Завоевание империи инков. Проклятие исчезнувшей цивилизации - Хемминг Джон (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Но Потоси ненадолго сохранил свою привлекательность. К 1550 году управляющие рудником должны были нанимать рабочую силу уже значительно дальше от него, в районе озера Титикака. Уговоры вскоре уступили место принуждению. Доминго де Санто Томас был одним из первых, кто привлек внимание к ужасным условиям работы на этом удаленном руднике. В 1550 году он написал в Совет по делам Индий: «Около четырех лет назад в довершение погибели этого края здесь были обнаружены врата ада, через которые проходит каждый год великое множество людей, кои приносятся жадностью испанцев в жертву их „богу“. Это есть Ваш серебряный рудник под названием Потоси. Чтобы Ваше Высочество могло понять, что это действительно врата ада… я опишу их сейчас. Это гора, расположенная на чрезвычайно холодной пустоши; вокруг нее в радиусе 6 лиг [25 миль] не растет трава даже для скота и нет деревьев для костра. Им приходится доставлять сюда пищу на спинах индейцев или лам. „…“ Несчастных индейцев отправляют на эту гору изо всех репартимьенто — 50 из одного, 60 из другого, 100, 200 и даже больше. Всякий, кто знает, что такое свобода, не может не видеть, что здесь попирают здравый смысл и законную свободу. Ибо быть брошенным насильно в эти рудники есть удел рабов или людей, осужденных на суровое наказание за тяжкие преступления. Закон не может поступать так со свободными людьми, какими Ваше Высочество считает этих бедных людей в своих постановлениях и указах». Далее в письме шло описание тягот, переносимых индейцами и их семьями во время долгого, безостановочного перехода к Потоси и после того, как они достигнут этого безрадостного места.
Королевской властью был издан 25 декабря 1551 года ханжеский указ, согласно которому индейцы могли быть назначены на работу в рудники при условии, что они идут на это добровольно, привлеченные хорошей платой. Но индейцы ненавидели работу, а особенно они стали ненавидеть тяжелую работу под землей в рудниках. Они хотели жить простой жизнью и просили только, чтобы у них было достаточно пищи и немного самодельной выпивки. Они были нечестолюбивы и равнодушны к деньгам. Но разрабатывать рудники было больше некому: негры не могли выжить на такой высоте над уровнем моря в Потоси, а примитивные условия горнодобывающей промышленности в XVI веке требовали сотен рабочих рук. Королевские благие намерения по отношению к не желающим работать на рудниках индейцам сильно ослабли под давлением требований экономики. В Потоси регулярно добывалось от 150 до 200 тысяч песо серебра в неделю, а причитающаяся королю пятая часть доходила до полутора миллионов песо в год. Караваны мулов, нагруженных серебром, медленно шли по альтиплано через Анды и далее к Тихоокеанскому побережью, чтобы заполнить флотилии испанских кораблей сокровищами, которые являлись источниками финансирования грандиозных амбиций Испании в Европе.
Руду из Потоси можно было переплавить только в индейских плавильных печах с поддувом, которые могли действовать только при наличии свежего ветра. Поэтому испанцам повезло, когда в 1559 году португалец по имени Энрике Гарсес обратил внимание на то, что индейцы добывают киноварь, и пришел к заключению, что поблизости должны быть залежи ртути. Он открыл ртутный рудник в Уанкавелике, высоко в горах между Уамангой и побережьем. В 1563 году местные индейцы обнаружили еще одно сказочно богатое месторождение ртути — Амадор де Кабрера. До этого все надеялись, что в Перу, возможно, будет найдена ртуть, так как эксперименты в Мексике показывали, как ее можно использовать в очистке серебра. Сенсационное открытие таких обширных залежей ртути вызвало ликование. В течение некоторого времени руда из Потоси не поддавалась очистке при помощи ртути, но в 1571 году Фернандес де Веласко, наконец, усовершенствовал метод использования ртути из Уанкавелики в Потоси. Вице-король Франсиско де Толедо сам убедился, что этот метод работает. В возбуждении он сказал, что сделает из Уанкавелики и Потоси величайший союз в мире.
С трудом индейцев в Уанкавелике дела обстояли так же, как и в Потоси. В течение некоторого времени рудник разрабатывали рабочие-добровольцы из близлежащей местности. Но по мере того, как выработки расширялись, а условия труда ухудшались, власти стали прибегать к принуждению. По словам Гарсии де Кастро, прилегающие к руднику районы должны предоставлять небольшие группы рабочих даже насильно, если надо. Специальная комиссия выяснила, что управляющие рудником готовы хорошо платить и обеспечивать разумные условия. Но когда были выслушаны показания самих индейцев, она пришла к заключению, что только принуждение может заставить их работать.
