В тюрьме вообще национализма нет. Там все равны. Пожалуй, единственное место в России, где национальный вопрос решён.

— Много твоих друзей погибло?

— Да, очень много, из бывших сослуживцев по дивизии Дзержинского. Когда первая чеченская началась, у нас только и было что похороны, девять дней, сорок дней… Много искалеченных.

Вот когда Гришу Медведева хоронили — двенадцать гробов сразу пришло. Закрытых. Кто-то решил открыть гробы, и жена Гриши Лиля не узнала мужа. «Стойте, — кричит, — это же не Гриша. У него родинка на плече должна быть. Откроите плечо». А Понькин ей говорит: «Не надо, Лиля. Голова, может, не его, может, и ноги не его. Но тело — Гришки. Я у него в кармане твоё письмо нашел».

Была у меня злоба на чеченцев. Да пропала вся. Сегодня я знаю, кто эту войну затеял, и все, кто на могилки мужей и сыновей своих ходит, тоже пусть знают. Я хочу, чтобы мы их судили. За Гришку, лежащего в земле с чужой головой и чужими ногами. И письмом жены.

Глава 4. Узбекский след

Хохольков и его команда

Летом 1996 года, вскоре посте того, как я вернулся из Чечни, пригласил меня к себе начальник ОУ АТЦ (Оперативного управления Антитеррористического центра) генерал Волох и спрашивает: "Ты знаешь, что Хохолькова назначают начальником УРПО? Это страшный человек. И ты не представляешь, какими возможностями обладает человек на этой должности. Его почти никто не контролирует. Ты понимаешь, что будет творить Хохольков на таком посту. Надо всё сделать, чтобы его не назначили».

Почему Волох невзлюбил Хохолькова? Тот, когда был в Чечне, возглавлял группу по ликвидации Дудаева. На эту операцию была выделена большая сумма денег по девятой статье, на оперативные расходы. И около миллиона долларов было разворовано. Хохольков тогда был начальником отдела в ОУ АТЦ. А Волох — начальником управления, и такую большую сумму мог списать только он. Волох потребовал от Хохолькова отчитаться, куда делись деньги. А тот не смог отчёт представить. Тронуть Хохолькова нельзя было: у него в активе такой успех — ликвидация Дудаева. Волох деньги списывать отказался, списало их руководство ФСБ. Вот из-за этого затаил Волох на Хохолькова обиду. В конце концов Хохольков избавился от Волоха — того убрали из центрального аппарата, отправили куда-то в Европу представителем ФСБ.

— А ты давно знал Хохолькова?

— Впервые он попал в поле моего зрения в 1993 году, когда я участвовал в разоблачении группы офицеров, обвинённых в коррупции. Тогда я служил майором в УБКК — Управлении по борьбе с контрабандой и коррупцией. Заместителем начальника управления был полковник Костюков, а моим непосредственным начальником — подполковник Ваганов. Как-то мне приказали явиться в приёмную — придёт заявитель. Так я познакомился с Георгием Гурамовичем Окроашвили. Тот занимался нефтью, значит, понятно, не голодал. Георгий мне рассказал, что когда он загонял свой БМВ-850 в гараж, появились вооружённые люди и пытались его похитить. Он нажал на газ, выбил дверь гаража и сумел уехать. Ваганов дал задание этого Окроашвили охранять.

Пока охранял — сдружились. Георгий стал мне доверять, иногда обсуждал деловые вопросы. И однажды обмолвился, что он — объект оперативной разработки «Горец». Я удивился: «Как объект?» Он говорит: "Да ещё при КГБ на меня дело завели'. И спокойно рассказал, как агентура по нему работает, где стоит техника, какие мероприятия проводятся. Он знал по делу всё.

Но это его мало волновало. Он занимался крупными махинациями с нефтью и сказал, что делится с руководством МБ. Передаёт деньги моим начальникам Костюкову и Ваганову.

Я был в шоке! Пришёл на работу, написал запрос и проверил Георгия по оперативным данным. Подтвердилось, что он действительно объект оперативной разработки «Горец». Объект знает, что он объект! Это вообще ЧП. Я с ним встретился ещё раз, и он мне подробно нарисовал схему, откуда берутся деньги и как моё начальство с ним их делит.

Я доложил генералу Трофимову: "Анатолий Васильевич, по-моему, у нас в управлении действует крыша по нефтяным делам. А меня в ней втёмную используют».

— Почему ты пошёя именно к нему?

— Во-первых, он руководил УБКК, то есть был прямым начальником Костюкова и Анисимова, и моим тоже. Во-вторых, в ФСБ Трофимов был, пожалуй, единственный, к кому можно было пойти, не опасаясь, что налетишь на одного из участников этой самой крыши — ведь Окроашвили сказал, что деньги через нас идут куда-то наверх. Простые опера Трофимова уважали как честного и неподкупного человека и профессионала высочайшего класса. Трофимов — легендарная личность. Ещё со времён КГБ за ним числились самые громкие экономические дела, такие как Елисеевский гастроном, икорное дело и другие. Должен сказать, что во время моего конфликта с ФСБ и даже после пресс-конференции он был единственным из высших руководителей, кто меня не предал и не побоялся со мной общаться.

— А где он сейчас?

— Путин, став директором ФСБ, его выгнал, и при этом объяснил, что «пришла команда, в которую Трофимов не вписывается».