МЫ… их! - Хелемендик Сергей (читать книги бесплатно .txt) 📗
Русским предстоит понять, кто они такие, или погибнуть в числе первых в войне всех против всех. Один из великих русских парадоксов заключается в том, что везде, где ни столкнешься с русским человеком, от него исходит дремучая первобытная живучесть и сила. Но везде, где бы беспристрастный наблюдатель ни искал оценки нынешнего состояния России и русских, в любых аналитических источниках, любых СМИ, он натолкнется на бесконечные и очень убедительные утверждения о том, как слаба сегодня Россия, как слабы русские, какую агонию переживает держава, перед которой еще несколько лет назад все трепетали от уважения и страха. Да, раньше трепетали, а сегодня вот агонизируем — с этим согласятся и либералы, и коммунисты, и патриоты. Мы умираем, задыхаемся, нас уже, можно сказать, нет. Все подлецы, все всё продали, всё вокруг говно, и пиздец к нам не подкрадывается, а приезжает на американском танке.
Нельзя же так, господа-товарищи, хоронящие Родину-мать заживо! Выйдите на улицу, там ходят русские люди с широкими, целеустремленными, волевыми и нередко весьма довольными лицами. Люди эти ваших прогнозов не читали и читать не будут. Это правда, что, пока гром не грянет и жареный петух не клюнет, русские люди лишний раз не перекрестятся. Не пугливые потому что —пугливые в России выживают с большими трудностями. Но если дело дойдет до драки — с кем угодно, когда угодно, — русские люди пойдут ломить стеною, как никогда не умел ломить ни один из народов белой расы и уж тем более трусливые и разнеженные янки.
А вот с теми, кто предлагает нашим непугливым, волевым, целеустремленным людям душераздирающие картины распада и гниения, полезно было бы провести воспитательную беседу примерно в таком вот духе. Миллионы отсидевших сроки русских мужчин прошли Через стандартную ситуацию: открывается дверь, человек входит в новую для него камеру СИЗО, тюрьмы или новый барак зоны. На него смотрят, и судьба его выживания в этой негостеприимной среде решается в течение первых секунд на основе того, что психологи пытаются называть внутренним имиджем. Или, скажем точнее, человек в этот момент есть именно то, за кого себя держит, он такой, каким себя сейчас покажет, —и встречающие его об этом знают. Если он человек солидный, основательный и с первого шага серьезно вступит в борьбу за свое место под скудным камерным солнцем, ему достанется приличное место в иерархии. Даже если он не выиграет сразу, если ему пару раз набьют морду, он приобретет статус бойца и уважение тех, кто слабее, чем он. Если же новичок — слабак, его опустят, он будет спать у параши, стирать чужие носки и подставлять задницу всем, кто проявит к его заднице интерес.
Мы все стоим перед дверью в новую камеру всемирной тюрьмы под названием «глобализм» и словно не знаем, паханами нам быть или петухами. Наши люди испокон веков чувствуют себя крутыми и по праву претендуют на место у окна, на статус паханов и смотрящих. Но вот другие наши же люди — или людишки, смотрящие за голубым экраном, идеологи, между прочим, — не перестают убеждать нас, что мы фуфло, петухи и на большее претендовать не можем. Возможно, эти идеологи принимают желаемое за действительное, возможно, судят всех по себе, но этот бесконечный скулеж нужно когда-нибудь прекратить. Иначе мы никого не объебем, никого не выживем и действительно пропадем по причине навязанной нам мизерной самооценки.
Нельзя жить с такой вот шизофренической раздвоенностью, которая есть новый и опасный феномен в нашей истории. Наши бояре знали себе цену, наши дворяне были о себе высокого мнения, забитыми не выглядели наши купцы. Была собственная гордость и у советских. И тем более есть у сегодняшних русских, заматеревших и ожесточившихся в условиях демократической дикости и беспредела. Посмотришь вокруг — видишь уверенных в себе, здоровых мужиков и баб, которым палец в рот не клади, которые сами живое воплощение национальной идеи. Включишь ящик — все плохо, ужасно и будет еще хуже. А вместо мужчин на голубом экране увидишь одних педерастов с веселенькими глазками. Они почему-то у нас всё и всех телевизируют, вместо того чтобы спать у параши и стирать чужие носки.