Почему индейцы так отчаянно старались избежать работы в рудниках? Немногие испанские хронисты, которые жили среди них, ужаснулись тому, чему они были свидетелями. Чтобы попасть на рудник Серро-Рико в Уанкавелике, который принес состояние его владельцам, нужно было пройти через огромные ворота, вырезанные в поверхности горы и увенчанные королевским гербом Испании. За ними тянулся длинный коридор, который постепенно превращался в лабиринт узких извивающихся проходов. Не делалось никаких попыток сделать вентиляционные шахты для того, чтобы работать можно было на большей глубине, или для соблюдения элементарных мер предосторожности при прорубании новых проходов. Перекрытия подпирали тонкими сырыми балками, которые легко ломались. Чтобы достичь поверхности земли, рудокопам приходилось преодолевать лестницы, пещеры, трудные проходы и низкие туннели. Освещения не было, кроме сальной свечи, которую каждый горняк держал в руке и от которой шел густой черный дым. Антонио Васкес де Эспиноза пришел в ужас от шума, неразберихи и невыносимого дыма и запаха, когда рабочие скапливались в узких местах и в концах туннеля.
Но от ртутного рудника в Уанкавелике исходила и более непосредственная угроза, нежели отсутствие удобств или риск обвала. Когда индейцы пробивали твердую, сухую руду своими ломами, на них обрушивалась густая токсичная пыль, которая содержала не менее чем четыре яда: киноварь (сульфид ртути), мышьяк, ангидрид мышьяка и пары ртути. Это вызывало сильное поражение носоглотки и легких индейцев, уже ослабленных жарой, усталостью и плохим питанием, и приводило к сухому кашлю и лихорадке. Многие из тех, кто добровольно вызвался работать дольше минимального срока, умерли от неизлечимой болезни «маль де мина», во время которой они кашляли смесью крови и ртути. Горняки работали под землей целый день; было очень жарко; на них были надеты только тонкие рубашки и штаны. Они выходили на поверхность вечером, когда на высоте 12 тысяч футов над уровнем моря было уже холодно, и их жены давали им холодное питье. Это быстро приводило к воспалению легких. По словам Мигеля Ахия, который посетил Уанкавелику, «опыт показал, что, отправляя их на такую работу, мы отправляем их на смерть».
В Потоси условия были не лучше. Здесь также за входом находился достаточно просторный туннель, а далее шел спуск в центральную шахту. Она постепенно делалась все глубже, и к концу века достигала уже глубины около 750 футов. В нее надо было спускаться по трем лестницам, сделанным из кожи, ременные ступени которых находились друг от друга на расстоянии 22 дюйма. Одна цепочка индейцев спускалась по одной стороне, в то время как другая, как вереница муравьев, с трудом ползла наверх. Родриго де Лоайса описал одну обычную недельную смену работы. «Индейцы попадают в эти адские копи, спускаясь по кожаным ремням, похожим на лестницы. У них уходит весь понедельник на то, чтобы спустить вниз мешки с жареной кукурузой для своего пропитания. Оказавшись внизу, они остаются там на всю неделю и не поднимаются наверх, работая при свете сальных свечей. Там они подвергаются большой опасности, так как один даже очень маленький камушек, который падает [сверху шахты], ранит или убивает всякого, в кого попадает. Если в понедельник в шахту входят 20 здоровых индейцев, половина из них может выйти из шахты покалеченными в субботу». А Альфонсо Мессия описал, как горняки спускались на глубину 700 футов, «где вечно царит ночь. Здесь всегда нужно работать при свечах, а воздух в недрах земли тяжелый и спертый. Подъем и спуск чрезвычайно опасен, и на это уходит четыре-пять часов. Индейцы идут шаг за шагом, неся мешки с рудой на спинах. Если кто-то оступится, то может упасть с высоты 700 футов. Когда они, задыхающиеся, достигают поверхности, их с упреками встречает владелец рудника, потому что они не шли достаточно быстро или не принесли достаточно руды, и заставляет их вновь спускаться вниз по малейшему поводу». Ременные лестницы часто рвутся от постоянного использования, гниения и большого срока службы. Подразумевается, что индейцы, карабкающиеся по ним, несут стандартные поддоны по 50 фунтов руды. Количество руды увеличилось до 25 поддонов в день, что составило 12 500 фунтов руды в неделю. Рудники Потоси и Уанкавелики достигли полного объема своей продукции только после шестидесятых годов XVI века. Когда в 1548 году закончилось восстание Гонсало Писарро, все эти ужасы только еще начинали затрагивать индейцев. В течение первых пятнадцати лет испанской оккупации, в период неограниченной власти поселенцев, источником всех тягот жизни индейцев были энкомьенды и произвол отдельно взятых испанцев. Но когда власти взялись исправлять эти злоупотребления, большая угроза стала исходить от рудников.
