Религия Денег - Неведимов Дмитрий (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗
Нормально работавшие и приносившие прибыль линии просто закрывались, а на их место вводились автобусные маршруты, или не вводилось вообще ничего, чтобы люди были вынуждены покупать автомобили. Заметим, что никто не трогал производителей трамваев или рельсов.
В результате, между 1936 и 1956 годами трамваи практически исчезли из городов США. Было скуплено и закрыто более 100 трамвайных систем в 45 городах. Если в 1945 году в Детройте общественный транспорт перевёз 492 миллиона пассажиров, в большинстве своём на электрической тяге, то в 2000-е годы он перевозит всего 70 миллионов, и исключительно на автобусах. Все крупные города быстро погрузились в ядовитый смог [279] .
В 1949 году американский суд признал их виновными в уголовном сговоре, и оштрафовал каждую… на 5 тысяч долларов. В колониях корпорациям вообще суда нет.
Для оценки степени свободы рынка и суверенности государства, нам надо оценить:
— кто,
— где ,
— исходя из чьих интересов
принимает решение о том или ином действии на его территории и контролирует (или не контролирует) каждую из составляющих товарообмена.
$ Для каждого элемента приведённой выше системы попробуйте рассмотреть, существует ли на него личная или групповая монополия в современной России. Осуществляется ли контроль над каждым элементом в интересах России, или в интересах иных стран или частных лиц. Этим вы ответите на вопрос, является ли Россия независимым государством, или колонией.
Целью рынка, целью любого обмена, любой торговли является получение прибыли, то есть неравный обмен. Как организовать неравный обмен товарами в международной торговле?
Мысленно исключите деньги из анализа движения товаров. Деньги — это просто религиозные символы, цифры в памяти компьютеров.
Представьте, как, с точки зрения метрополии, должны двигаться физические товары между странами, а уже потом введите денежное управление, чтобы обеспечить такое движение.
Главный принцип, установленный самим Адамом Смитом — надо стремиться ввезти товары, которые требуют больших затрат труда, и вывозить товары, которые не требуют больших затрат труда.
С другой стороны, надо недопустить того, чтобы в колониях возникло производство тех товаров, которые ввозятся в них из метрополии.
Классический способ колонизации — обмен простых товаров из колоний на сложные товары из метрополий. Сырья на обработанную продукцию, сельскохозяйственных продуктов на промышленные, технически несложных товаров на высокоточные и сложные [280] .
Суть этого обмена в том, что стоимость сложных товаров, производство и трудоёмкость которых держится в относительном секрете, можно значительно завысить. И наоборот, в производстве сельскохозяйственной продукции или сырья секретов нет, поэтому можно бесконечно сбивать стоимость на эти товары.
По мере развития промышленности, в колонии постепенно передаётся производство товаров, которые раньше считались сложными. Такое перемещение особенно приветствуется, если производство связано с загрязнением природы.
Например, в XIX веке Европа военной силой добивалась, чтобы тяжёлая промышленность была сосредоточена в метрополиях. Во второй половине XX века, когда производство металлов перестало быть секретом и давать конкурентное преимущество, начался его активный вынос в третьи страны, вместе с ядовитыми последствиями этого производства.
Та же закономерность наблюдается в радиотехнике. Пока телевизоры были ноу-хау, они производились в США. Постепенно их производство было отдано Японии, потом Корее, и наконец — Китаю.
Следующий стандартный приём — обмен необходимых товаров из колоний на товары удовольствий из метрополий.
Этот обмен неразрывно связан с созданием в колониях особой узкой прослойки населения, которая потребляет импортные товары удовольствия, и заставляет собственное население производить необходимые товары или сырьё, которые будут вывезены в метрополии. Необходимое для всех должно обмениваться на удовольствия для немногих.
Рассматривая мировую пирамиду в целом, связке патриции — плебеи в метрополии соответствует такая же связка в колонии. Но уровень потребления патрициев в колонии устанавливается на уровне плебеев в метрополии. Плебеи же в колониях выполняют роль рабов для метрополий.
Соответствие уровней «патриций в колонии» — «плебей в метрополии» особенно заметно по тому, как осуществляется маркетинг товаров престижа и статуса в колониях. Товары повседневного спроса в Орде преподносятся как эксклюзивные в колониях.
В России это хорошо видно на примере Москвы. «Зажиточные» жители Москвы потребляют огромное количество импортной еды в красивых упаковках, колы, одежды из «бутиков», сотовых телефонов, дорогих часов, престижных автомобилей и прочих безделушек, считая, что этим они приближаются к настоящему «цивилизованному» обществу [281] .
Это потребление должно вызывать постоянную зависть у рабов и желание попасть хотя бы в число плебеев. У плебеев — животный страх потерять свои побрякушки. Дорогие магазины в колониях становятся витриной Орды, призванной вызывать раболепное почтение перед её ярким изобилием.
Секрет обмена товаров удовольствий на необходимые в том, что на самом деле меняется не товар на товар, а товар на образ . Образы создаются через контроль сознания, который мы опишем в следующей главе.
В реальной жизни очень часто товары удовольствий просто перевозятся из одной колонии в другую, но по пути завёртываются в красивую упаковку в одной из стран Орды. Например, английский чай, который, конечно, не растёт на английских болотах.
Естественно, что ни «особые» собачьи корма, привезённые с Запада для «крутых русских», ни косметика, ни одежда с «брэндом», не требуют особых затрат труда, но они обмениваются на огромное количество нефти, газа, или предметов повседневного потребления.
