Третья молодость - Хмелевская Иоанна (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗
Я слишком давно водила машину, чтобы сразу же не понять, в чем дело: погнута передняя подвеска. Роберт мчал со скоростью сто сорок километров, и мы были буквально на волосок от аварии. Я постаралась держать себя в руках и пустила в ход дипломатию. В горах, где дорога перекручена, как бараньи кишки, я попросила его ехать медленней — захотелось мне полюбоваться на красивые пейзажи, да и Мареку их показать. Добрый ребёнок охотно исполнил мою просьбу — вокруг ржавело множество автомобильных остовов, было на что посмотреть. И только на полпути к дому я высказалась.
— Ты уже доказал — водить умеешь, и хватит. Сбавь до ста двадцати, а то я нервничаю. Передняя подвеска вся наперекосяк.
— Я не успел закончить ремонт, — оправдывался ребёнок.
Однако скорость сбросил, и мы вздохнули с облегчением. Потом уже он ездил нормально. Заклёпанный в спешке автомобиль выглядел неважнецки, все ясно: вернусь в Польшу, придётся высылать по частям весь кузов.
Вскоре после нашего приезда подул сирокко. Я отправилась по всяким делам. В город меня подбросил Ежи, я сделала покупки и двинулась домой.
Тиарета я ещё не знала, лишь проезжала несколько раз на машине. Польская колония располагалась на периферии, плана города ни у кого нет. Я, по крайней мере, ею и не видывала. Ну и тотчас же заблудилась.
Сперва повернула к домам, где жили Боженка с Анджеем, Вальдек Хлебовский и ещё несколько знакомых. Потом повернула обратно, дошла до булочной — это уж явно мне не по дороге. У перекрёстка я заколебалась и опять выбрала не то. Вернулась почти до самого рынка и начала все снова. Зной добивал, сирокко швырял песок в глаза и в рот, так что скрипело на зубах. Вырядилась я элегантно — юбка, собственноручно перешитая из брюк Тадеуша, и блузка с небольшим вырезом. Новые босоножки безбожно врезались в пальцы на ногах. В четвёртый раз оказавшись на том же самом месте, около полицейского поста, я утратила всякое терпение и прибегла к обычному кардинальному способу: обратилась к полицейским и потребовала помощи.
Полиция она и есть полиция, во всем мире одинаковая. Но хлопот я им доставила, ибо не могла объяснить, куда еду — не знала адреса собственного сына. Сообщила лишь, что мне нужен микрорайон за железной дорогой около дороги на Махдию и рядом с кладбищем. Они подумали (план города висел на стене, но видимо представлял собой служебную тайну) и в конце концов отвезли меня на маленькую площадь (о ней рассказано в «Сокровищах») рядом с домом Янки и Доната. До моих детей оттуда рукой подать.
— Ну вот вам, извольте радоваться, не успела мама приехать, как её уже доставляет полиция, — меланхолически констатировали дети.
В следующий раз я сваляла дурака с прогулкой. Как мне втемяшилось в голову прогуливаться в Африке в самый полдень и по совершенно открытой местности, не понимаю до сих пор. При одном воспоминании меня охватывает ужас. Гулять к тому же я собралась с Каролиной, которая решительно протестовала. Но я завлекла ребёнка хитростью, изобретя что-то в таком роде: «О, какая великолепная дыра, а в ней большая труба!» Какой ребёнок устоит, конечно, ему захочется посмотреть большую трубу в дыре. Каролина перестала реветь и пошла.
Гуляли мы недолго. Приблизительно в двухстах метров от дома росло одно-единственное дерево, добралась я до него, постояла чуток в тени, тут меня и осенило. На Сицилии летом на пляже температура достигает семидесяти градусов, здесь было явно больше. Отправилась я обратно и испытала на собственной шкуре, что такое «убийственное солнце»…
Примирившись с судьбой, Каролина шла за мной, что-то тихонько мурлыкая. Да, крепкий ребёнок! Возможно, она как-нибудь дотащит мой труп за ноги до дому, и благодаря ей мои дети узнают, что остались сиротками. Девочка привыкла к местному климату с восьми месяцев…
Вернулась я все-таки живая, и опыт меня ничему не научил. Вскоре я решила декорировать стену сухими травами и цветами. Материала сколько хочешь, вместо соломы я использовала веточки терновника и сделала всю декорацию в садике, просидев на жутком солнцепёке три с половиной часа. Психов и правда судьба бережёт, ничего со мной не случилось. Только кожа на спине облезла.
