Америка против всех. Геополитика, государственность и глобальная роль США: история и современность - Яковенко А. В.
Концепция глобальной противоракетной обороны предусматривает планомерное развертывание и применение сил и средств глобальной системы ПРО. Дальнейшее наращивание боевого состава системы ПРО, внедрение новых, в том числе информационных, технологий, неизбежно приведет к повышению ее значимости при ведении военных действий в воздушно-космической сфере. По сути, Вашингтон предпринимает шаги по разрушению системы контроля над вооружениями, готовясь к активизации противостояния с Москвой и Пекином, в том числе в военной сфере. Разрушение договоров о ликвидации ракет средней и меньшей дальности и об открытом небе, а также фокус на развертывание систем ПРО подтверждают незыблемость соответствующего курса, продиктованного иллюзорными надеждами на возрождение однополярности.
Заканчивая краткий анализ американских подходов к применению силовых инструментов, невозможно обойти вниманием культурный аспект, прежде всего роль и место войны в мышлении элит и рядовых граждан США. Американская военная традиция сформирована, в первую очередь, опытом войны на американской земле. Этот опыт, как мы убедились, очень специфичен. Народ США никогда не сталкивался с тотальной войной, то есть такой войной, которая затрагивает все общество, когда боевой единицей становится каждый человек и от исхода конфликта может зависеть судьба нации.
При этом проявляется еще одна характерная черта военного менталитета американцев — склонность гипертрофировать собственные военные успехи и раздувать любую, даже самую незначительную стычку до масштабов грандиозного сражения. Американцы, как мы видели, за исключением 1861–1865 гг. никогда не знали больших военных столкновений [415]. Однако недостаток масштаба в реальных сражениях возмещался широким размахом пропагандистской работы. Локальная экспедиция силами пехотной роты или батальона освещалась целой армией журналистов, художников, писателей, которые были способны раздуть сожжение индейской деревни до масштабов великой победы американского оружия. Вспомним, какие невиданные почести получили каратели после Вундед-Ни или коммодор Дьюи после Манилы. После каждого более или менее заметного столкновения власти с удовольствием возили его участников или более-менее осведомленных наблюдателей по городам и поселкам, где они выступали с лекциями, пользовавшимися большим успехом. На этих лекциях не только рассказывалось о ходе событий и демонстрировались трофеи вроде скальпов, но и выступали торговцы оружием, которые — за комиссионные в пользу организаторов — расхваливали свои винтовки и револьверы, без которых не могла быть одержана «великая победа». Красочные литографии, некоторые из которых приведены ниже, также являлись средством пропаганды — события на них изображались упрощенно с художественной точки зрения, однако именно так, как хотелось видеть зрителю.
Неудивительно, что в американском обществе сформировалось романтизированное восприятие войны. Американцы привыкли к тому, что войны выигрываются малой кровью, с незначительным напряжением сил и, что немаловажно, без каких-либо изменений в привычном образе жизни мирных граждан. Однако американская элита обратилась к еще более циничной стратегии, которая эксплуатирует историческую удаленность граждан США от тягот войны. Во времена Второй мировой войны граждане обязаны были ограничивать себя, идти на определенные лишения, хотя, конечно, эти тяготы сводились, например, к отсутствию на обеденном столе стейков или талонах на бензин. Сегодня Белый дом продвигает новый лозунг. США ведут войну с терроризмом, заявляют политики, и эта война требует жертв. Но почетное право нести эти жертвы нужно предоставить доблестной американской армии, тогда как право и даже обязанность мирного гражданина — жить еще лучше и комфортнее, чем он жил раньше.
Подобная риторика — это отнюдь не следствие глупости или политической недальновидности тех, кто стоит у руля государства. Долговая модель экономики, которая лежит в основе современного процветания США, зависит от войны, которая подпитывает гигантский военно-промышленный комплекс, работающий за счет средств налогоплательщиков. Взамен последние получают право потреблять столько, сколько они пожелают, невзирая на финансовые возможности домохозяйства — доступность кредитов обеспечивает внушительный спекулятивный сектор, который связан с Белым домом ничуть не менее тесно, что оборонные корпорации. Война и потребление — таков типично американский рецепт «вечного двигателя», который, как это внушается гражданам Страны Свободы, может до бесконечности подпитывать Соединенные Штаты.
