Америка против всех. Геополитика, государственность и глобальная роль США: история и современность - Яковенко А. В.
В настоящее время пять безъядерных стран-членов НАТО имеют на своей территории ядерное оружие, принадлежащее США. В Европе размещено до 200 ядерных авиабомб типа В-61, предназначенных для применения с самолетов тактической авиации ВВС США и ОВВС НАТО. В то же время в Статье II Вашингтонского договора содержится параллельное обязательство со стороны безъядерных государств (союзников по НАТО) принимать его, при том, что эти страны являются участниками ДНЯО и приняли обязательство не принимать ядерное оружие в будущем.
В администрации и конгрессе США имеется значительное количество противников ратификации ДВЗЯИ, возражения которых сводятся к трем основным аргументам:
— эффективный надзор за ядерным арсеналом невозможен без проведения ядерных взрывов;
— осуществляется разработка новых типов ЯО. В связи с этим администрация США считает предпочтительным оставить за собой возможность провести их испытания в такой момент, который сочтет нужным;
— высказывается недоверие другим государствам относительно обеспечения эффективного контроля ядерных испытаний.
Важно подчеркнуть, что военное руководство США неоднократно заявляло о необходимости возобновления ядерных испытаний и Невадский ядерный полигон находится в готовности к их проведению. Министерство обороны совместно с министерством энергетики проводят работы, направленные на поддержание полигонной инфраструктуры и сохранение штата специалистов.
Таким образом, неопределенность в отношении сроков вступления ДВЗЯИ в силу сохранится и в дальнейшем. Существенного прорыва в изменении его статуса в ближайшей перспективе не предвидится, и в первую очередь из-за позиции США, которые на неопределенное время затягивают процесс ратификации ДВЗЯИ. Важным позитивным стимулом могла бы стать ратификация США и КНР этого Договора, что создало бы новую ситуацию в контексте вступления ДВЗЯИ в силу.
Вашингтон активно порицает распространение химического оружия в мире и противодействует этому, используя механизмы Конвенции о запрещении химического оружия (КЗХО). В частности, американцами прилагаются значительные усилия по сохранению дискриминационных мер в отношении Сирии в связи с во многом сфабрикованным «химическим досье», а также по продвижению, прежде всего в информационном пространстве, необоснованных обвинений в применении химического оружия Россией. Вместе с тем собственные запасы химического оружия США до сих пор не уничтожены, и вопрос о соблюдении ими КЗХО остается открытым.
По оценкам независимых специалистов, в нарушение конвенции вскрыты факты затопления американского химического оружия (ХО) в акватории мирового океана, объемы которого сопоставимы с арсеналом всего ХО США. При этом, как отмечают международные экологические организации, отсутствуют достоверные оценки степени потенциальной опасности морских захоронений и состояния находящихся в воде химических боеприпасов и контейнеров, а также целесообразности и возможности их извлечения на поверхность для последующей утилизации.
Кроме того, в США в рамках проекта «Нетрадиционные агенты» под прикрытием фармацевтических и агрохимических исследований ведутся скрытные разработки новых отравляющих веществ. Следует отметить, что американское руководство блокирует предложения других участников КЗХО по внедрению системы инспекционной деятельности объектов с целью подтверждения фактов ликвидации химического оружия и при этом переносит сроки уничтожения своего ХО под предлогом отсутствия финансирования.
Аналогичная ситуация складывается и в сфере борьбы с биологическим и токсинным оружием. Вашингтон делает акцент на антитеррористической составляющей своих усилий в данной области и обеспечении безопасности государства, стремится максимально широко трактовать выгодные ему положения Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении (КБТО) и блокирует все попытки других государств-участников сформировать контрольно-инспекционный механизм Конвенции, не отвечающий интересам американской биоиндустрии.
Одновременно отмечается наращивание объемов и темпов двустороннего сотрудничества США с зарубежными странами в области военной биологии. По линии Пентагона происходит развертывание широкой сети подконтрольных американскому оборонному ведомству военно-медицинских учреждений в различных регионах мира. Военное руководство США декларирует, что целью такой деятельности является оказание помощи иностранным партнерам по контролю за санитарно-эпидемиологической обстановкой и предотвращению возникновения эпидемий. На самом деле проводятся исследования в интересах ВС США с целью создания базы данных, содержащей этнически обусловленные различия в восприимчивости людей к опасным заболеваниям. Это открывает возможности получения (путем генетического изменения форм болезнетворных микроорганизмов) таких биологических поражающих агентов, естественный иммунитет к которым у населения других государств (в том числе России) будет отсутствовать, а имеющиеся медицинские средства защиты окажутся неэффективными.
Программа по размещению американских биолабораторий на постсоветском пространстве реализовывалась США годами в обстановке строгой секретности. Соответствующие объекты размещались по периметру российских границ. В ходе спецоперации на Украине получены документальные доказательства того, что в непосредственной близости от территории России в десятках центров, курировавшихся Пентагоном, создавались компоненты биологического оружия в нарушение КБТО, отрабатывались возможные методики и механизмы дестабилизации эпидемиологической обстановки на постсоветском пространстве. Например, в рамках проекта Харьковским институтом ветеринарной медицины изучались дикие птицы как векторы для переноса высокопатогенного птичьего гриппа и оценивались условия, при которых эпидемиологические процессы могут приобрести неуправляемый характер, нанести экономический ущерб и создать риски продовольственной безопасности. По мере продвижения российских войск, лаборатории вместе со значительной частью документации уничтожались сотрудниками, а материалы вывозились, что подтверждает выводы об их военной и антироссийской направленности.
Анализ политики США в области соблюдения режимов нераспространения ОМУ свидетельствует о стремлении Белого дома сформировать в ближайшей перспективе совместно с другими странами систему всеобъемлющего контроля в данной сфере. При этом американское руководство настойчиво предлагает своим зарубежным партнерам американские стандарты в создании национальных систем хранения, защиты, учета и переработки ядерных, химических и биологических материалов.
Следует также отметить поступательное освоение Вашингтоном новых сред применения своего силового инструментария, включая космос и информационное пространство. Роль воздушно-космической сферы как арены вооруженного противоборства в современных условиях стремительно возрастает. Безусловным лидером среди зарубежных стран в области ее использования в военных целях в настоящее время остаются Соединенные Штаты Америки. По мнению американского военно-политического руководства, использование воздушно-космической сферы позволяет в максимальной степени реализовывать такие основополагающие принципы ведения войны, как наступа-тельность, оперативность управления, быстрый маневр силами и средствами на направлении сосредоточения основных усилий, гибкость и универсальность применения сил и средств вооруженной борьбы.
Особую роль в обеспечении национальной безопасности и, как следствие, реализации военной стратегии Соединенные Штаты Америки по ряду причин отводят собственно космическому пространству. Прежде всего, космическое пространство является средой, через которую (и в которой) осуществляется применение стратегических сил.
Наиболее актуальными в этом плане являются военные концепции «Глобального удара» и «Глобальной противоракетной обороны». Глобальный удар представляет собой скоординированное массированное применение различных средств поражения, осуществляемое на начальном этапе военной операции в интересах создания условий для последующих решительных действий группировок вооруженных сил США и их союзников. Поражение противника в глобальном ударе будет осуществляться в сжатые сроки — от нескольких секунд (например, при проведении киберопераций) до нескольких дней. Объекты удара могут находиться на любом удалении от территории США и американских передовых баз. Действия вооруженных сил США будут также включать удары по многочисленным «ускользающим», критичным по времени целям.