Не знаю, чем занимался Марек. Но разозлил он меня с самого начала. Он якобы интересовался всем на свете, а с Алжиром знакомиться не пожелал. Не интересно ему, видите ли. Действительно, общая атмосфера там довольно тяжкая, но бредовые идеи, которые Марек мне предлагал, ещё больше нагнетали её. Он предлагал оставить в покое Европу и возвращаться в Польшу, откуда поехать в Данию, где нас ждала Алиция. Я спрашивала, как он представляет себе проблему с паспортами? На что он только удивлялся: ведь у нас есть паспорта, визы и все прочее. Оглоушил он меня так, что я не могла вспомнить название бумаги, исключающей свободу передвижений, так называемую карточку пересечения границы, как известно, в те времена более важную, чем паспорт. Словом, я не согласилась на его идиотское предложение.
В путешествие мы все-таки отправились. В половине седьмого утра — единственно приемлемое время, — тем самым путём, что Яночка и Павлик. Уже тогда у меня, пожалуй, вырисовалась вся книга.
В перипетии с детьми не стану вдаваться, все сложилось неважно. Во всяком случае, ссоры не удалось избежать. Недовольные и разобиженные, мы все вместе — Ежи с Ивоной и Каролиной и я с Мареком — снялись с места и двинулись: они в Бельгию, мы в Данию, а для начала на паром до Марселя. Машину затенили, стекла затянули занавесками. Единственный солнечный лучик искоса падал прямо мне на стопу. Клянусь, я думала, прожжёт ногу насквозь. Ожидая ожогов третьей степени, я удивилась, когда в конце пути таковых не обнаружила.
Каролина побила все рекорды воспитанности. Из Тиарета мы выехали в шесть утра. Паром (тот, арабский, похуже) опоздал, отплыли мы лишь поздно вечером. Почти весь день провели в обшарпанном переполненном зале ожидания, до Марселя добрались только вечером следующего дня, и за все время ребёнок даже не пикнул. Каролина играла, разглядывала что-то, очень довольная жизнью, без всяких капризов. Ничего подобного я не видела никогда и нигде. Хорошо, что позднее эта воспитанность прошла, иначе девочка выросла бы просто-напросто ненормальной.
В зале ожидания я встретила того самого типа, который в прошлый раз возился с моими вещами. Я напомнила ему о себе, благодаря чему мы сели на паром без очереди. А при случае выяснилось: он агент в солидном ранге из тамошнего МВД. Дети проехались на мой счёт: мол, у мамуни всегда подозрительные знакомства, — но недовольства не проявили.
А вообще путешествие оказалось на редкость неудачным, и, честно признаюсь, во всем виноват Марек. Он, естественно, внёс свой вклад в разрыв семейных отношений почти на год, капризничал в Марселе, потому как мой сын с ним неучтив. Подумаешь, эка невидаль, все мы, за исключением Каролины, были друг с другом неучтивы. Но основное на моей совести, хотя я вовсе себе не удивляюсь.
Похоже, я довела Марека окончательно, исчезнув с его глаз в замке Иф. Я не собиралась прятаться, а просто спустилась вниз, где волны бились о стены, чтобы немного отдохнуть от жары. Он тем временем пошёл наводить какие-то справки, что-то узнавать и так далее; ему можно отлучиться, а мне нет. Сколько же, в конце концов, ждать на раскалённом дворе? Я потеряла терпение, тем более что с пьедестала низвергла Марека уже давно; тоже мне, пуп земли. В моей жизни нагромоздилось столько стрессов, что просто необходимо было заняться собой. Я пошла в душ, вернулась, Марек уже ждал. Естественно, он устроил скандал: неизвестно, где меня искать. А вдруг я утонула? И тому подобное…
Дальше — хуже. Марек вынудил меня посетить корабельный музей, чтоб они все потонули, корабли эти! Мне хотелось спокойно посидеть где-нибудь в кабачке, за столиком с видом на порт, за стаканчиком белого вина… Нет, таких развлечений он не признавал. Вино я выпила в спешке, захлёбываясь, после чего очутилась на чесночном рынке. А чеснока я вообще не переношу. Словом, неудачи преследовали меня.