Сегодня вооруженные силы США сталкиваются с беспрецедентным падением популярности военной службы. Даже среди наименее обеспеченных и образованных слоев американского населения, традиционно поставлявших основную массу военнослужащих на должности рядового и сержантского состава, желание надеть форму американской армии, флота, военно-воздушных сил или морской пехоты стремится к нулю, даже несмотря на солидное материальное и нематериальное вознаграждение от службы. В поисках выхода из сложившейся ситуации Пентагон в настоящее время существенно ослабляет критерии, которым должен соответствовать новобранец. Это заставляет бить тревогу как самих американских военных, так и общественность: ведь если и раньше типичный американский солдат не блистал умственными и моральными качествами, то в результате этой политики вооруженные силы США могут в скором времени наполниться откровенно неполноценными кадрами. Достаточно сказать, что уже сейчас для успешного прохождения теста на интеллектуальные способности желающему поступить на службу достаточно правильно вписать в анкету свои имя, фамилию и место рождения.
Американская история уже знает подобный прецедент. Во время Вьетнамской войны Пентагон, на фоне больших потерь столкнувшийся с необходимостью увеличить численность личного состава, по инициативе тогдашнего главы военного ведомства Р. Макнамары серьезно ослабил требования к новобранцам. Зачисленные в ряды вооруженных сил по этой программе солдаты больше запомнились многочисленными преступлениями не только против мирного населения, но и против своих сослуживцев и командиров (именно тогда широко распространилось такое явление, как «фрэггинг» [416], то есть закидывание во время боя своих офицеров ручными гранатами). Широко известный из американского кинематографа образ почти что умственно отсталого солдата во вьетнамских джунглях, готового убивать кого угодно и ради чего угодно — это отголосок данной инициативы, ставшей одной из самых позорных страниц в военной истории США.
Военная сила, безусловно, является наиболее зримым проявлением гегемонистской политики США в мировом масштабе. Однако современная «американская империя» — это не только и не столько авианосцы, стратегические бомбардировщики и ракеты. В арсенале Вашингтона имеются многочисленные методы и подходы, которые не относятся к военной мощи, однако по своей жесткости и разрушительности не уступают, а зачастую и превосходят ее. В этой главе будет дан краткий очерк этих инструментов укрепления американской гегемонии, среди которых, вероятно, ведущая роль принадлежит экономическим мерам, основанным на почти что безраздельном господстве США в глобальной экономике и финансах.
Вместе с тем следует четко отделять американскую экономику как таковую и использование США экономических методов для упрочения своего геополитического влияния (последнее часто называют геоэкономикой). Эти сферы взаимосвязаны, но не идентичны, причем каждая из них развивается по-своему.
На протяжении всего ХХ века внутри самих США и при американском участии на глобальном уровне были сформированы институциональные механизмы, которые позволили им занять лидирующие позиции в мировой экономике и в системе ее регулирования. В соответствии с решениями международной конференции 1944 г. в Бреттон-Вудсе содержание валют было установлено в долларах. Доллар становился единственной валютой, которая имела официальное золотое содержание и разменивалась на этот драгоценный металл по фиксированному курсу. Был установлен принцип фиксированных валютных курсов, отклонения которых допускались в пределах 1 % от паритета. По инициативе и под влиянием США были созданы международноправовые и институциональные основы Бреттон-Вудской системы — Международный валютный Фонд (МВФ), Международный банк реконструкции и развития (МБРР), которые получили статус структур ООН. МВФ создавался как орган, который должен был выполнять регулирующие функции в мировой финансовой системе — предоставлять кредиты странам, чьи экономики нуждались в стабилизации, а также предлагать им программы связанных с этими кредитами реформ. Соединенным Штатам удалось с помощью введения системы золотого стандарта и фиксированного курса доллара по отношению к валютам американских союзников, определявшегося американской Федеральной резервной системой, создать максимально выгодные условия для экспансии американских компаний на европейские рынки.
