Одесса-мама: Каталы, кидалы, шулера - Барбакару Анатолий (книги без регистрации полные версии TXT) 📗

Папа — держатель казино, игорных клубов, прочих вполне грешных заведений. Да, может быть, мучает совесть... Что в этом плохого? Как бы там ни было, папе не терпится оказать поддержку и Красному Кресту, и обездоленным. К этому благородному делу подключил дочку. Дочь, чистая душа, пусть таковой и остается. Потому и гостиницы нешикарные выбирались, чтобы образ праведницы соблюсти. Такова воля папы.

«Чистая душа», как истинно папина дочка, проявляла объяснимый интерес и к местным заведениям. К тем, в которых играют. Из чистого любопытства, ну и чтобы папе было что рассказать. Собирала для папы приветы от местных игроков.

Конечно, игровые точки ей демонстрировали подпольные, но самые престижные, куда жуликов не впускают. Что занятно: демонстрировали люди, предоставленные местными организациями, исполкомами.

Ну как дочке хозяина казино — не сыграть?.. Опять же любопытства ради...

Любопытных, стремящихся удостоиться чести сыграть, было хоть отбавляй, всех обслужить не успевала. И выигрыши оправданны были. И делался вид, что тысячи эти несущественны, что и не к таким деньгам привыкши. Да и местным игрокам неловко было знаменитости предлагать мелкую игру. Старались не ударить в грязь лицом...

Шахматист, сопровождающий мастер-шахматист, следил за тем, чтобы все нуждающиеся в помощи учреждения вписывались в походный блокнот. Рита регулярно в присутствии представительных товарищей напоминала ему об этом.

Четыре города они обобрали. Потрусили местных зажиточных картежников.

Только в одном месте Рита нарвалась на приличного шулера, да и тот, поняв, с кем имеет дело, поспешил без шума уступить место другому желающему. Предварительно, конечно, заплатив. Чего шум поднимать, когда и так предупредили, с кем садится: с дочкой короля чешских казино... Чего уж тут ждать?..

Мы не держали связь... Дела не следовало обсуждать вслух. Даже по телефону. Я с гордостью за себя, за подопечную предвидел беспечное будущее. Несмотря на приближающийся суд, на запрет следователя играть самому. Зачем мне играть?.. У меня была Рита.

Шахматист вернулся один. Когда я его совсем не ждал. Задолго до окончания запланированного срока командировки.

Все завершилось вполне банально, заурядно. Для тех, кто почитывает всякого рода околодетективную литературу. Особенно ту, где героини — женщины...

Они прибыли в очередной город. Прибыли вечером, когда приступать к поборам было уже поздно. Сняли, как всегда, два номера. Но так случилось, что номера оказались на разных этажах.

Толком Шахматист ничего не понял, но, когда он утром поднялся за Ритой, та с виноватым видом сообщила, что на нее уже лучше не рассчитывать. Что они с продюсером (!) сегодня к обеду уезжают в столицу. Единственное, что он разобрал из ее непривычно жеваных, стыдливых объяснений, так это то, что вчера, когда она напевала собственные песенки, ее наконец услышали. Через стену. И предложили сделать карьеру.

Шахматист передал мне причитающуюся долю и записку: «Не сердись. Я тебя так люблю. Спасибо за все. Рита».

Вспоминаю иногда то ее откровение, когда она призналась, что я подкупил ее тем, что не дал денег. Сам до сих пор не понимаю, почему не дал. Ведь так и подмывало. В таких случаях обычно — даю».

Историю Риты закончу тем же, чем закончил ее в «Записках шулера».

«Маргарита, Грэт... Так и не дождался я тебя на эстраде. Очень хочется знать, что с тобой стало. Если нарвешься на эти записки и не осерчаешь за написанное, черкни пару слов на адрес одесского почтамта. Ты знаешь, на чье имя».

Что еще добавить?.. Все эти примеры в прошлом. История с Сонькой Золотой Ручкой — в далеком. История с Грэт — в недавнем. А вот картинка дней нынешних.

Стоял себе человек в зале ожидания одесского аэровокзала. Томно стоял, с длиннющей розой в руке. В преддверии встречи гостьи из Москвы. Уже и посадку объявили, но прилетевшие пока не показались. Таможня в Одессе дотошная.