Откуда взять вождей
Большинство проблем России описывается английским выражением «лэк ов лидерщип», не переводимым на русский язык. У нас нет «лидерщип» в жизни, и потому нет слова. Чтобы получить значение «лидерщип», нам надо скрестить слово «вождь» и слово «управление», чего у нас никогда не получалось. От вождя у нас по-прежнему ожидают чего угодно: чудесного спасения, неземной жестокости или такой же неземной святости, — но не простого, рутинного управления племенем. Если бы русские умели управлять самими собой так, как японцы, весь мир давно стал бы одной Россией — запаса сил, ума и таланта у нас хватило бы на всех.
Но у нас действительно нет достойного вождя уже ровно пятьдесят лет, со смерти Сталина. Почему нет? Может быть, потому, что не возникло вождеродящего слоя — в этом мы отстаем как от наших упитанных европейских братьев, так и от янки. У них к власти готовятся с детства тысячи и тысячи кандидатов, среди которых происходит отбор. И это правильно, в этом главная сила цивилизаций, соперничающих с нами. В этом янки надо отдать должное: их империей управляет коллективный вождь, которого для удобства телевизирования местного плебса и сволочи персонифицируют последние годы в виде простого рубахи-парня с красной мордой или клешневатыми руками.
Еще лучше обстоит дело у наших желтых братьев, китайцев или японцев. Это общества муравьиного типа, в которых иерархия существует тысячелетия и является их главным оружием. А вот мы сегодня живем без царя, в том числе и без царя в голове. У нас бесконечно повторяются наши русские исторические качели — от абсолютной власти к абсолютному безвластию. От кровавого тирана Ивана Грозного к слабым Годунову и Шуйскому, ввергшим Россию в еще более кровавое Смутное время. От поднявшего всю Россию на дыбы фанатичного реформатора Петра к беспределу немца Бирона, фаворита царицы. От величайшего в истории человечества бойца за власть Сталина к добродушному, слабому Брежневу.
Можно задать вопрос: отдельно взятый русский так силен потому, что ему веками не хватало и не хватает сильного вождя? Или русские вожди так жестоки потому, что так силен отдельно взятый русский и по-другому с ним не справиться?
Для многих русских прозвучит свежо как открытие простое утверждение: без вождя, или, по-западному, лидера, ни одна группа людей не способна практически ни на что. Не может даже сесть спокойно в приморском кафе и выпить по чашке кофе — далее для этого нужен лидер, если эти люди группа. Нет, с самим утверждением никто не будет спорить, все послушают, но каждый про себя скажет: да на хую я вертел этого лидера, дышло ему в глотку! Это не стихийный анархизм мужика, о котором столько щебетали в 19 веке. Это русский инстинкт власти, развитый в высшей степени, это русская ненависть к чужой власти на уровне подсознания, это русская готовность любую власть бесконечно пробовать на прочность. Это русская свобода: если ты главный и сказал, что нельзя, мы все тут же объединимся, чтобы тебе, козлу, доказать — а вот нам можно. Вот тебе, сука, чтобы не выебывался! Почему сука? Потому что думает, что он главный и сказал нам «нельзя».
Нет ноши тяжелее и проклятия больше, чем быть вождем такого народа. Но желающие нести эту ношу всегда находились и находятся. Попробуем разобраться с главным вопросом будущего России: откуда могут взяться новые вожди, способные вести русских в мире, вступившем в эпоху глобальных катастроф.
Самыми влиятельными, властными и авторитетными людьми сегодняшней России, бесспорно, являются олигархи — в этом мы догнали учителей-янки, за несколько лет совершив прогресс, занявший у них столетия. Воспитали олигархов в нашем дружном советском коллективе. Олигархи держали на плаву Ельцина, стояли у политической колыбели Путина. Олигархи у нас это те, у кого есть и власть, и деньги, но денег больше, чем власти. Почему бы им не стать вождями?