И вот в момент, когда на лице человека с розой читалось томительное:

«Заразы... Ну когда же...», к нему подошли две молодые женщины. Умеренно симпатичные. Причем одна из подошедших была мало того что очевидно беременна, так еще держала за руку малыша. Впрочем, заговорила с встречающим другая, не обремененная потомством. Заговорила проникновенно о том, не он ли подвозил их к аэропорту. Дескать, в машине они забыли сумочку.

Человеку с розой вопрос интуитивно не понравился. Особо вдаваться в его смысл он сначала не стал, а потом и не успел.

Движением руки, вроде смахивающим пушинку с короткого рукава его сорочки, женщина потянулась к нему и вдруг цепко запустила руку в нагрудный карман. И цепко же выхватила из него содержимое. Все это проделала молниеносно. Со стремительностью ужалившей змеи.

Встречающий продемонстрировал неплохую реакцию, ухватив змею за шею. За запястье. Но тут вступила со своей партией вторая, экипированная выпирающим животом и ребенком. Взвизгнула и тоже ухватилась за запястье подруги.

Человек с розой вторично обнаружил способность быстро реагировать. Он уже понял, что, во-первых, его кинули. А во-вторых, что толку от его дальнейшей суеты не будет. Еще бы ему не понять, когда он всего лет десять как сам закончил кидать. Но ему повезло. Узнали его местные труженики, аэропортовские хлопцы, развозящие и «разводящие» лохов в такси. Обязали барышень вернуть похищенное.

Обескураженный тем, что его кинули, и растроганный тем, что все вернули — тем более без его просьбы, — бывший жулик полюбопытствовал у хлопцев:

— Так у вас теперь работают? А не проще бутылкой по голове?

Аэропортовские виновато отнекивались:

— Роза совсем стыд потеряла... Беспредельничает.

Вот тебе и одесситки.

Хотя... Нынче тони в море, не тони, намекай на скорый денежный перевод, не намекай, доллара от мужика за просто так не дождешься.

И все эти мои умничанья перед зрителями — всего лишь умничанья и есть. В тот момент как-то упустилось из виду, что нынче за время, что за нравы. Выбор: либо — лох, либо — жлоб — уже не актуален. Мужики все чаще беззастенчиво выбирают жлоба. Что не мешает им оставаться лохами...

Миллионер Филя

Эта глава оказалась в книге почти случайно. Она не была запланирована.

Персонажи для книги я подбирал следующим образом: брал аферистическое направление и пытался выяснить, кто в этом направлении особенно себя проявил. Должен признаться (может быть, и разочаровывая читателя), что при отборе претендентов удачливость и финансовая грандиозность афер не были главными показателями.

Главными были неординарность и... ощущение некой божьей искры в человеке. Не обязательно аферистической. Может, и просто человеческой.

Конечно, я мог ошибиться, выбрать не того, кто больше заслуживает быть представителем той или иной специализации. Да и в смысле божьей искры... Многовато на себя взял.

К тому же сознательно сузил круг поиска. Рыскал во временах недавних, но прошлых. Поддался и всеобщему, и своему мнению, что только там и можно сыскать истинно одесское. Или хотя бы истоки его.

Именно поэтому такое мошенническое направление, как «реклама», в план поиска не включил. Появилось-то оно только во времена нынешние. Значит, и разработчики его — из нынешних. Ничего путевого в смысле божьей искры от них не ожидалось.

Но...

Это письмо вручил мне один из приятелей-журналистов. Добродушный толстяк Гарик из отдела частной жизни «Одесского вестника». Приятель был в курсе моих поисковых проблем, вот и решил подсобить:

— Глянь, вдруг подойдет, — он сунул мне кипу ксерокопий отпечатанных листков.

— Тема? — спросил я.

— Марки.

— Немецкие?

— Почтовые. Человек утверждает, что кинул почту.

— Украл сотню почтовых марок? — Я потерял интерес к кипе.

Гарик усмехнулся:

— Кинул. С помощью газетных объявлений.

Я бросил листки на стол. Спросил вдогонку: